- * В том числе 12 человек, раненных при разрыве пушки на «Ретеизане».

рок, о размерах повреждений и сроках их ликвидации являются убедительным доказательством боевого мастерства моряков сенявинской эскадры.

Гордостью за русского воина проникнуты посвященные Дарданелльскому сражению .рапорты командиров кораблей. Так, командир «Уриила» писал о храбрости и усердии офицеров и гардемарин и о желании, с которым вступили в сражение матросы. Командир «Ярослава» отмечает «великое рачение» матросов и офицеров; в рапорте командира «Скорого» говорится об «отличной ревности», с которой вел бой весь личный состав¹⁰.

Условия, в которых протекало Дарданелльское сражение, затрудняли решительный разгром эскадры противника. Береговые батареи, отмели и течения сковывали маневр, направленный на то, чтобы отрезать туркам путь в пролив, а близость пролива и батарей, благоприятный западный ветер и наступившая через два часа после начала боя темнота помогали туркам бежать от своих преследователей ¹⁷.

И все же успех русского флота мог быть выше, если бы в ходе сражения не были допущены серьезные ошибки.

Характеризуя особенности морского боя своего вре-менн, Панафидии писал, что «неприятель, желающий уйти и имеющий целый рангоут, всегда успеет в том». Сенявин отлично учитывал это и еще за три месяца до Дарданелльского сражения потребовал от командиров кораблей, чтобы, сражаясь па ходу, они старались «обить верх, то есть мачты, такелаж и паруса». Однако это требование не было выполнено. В специальном циркуляре, разосланном командирам кораблей после Дарданелльского сражения, Сеняв-ин писал, что стрельба производилась «напротив данного... предписания», главным образом по корпусу турецких кораблей. Лишь на одном из них, да и то под конец сражения, была, перебита часть снастей. На остальных же мачты и реп остались на месте.

Вероятность попадания в рангоут была, конечно, меньшей, чем вероятность попадания в корпус. Стремясь нс пропустить ии одного выстрела мимо цели и надеясь таким образом «более сделать вреда неприятелю», русские моряки, по словам Панафидина, стреляли главным образом в корпус. При этом они недостаточно учитывали, что

противнику труднее было бы уйти от преследования, если бы он имел больше повреждений в рангоуте¹⁸.

Анализируя действия командиров кораблей в Дарданелльском сражении, Сенявин обратил их внимание на то, что, вступив в бой с -каким-либо из неприятельских кораблей, они не доводили дела «до вершения победы» и часто переносили огонь на новые объекты. Как уже было сказано, в самом начале боя «Ретвизан», на котором нес флаг контр-адмирал Грейг, ограничился одним залпом в корму вице-адмиральского корабля и двумя залпами по его заднему мателоту. Так же действовали и некоторые другие корабли эскадры.

Сенявин не одобрил действия «Уриила», который, вплотную сойдясь с турецким вице-адмиральским кораблем, не предпринял решительной атаки и не схватился с ним на абордаж. Командир «Уриила» доносил, что он «предоставил» турецкого вице-адмирала своим задним мателотам — «Селафаилу», «Ярославу», «Елене» и «Скорому». Очевидно в этой связи Дмитрий Николаевич указал, что на будущее время командиры кораблей никоим образом не должны упускать возможности атаковать неприятеля с кратчайшей дистанции. Если же «другой корабль будет иметь случай вам помочь, то посторониться ему можете, но не выходя отнюдь из длины картечного выстрела». При попытке противника прорваться и уйти, пишет далее Сенявин, «вы обязаны употребить все искусство ваше, чтобы свалиться с ним непременно и никак не верить, чтобы он отважился тогда сжечь себя».

Через пять дней после Дарданелльского сражения один из турецких кораблей был обнаружен в Эгейском море на расстоянии пушечного выстрела от береговых батарей. Посылая отряд под командованием Грейга для его атаки, Сенявин включает в боевой приказ специальный пункт об абордаже: «Хотя бы кому и случилось с ним (турецким кораблем.—А. Ш.) свалиться, я уповаю и тогда о вящем успехе» ¹⁹.

Сенявин обратил внимание на слишком большой расход пороха и снарядов в Дарданелльском сражении. 10 и 11 мая эскадра истратила пороха 1366 пудов, ядер — 16 149 (в том числе 36- и 30-фунтовых — 3328) ²⁰. И еслн повреждения кораблей удалось исправить очень быстро, то истраченные порох и ядра не могли быть восполнены. В только что упомянутом приказе Грейгу, данном через

пять дней после Дарданелльского сражения, Сснявин строжайшим образом предписал «не палить по неприятелю на большом расстоянии и не тратить напрасно снарядов, кои н так уже гораздо уменьшились». Л в циркуляре 23 мая он выговаривал тем командирам, которые «суетясь и в дыму палили на азось, или действовали артиллериею несоразмерно на весьма длинном расстоянии».

Критика допущенных ошибок характеризует Сенявина, как флотоводца, который нс упивался победами и внимательно анализировал недостатки, чтобы выше поднять боевое -мастерство своей эскадры. В то же время он не • склонен был раздувать ошибки и недостатки и умалять достижения своих подчиненных.

Дарданелльское сражение сыграло немалую роль в развитии военно-морского искусства. Оно явилось одним из наиболее замечательных сражений парусного флота в прибрежном районе противника. Трудно назвать другие | бои, в которых парусным флотам удалось осуществить такое искусное маневрирование в стесненном районе и вблизи береговых батарей. Даже в боях, происходивших в открытом море, обычно нс удавалось так часто заходить за корму неприятельских кораблей и поражать их продольным огнем (вспомним, что «Селафаил» трижды поразил продольным огнем один и тот же неприятельский | корабль).

В Дарданелльском сражении особенно важно было • задержать отход противника, стремившегося уклониться от боя. Решая эту задачу, корабли, ближе других нахо⁸⁵ ! лившиеся к противнику, не стали ждать остальных, а смело устремились в атаку, снизив тем самым темп ретирады ⁸⁵ турок и задержав их до подхода всей русской эскадры.

Дарданелльское сражение происходило в сложных для кораблевождения условиях. Но благодаря вниманию, которое было уделено гидрографическому обеспечению боевых действий, ни один русский корабль не ’ коснулся мели, тогда как турецкие корабли неоднократно садились на мель у своих собственных берегов-¹. Во время Абукирского боя, также протекавшего у берегов Оттоманской империи, Нельсон не смог добиться того, чего до-

бился Сенявин: несмотря на то, что маневр англичан не сковывался береговыми батареями, они посадили на мель один из своих кораблей при приближении к французской эскадре. В Копенгагенском бою 1801 года, когда Нельсону пришлось, подобно Сенявину, сражаться под огнем береговых батарей, на мель сел уже не один, а несколько английских кораблей ⁸⁶.

В результате майских боев была сорвана попытка турок овладеть Тснедосом и снять или ослабить блокаду Дарданелл. Турки потерпели поражение как на острове, так и на море. Но значение дарданелльской победы не ограничивается срывом турецких планов. В Константинополе она резко усилила недовольство правительством, и 17 мая султан Селим III был свергнут с престола. Конечно, было бы ошибкой объяснять переворот в Константинополе только поражением турок у Дарданелл. Он вызывался рядом внутренних причин. Но провал надежд на снятие блокады и ликвидацию продовольственных трудностей несомненно обострил внутренний -кризис и ускорил свержение Селима.

ПЕРЕД АФОНСКИМ СРАЖЕНИЕМ

Тотчас же после Дарданелльского сражения на эскадру Сенявина были доставлены царские инструкции о начале мирных переговоров с Портой.

Еще в конце 1806 года в Петербурге считали весьма нежелательным одновременное ведение войны с Францией и с Турцией. И чем более напряженной становилась военная обстановка на севере, тем сильнее стремилось царское правительство к скорейшему прекращению военных действий на юге.