Так как противник не располагал в Адриатике линейными кораблями, Сенявин поручил действия на путях сообщения отрядам, в состав которых входили фрегаты и легкие суда. В Которской бухте были оставлены три линейных корабля, фрегат и несколько легких судов, которые должны были поддерживать сухопутные войска, оборонявшие Которскую область. Сенявин подчинил отряды, действовавшие на сообщениях, и отряд, оставленный в Которской бухте, одному начальнику. В случае необходимости каждый из этих отрядов мог быть быстро усилен за счет других.

У Корфу был оставлен один линейный корабль, один фрегат и легкие суда, которые должны были оборонять Ионические острова и не допустить высадку десантов противника. Из 13 000 русских солдат Сенявин взял с собой в Дарданеллы всего около 1700. К ним был присоединен легион албанских стрелков.(270 человек). Командующий писал в Петербург, что больше взять он не мог, так как нельзя было оголять «обширные посты», которые и без того требовали «гораздо большего количества людей» ³.

План переразвертывания сил, принятый Сенявиным в связи с началом войны против Турции, характеризуется прежде всего четким определением направления главного удара на Дарданеллы и всемерным сосредоточением сил на этом направлении. Отказавшись от посылки кораблей к Игнату и Сицилии, Сснявин избежал опасного и неразумного распыления сил. В то же время он сумел весьма ограниченными силами удерживать позиции в Ионическом и Адриатическом морях и на западном побережье Балканского полуострова и продолжать действия на сообщениях противника.

ГЛЛ13Л XVIII

ПЕРЕГОВОРЫ С ДАКУОРТОМ

Превращение Порты в' союзника наполеоновской Франции сильно встревожило англичан. Франко-турецкое сближение грозило нашествием Наполеона па Египет и другие районы, на которые претендовали английские капиталисты. Союз Франции, Турции и Персии угрожал британскому владычеству в Индии. По мнению премьер-министра Хоуика и других членов британского правительства, война Турции с Россией также могла привести к нежелательным последствиям. В случае успехов турок она отвлекла бы значительную часть русских сил от борьбы с главным врагом н конкурентом Англин — наполеоновской Францией. Л в случае успехов русских войск усилилась бы угроза захвата Россией важных позиций на Балканах. Между тем английское правительство было заинтересовано в том, чтобы России сосредоточила все свои усилия на прусско-польском театре войны с Наполеоном, предоставив тем временем Англии возможность захватывать важные французские позиции н колонии в Средиземноморье и в других районах мира.

Сначала английские дипломаты пытались парализовать французское влияние в Константинополе и предотвратить русско-турецкую войну. Когда же эта война началась, они стремились прекратить ее до того, как русские вооруженные силы добьются каких-либо военных успехов. Б то же время лондонский кабинет рассчитывал извлечь существенные территориальные и политические выгоды из своего вмешательства в конфликт.

План совместных действии русских и английских вооруженных сил, предложенный петербургским двором, не встретил сочувствия в Лондоне. Возглавляемое Хоуиком правительство приняло план самостоятельных действий английской эскадры у турецкой столицы. Премьер-министр и лорды адмиралтейства полагали, что уже само появление британских кораблей у Константинополя произведет на Порту ошеломляющее впечатление, заставит ее отказаться от профранцузской ориентации и побудит ее принять английские требования.

В случае же, если Порта проявит неуступчивость, британская эскадра будет бомбардировать Константинополь и потребует выдачи турецкого флота и корабельных материалов. Кроме того, 5000 английских солдат направятся из Сицилии в Египет и овладеют Александрией. Английское правительство объявило, что выступает против Турции в интересах своего русского союзника и добивается лишь отказа турок от войны с Россией и от союза с Наполеоном. Но посредничество Англии никак нельзя оценить как бескорыстное. Действуя «во имя русских интересов», англичане заботились прежде всего о том* чтобы захватить Александрию и турецкий флот. Кроме того, Хоуик надеялся, что после выполнения Понтон английских требований и разрыва франко-турецкого союза английская эскадра сможет остаться у Константинополя под предлогом защиты его от французов¹.

Чтобы прибрать к рукам турецкий флот, утвердить безраздельное влияние в Константинополе и установить контроль над проливной зоной, англичане стремились подойти к турецкой столице раньше русских и без русских. В крайнем случае они готовы были согласиться на использование незначительных русских сил под командованием британского начальника. Но предоставлять свои силы русскому начальнику для нанесения удара по турецкой столице Англия не намеревалась. Хоуик прекрасно понимал, что, если удар по Константинополю нанесут русские, они не замедлят воспользоваться плодами своей победы и противоречащий интересам царизма план Хоуика останется клочком бумаги.

Английскими морскими силами на Средиземном море тогда командовал ближайший соратник Нельсона по Трафальгарскому сражению Коллингвуд. Исходя из замыслов своего правительства, он не стал, конечно, согла*

совывать свои действия против Турции с Сеиявиным и попросил его только о выделении в распоряжение английского адмирала четырех линейных кораблей для участия в прорыве сквозь Дарданеллы.

Свое письмо Сенявину Коллингвуд написал 2 декабря 1806 года. А уже в январе 1807 года (еще до того, как письмо дошло до адресата) английский адмирал пришел к убеждению, что на таких условиях, какие он предложил, корабли не будут ему предоставлены. Объединения же с эскадрой Сенявнна, при котором англичане не могли бы по собственному усмотрению распоряжаться русскими кораблями и использовать их в своих целях, Коллингвуд не хотел. Больше того, он постарался избежать такого объединения и поторопился с отправкой эскадры Дакуорта, чтобы она успела прибыть к Дарданеллам до того, как туда придет Сеня вин.

Так как царское правительство и русский посол в Константинополе не извещали своевременно Сенявина об обстановке в Турции, а английское адмиралтейство и английские дипломаты всячески торопили своих адмиралов, посланная Коллингвудом к Константинополю эскадра упредила русскую эскадру.

7 февраля 1807 года эскадра Дакуорта в составе семи линейных кораблей, трех фрегатов и двух бомбардирских кораблей * вошла в Дарданелльский пролив. Не встретнз почти никакого противодействия, Дакуорт подошел к Принцевым островам, находящимся в восьми милях от Константинополя, и предъявил Порте ультимативное требование: сдать англичанам турецкий флот и хранящиеся в арсеналах морские запасы и передать в английские руки проливы.

Появление английского флота у столицы ошеломило турецких правителей. Французский посол Себастнани опасался даже, что султан упрячет его в тюрьму. Но довольно быстро турки поняли, что несколько кораблей не представляют большой опасности для города, имеющего сотни тысяч населения и способного противопоставить корабельной артиллерии противника свыше 1000 берего-

♦ Бомбардирские корабли служили для действий про-тин крепостей и береговых укреплении; имели на вооружении тяжелые орудия.

193

13 Зон. 173

вых орудий, не считая корабельной артиллерии турецкого флота. Турки не подчинились требованиям английского ультиматума, а, чтобы выиграть время для организации обороны, решили задержать Дакуорта мнимыми обещаниями и переговорами. «Мы развлекали англичан переговорами в течение всего того времени, которое было необходимо, чтобы привести эту столицу в оборонительное положение, — писал Себастиани, — но как только работы были окончены, Порта уведомила адмирала Дакуорта, что она не может согласиться ни на одно требование»².

17 февраля вечером английские корабли снялись с якоря и легли на обратный курс. Но теперь путь из Мраморного моря оказался не таким легким. За десять дней турки успели укрепить не только столицу, но и Дарданеллы. С вновь построенных батарей, а также со старых фортов, на которые были присланы хорошие артиллеристы, английские корабли были обстреляны. При этом особенно большой ущерб им причинили крупные орудия, стрелявшие тяжелыми мраморными ядрами (в поперечнике такое ядро имело 27 дюймов). На двух кораблях мраморные ядра сильно повредили рангоут. Третий получил огромную пробоину, от которой неминуемо бы погиб, если бы попадание было футом ниже. У двух фрегатов был так разбит корпус, что они не могли оставаться в открытом море. Потери в людях исчислялись в 197 человек убитыми и 412 ранеными.