Сейчас мы можем многих поучать, делая это более или менее успешно, более умно или более глупо, но это все же поучения со стороны. А вот когда петух начнет клевать конкретно, все вспомнится, появятся новые люди с новой аргументацией и новой логикой, которые расскажут все в десятки раз лучше, чем способны это сделать мы. При всех моих симпатиях к марксизму-ленинизму и к Советскому Союзу, я не думаю, что в будущем удастся восстановить советскую власть. время сейчас другое, и люди не те. Люди ошибаются, думая, что они создают время. никуда не денешься — время создает людей.

—У эстонцев хотя бы мечта о независимости воплотилась. Русские же от всех этих мировых катаклизмов только потеряли...

— по-видимому, у меня в этом отношении неблагополучная наследственность. всякие независимости меня не трогают. отец мой считал любое государство обузой. Мне это, очевидно, передалось: когда вы говорите о великом благе государственной независимости, которое выпало на долю Эстонии—меня это оставляет бесчувственным...

— Что нужно, чтобы сделать Вас абсолютно счастливым?

—а я и так абсолютно счастлив! Я чертовски счастливый человек! Увидеть за свою жизнь то, что видел я, участвовать в том, в чем участвовал я—да Господи!

Часть пятая

«Мы должны посмотреть на его жизненный путь с позиции будущего»

Андрей ЗАРЕНКОВ,

секретарь Антифашистского комитета Эстонии (Общественного Союза против неофашизма и межнациональной розни)

...Я много раз был в его доме, и он всегда угощал меня если не знаменитыми пирожками своей супруги Екатерины, так чем-то другим, но таким же вкусным. и обязательно мы с ним пропускали по рюмочке. он предпочитал неторопливую беседу, но пространные байки рассказывать не любил. помню, как мы говорили о том, что такое война, и как человеку пережить и осмыслить необходимость убивать врагов. Услышал рассказ о том, как он с только что полученной винтовкой шел со своим командиром по лесу, и вдруг прямо из-за кустов два выстрела—командир, шедший впереди, упал, а он выхватил свою винтовку и наугад пальнул в те кусты. Тяжело раненного командира повезли в госпиталь, а вот труп неизвестного с дыркой прямо во лбу Арнольду Мери пришлось самому донести до какого-то брошенного дома, и вместе им довелось провести всю ночь. он не спал, думал—все ли он сделал, чтобы не допустить смерти человека, тело которого лежит в паре метров от него, и как с этим жить дальше? и пришел к выводу, что в этой смерти он не виноват.

Мне кажется, сегодня мы должны посмотреть на жизненный путь арнольда Мери с позиций будущего. он ведь очень не хотел, чтобы Эстония шла по пути потери самостоятельности, его расстраивало то обстоятельство, что в самой нашей стране нельзя вести эффективный диалог с властью, поскольку власть здесь представлена людьми, не принимающими решения. он считал, что Брюссель и вашингтон, выбирая себе партнеров, меньше всего заинтересованы разговаривать с Эстонией как с независимым государством, и это не радовало. Будучи воспитанным на основах взаимопроникновения русской и эстонской культур, он с болью наблюдал, как процесс пересмотра истории приносил свои плоды в сознание молодых эстонцев.

в 2006 году мы решили устроить в школах города Ма-арду встречу старшеклассников с ветеранами войны. в одну школу пришел Арнольд Мери, а в другую Уно Лахт (писатель, член антифашистского комитета). Естественно, за нами от въезда в город Маарду ехала машина, и поскольку телефоны откровенно прослушивались (а это выдавалось и выдается за профилактическую работу по защите безопасности Эстонии), полиции было известно о наших намерениях. встречи прошли в запланированном режиме, но впоследствии на страницах патриотической печати появилась заметка о том, что в школах Маарду идет неприкрытая пропаганда неправильного взгляда на историю войны. и, конечно же, инициатор этих действий—Мери, который депортировал людей, Лахт—бывший энкаведешник, и Заренков. все мы впоследствии по данному эпизоду попали в ежегодный отчет капо... приходится только удивляться такому тесному сотрудничеству полиции и изданий патриотической направленности, а также оперативной и достаточно точной информации.

Мы знали, что сегодня националистическая среда одевает героев Эстонии в эсэсовские наряды, а власти на местах при неформальных встречах за накрытыми столами во всю цитируют «Майн кампф». нацистский душок, который в начале десятилетия сдерживался из-за повышенного внимания европейских структур к моральному облику

Эстонии, становится все более ощутимым, после того как Европа приняла постыдное решение поддержать апрельские события 2007 года в Таллине.

«Я повидал много и умирать не боюсь»

Памяти друга Владимир МЕТЕЛИЦА,

председатель Эстонского объединения ветеранов Второй мировой войны

За две недели до своей смерти он вызвал меня к себе домой. Его дочь Наташа позвонила и сказала: «Арнольд Константинович просит вас прийти». Я немедля выехал. когда вошел к нему, он лежал в постели. Увидев меня, собрался вставать. Сколько мы уговаривали его, что вставать не надо! «нет!—оборвал он нас, повысив голос. — одевать!» Ему помогли одеться. Арнольд сам повязал галстук и вышел поздороваться. он делал это не ради меня, нет. он официально прощался с нами. Были дочь и внучка анастасия. Арнольд посадил ее рядом. Дал последний наказ, как его похоронить. он знал, что умирает. попросил, чтобы все были спокойны, не надо трагедий. Я хотел уточнить, какие ордена на похоронах выкладывать. Близкие никак с наградами разобраться не могли. он говорит: «подожди-подожди! Ты мне называй ордена, а я тебе буду говорить, когда какой дали». и он все ордена назвал—к какой дате и где он получил.

У него был острый ум и уникальная способность ни разу не повторяться в беседе. Это удивительная вещь. Такое мало кому свойственно. Это был Человек с большой буквы.

Я давно знал арнольда константиновича по совместной работе в ветеранской организации, но подружились мы, когда вместе ездили в Москву на 60-ю годовщину победы в великой отечественной войне. перед поездкой он неудачно упал с лестницы, и врачи категорически запретили ему куда-либо ехать. За три дня до поездки звонит и говорит: «володя! Я поехать не могу. врачи не разрешают. Я лежу в постели. Да и жена, катя, против. она же тоже врач». а уже билеты были куплены, и менять Арнольда на кого-то было нельзя. Сами понимаете, ехали на встречу с путиным, а в таких случаях людей проверяют соответствующие службы. в общем, мы всем составом от поездки отказались.

в Москве поползли слухи, что арнольда Мери эстонские власти уговорили не ехать на празднование юбилея победы. позвонил корреспондент с российского телевидения. «Это правда, что об арнольде константиновиче такое говорят?» Убедив собеседника, что это наглая ложь, я перед тем, как идти сдавать билеты, перезвонил Арнольду и спросил, как он себя чувствует. Слух распространили про тебя, говорю ему, что ты согласился с местными властями и не хочешь ехать. он промолчал. Ровно через три часа у меня звонок. «володя! Я еду!» Я ему: «как едешь?» он: «Да вот так, еду. Нди покупай мне билет!». перед поездкой родственники Мери взяли с меня слово, что я ни на шаг не буду от него отходить. в дороге он мне сказал:

—Слушай! перестань мне «выкать»!

—Арнольд константинович! Я это не могу переступить. У нас с вами разница в возрасте, но более важно — у нас с вами разница в положении. Я не могу. У меня язык не поворачивается.

в Москву съехались больше сотни человек, обладателей звания Героя Советского Союза, дважды Герои Советского Союза, кавалеры трех степеней ордена Славы. Мы были размещены в бывшем доме отдыха Генерального штаба под Москвой. Арнольду предоставили отдельный номер, а он говорит: «нет. Я хочу со своим другом жить». То есть со мной. в тот раз он впервые назвал меня другом. и все дни я не отходил от него ни на шаг. ночью до трех часов он мне рассказывал о своей жизни, а я слушал. И ни разу он не повторился! Так мы стали друзьями.