В Тарьинской бухте американцы оказались под предлогом заготовки дров и, встретившись с англичанами, попали к старшему английскому командиру. Забыв об оказанном им на Камчатке гостеприимстве, американцы рассказали Никольсону о расположении петропавловских батарей и их силе. Особенно подробно обрисовали они наиболее слабые места обороны. Одним из таких участков были северные подступы к порту. За Никольской горой в юрод вела проезжая дорога. Захват горы и дороги не представлял особых затруднений, выйти же на гору — означало овладеть командными позициями и громить русских с тыла.

9а

«Американцы, — сообщала иностранная пресса, —• дали такие подробные сведения о местности и представили нападение на город с севера столь легким и удобным, что командующий английской эскадрой немедленно предложил адмиралу Депуанту предпринять это нападение при помощи .сильного десанта».⁶⁷

Войска на этот раз решено было высаживать у северного склона Никольской горы, а поддерживающей группой занять перешеек между Сигнальной и Никольской горами.

Начались усиленные приготовлении к предстоящей боевой, операции. Сколачивались десантные отряды, производились промеры глубины, готовилось оружие. Англичане вкладывали в подготовку штурма весь свой накопленный долгими годами опыт проведения десантов в колониях...

Поразительно даже: откуда у союзников появилась такая твердая уверенность в скорой победе? Но это факт, что английские и французские офицеры собирались уже устраивать завтрак в завоеванном городе. На шлюпки и баркасы укладывались рядом с боеприпасами провизия и вино для этого завтрака. Для будущего временного гарнизона Петропавловска брались тюфяки, одеяла, аптечки, запасы провианта. Конечно, предусмотрительно были взяты и материалы для заклепки русских орудий.

Завоеватели, привыкшие беспощадно расправляться в Африке, Америке, Азии и Австралии с побежденным на-селением, не забыли захватить с собой и... кандалы для будущих пленников. В инструкции, найденной впоследствии у одного убитого английского офицера, была сделана вышестоящим командиром приписка:

«Не забудьте захватить несколько пар кандаюв и помните, что эта пени, часто сопершсино необходима.⁶⁸

Наконец настало 24 августа (5 сентября), день, в который интервенты наверняка решили завтракать в завоеванном городе и смотреть на русских, закованных в кандалы.

В четыре часа ночи с берега было замечено, что пароход «Внраго» снимается с якоря. Боты, баркасы, шлюпки противника готовились к высадке десанта. Сейчас же с Сигнального .мыса пробил сигнал боевой тревоги.

• Утро выдалось туманное. Чапряженно вслушиваясь в каждый звук, шедший со стороны неприятельских кораблей, петропавловцы готовились отбивать удар, куда бы он ни был нанесен.

В шестом часу утра эскадра союзников пришла в движение. В 5 часов 30 минут пароход «Вираго», взяв на буксир оба адмиральских фрегата вместе с целой эскадрон гребных судов, — повел их к перешейку. Корвет «Эвридпха», маскируя направление главного удара, начал обстрел первой батареи (Сигнальный мыс). С тревогой следили петропавловские наблюдатели и за действиями английского фрегата «Пик». Фрегат этот вел себя двусмысленно, его нападения можно было ожидать и на Красный яр и на перешеек. Бриг «Облнгадо» позднее стал к перешейку, чтобы держать под перекидным огнем русские суда.

Такое расположение неприятельских сил заставило русское командование держаться наготове во всех местах — и на четвертой батарее, против которой были направлены орудия французского корвета, и на «Авроре», и «Двине», ожидавших вновь лобового удара, и тем более на батареях третьей и пятой, к которым двинулись основные силы англо-французов.

Перед началом боя генерал Знвойко обошел еше раз боевые позиции.

Артиллеристы, матросы и стрелки находились уже на своих местах.

Им, защитникам крайнего восточного форпоста России, Завойко еще раз напомнил о воинском долге.

— Умрем, а не сдадимся, — ответили бойцы своему командующему.

Как бы в подтверждение этих слов наглухо был прибит к флагштоку флаг Петропавловского порта. Он «2 опустится, пока живы защитники русской земли...

Туман постепенно рассеивался, стало хорошо видно, как двигается к перешейку пароход, буксирующий фрегаты — английский «Президент», французский «Форт», десантные боты, баркасы, вельботы, шлюпки. На борту «Вираго» находилась основная до.сантнзя группа.

Подпустив -корабли противника на расстояние меткого пушечного выстрела, командир третьей батареи Александр Максутов приказал открыть по нему огонь. Первым же выстрелом на «Президенте» был сбит гафель. Второй и третий также попали в цель. Удачно пушенное ядро сорвало английский флаг. В ответ английский корабль на ходу дал залп всеми орудиями правого борта.

Для подавления третьей батареи остался фрегаг «Форт». Став на двух якорях почти вплотную к берегу, он начал с упор расстреливать русскую батарею.

Защищенные всего лишь летним земляным залом, артиллеристы третьей батареи с удивительным хладнокровием слали ядро за ядром в корпус п оснастку неприятельского корабля. Петропавловцы били без промаха.

Старший английский командир, капитан Никольсон. позднее писал в своем рапорте английскому адмиралтейству: русские батареи «причинили нам значительные повреждения в рангоуте. При этом сильно пострадал

«Форт».⁶⁹ На французском адмиральском судне были простреляны грот- и фок-мачты, корабль получил четыре подводных пробоины и ряд других повреждений. Однако пять пушек перешеечной батареи, к тому же лишь слабо укрытых, долго не могли сдерживать ожесточенный огонь тридцати неприятельских орудий. «Уже после первых выстрелов неприятеля действие батареи заметно замедлилось; земля от ударявших в бруствер ядер поднималась вверх столбами, засыпала платформы и ослепляла людей. От этого и от убыли людей нельзя было орудия ни быстро накатывать, ни наводить; к концу дела батареи платформы почти сплошь были засыпаны землею»,⁷⁰ — пишет свидетель ее действий Мровниский.

Всего «Форт» сделал по перешейку, по французским данным, 869 выстрелов. Впоследствии, при разборке батареи, на ее месте было найдено 154 тридцатидвухфунтовых ядра, 8 полутора- и двухпудовых ядер, 7 двадцатичетырехфунтовых гранат и 13 неразорвав-шихся полуторапудовых бомб, не считая массы осколков.

В самый разгар артиллерийского боя снова, как и 20 августа, артиллеристы с фрегата «Аврора» на ходу исправляют поврежденные пушки. И в третий раз за эти дни отличается кондуктор корпуса морской артиллерии Петр Минин. Он «находился при исправлении батареи Лз 3. в распоряжении поручика Можайского, исправлял оную с необыкновенной смелостью и расторопностью, несмотря на сильный неприятельский огонь»,⁷¹ — писал командир фрегата, представляя бесстрашного кондуктора к георгиевскому ордену.

Однако неприятель расстреливал батарею почти я

Ойщий вид сражении 24 августа (прорисовка с картины II. богодюбона).

упор бортовыми зялпямп, и никакой ремонт не мог. уже помочь.

Полтора часа держался перешеек. Вот уже из пяти его орудий остается одно, у остальных — или оторваны дульные части, или основательно подбиты лафеты.

Сломив сопротивление батареи, французы грузятся на гребные суда и поспешно плывут к перешейку.

Дрогнула часть молодых рекрутов, составлявших половину команды...

Начавшееся замешательство своим личным примером пресек командир батареи лейтенант Александр Максутов. Он бросился к единственному уцелевшему орудию, поспешно зарядил его и послал ядро в самую гущу движущегося к берегу десанта. Выстрел не пропал даром.