Наконец, Сенявин испытывал острый недостаток в деньгах. Ему приходилось все время изощряться, чтобы хоть как-нибудь справиться с денежными затруднениями. В августе 1806 года адмирал писал Чичагову, что матросы и офицеры почти год не получали жалованья, а наличных сумм едва ли хватит до конца года на затраты по ремонту кораблей, на закупку свежего мяса, на хлебопечение и на выплату порционных сумм 73 офицерам.
К ноябрю Сенявин получил около 230 000 рублей и категорическое заявление Чичагова о том, что на эскадре сейчас имеется достаточное количество денег. Отвечая министру, Сенявин представил ему обоснованный и точный отчет об израсходовании присланных сумм и уведомил о том, что на 1807 год он не имеет ни копейки, а жалованье остается не уплаченным уже за год и три месяца. Небольшое количество денег, доставленных Игнатьевым в начале января 1807 года, не могло сколько-нибудь серьезно улучшить положение.
Лишь после того как турки объявили войну России, в Петербурге стали выделять более значительные суммы на содержание средиземноморских сил. Но бесконечные бюрократические проволочки и поразительная даже для царских чиновников непредусмотрительность привели к
тому, что суммы эти так и не были получены Сеиявиным. 18 сентября 1807 года Дмитрий Николаевич сообщает о невозможности реализовать полученный им аккредитив на 300 000 рублей, так как он дан на Константинополь. Характерно, что этот аккредитив был отправлен во второй половине января, то есть уже после начала русско-турецкой войны. В Петербурге, правда, еще не успели узнать о формальном объявлении султаном войны. Однако там прекрасно знали, что война может разразиться с часу на час. При существовавшей тогда международной обстановке посылать Сенявину аккредитив на Константинополь было крайне неразумно.
Помимо этого и еще одного запоздавшего • аккредитива, Сенявину была послана крупная сумма наличными деньгами. Но пока вопрос об отправке этих денег решался в морском и финансовом ведомствах, прошло более полугола. Фрегат «Спешный», который должен был доставить деньги на Корфу, вышел из Кронштадта только 21 июля, когда война с Францией была окончена и эскадра вызвана со Средиземного моря в Россию 74.
Общее количество денег, выделенных правительством на нужды Средиземноморской эскадры в 1807 году, было довольно значительным. Миллиона трехсот тысяч рублей, которые были в три приема высланы Сенявину, могло хватить на удовлетворение хотя бы некоторых самых неотложных нужд эскадры, если бы эти деньги попали по назначению и вовремя. Следует подчеркнуть, что все выделенные для Средиземноморской эскадры денежные средства были изысканы в период наиболее острой борьбы с Наполеоном в Польше и в Восточной Пруссии, в момент, когда Россия была лишена не только военной, но и финансовой помощи со стороны Англии и других союзников. Не приходится сомневаться в том, что эти средства вполне могли быть изысканы при более благоприятных условиях, существовавших в 1806 году.
Положение вооруженных сил на Средиземноморском театре могло бы стать совсем безвыходным, если бы Се-нявин не воспользовался так называемыми призовыми суммами. Согласно действовавшему тогда призовому праву все пленные суда противника, а также военная контрабанда, захваченная на нейтральных судах, пробиравшихся во вражеские порты, поступали в продажу. Три восьмых от вырученной суммы распределялись между офицерами и матросами корабля, взявшего призовое судно, а остальные пять восьмых делились между всеми кораблями эскадры. При этом деньги по определенной норме полагалось получать всему личному составу боевых кораблей.
Хорошо организованная блокада и умелые действия на путях сообщения неприятеля позволили русским морякам выручать немалые деньги за призовые суда и контрабандные товары. Так, один фрегат «Венус», крейсировавший в мае 1806 года между Венецией и Триестом, приобрел призов более чем на 100 000 рублей. Общие же размеры призовой суммы, предназначенной к распределению между личным составом эскадры в 1806—1807 гг., были никак не менее полутора миллионов рублей С полного согласия офицеров и матросов Сепявин удержал эти деньги и использовал их на приобретение продовольствия, а так же материалов, необходимых для исправления кораблей.
Полностью преодолеть трудности, которые были результатом упущений и ошибок правительства и высшего военного руководства, Сенявин, конечно, не мог. Но ему удалось несколько смягчить эти трудности. Благодаря организаторскому таланту Сенявина и самоотверженности его подчиненных русские морские и сухопутные силы поддерживались в боеспособном состоянии, или, как выражался сам Дмитрий Николаевич, «в мере деятельности».
Большое значение имел боевой опыт, приобретенный личным составом эскадры и полков в кампанию 1806 года. Сражаясь под Дубровником и Котором, действуя на сообщениях противника на Адриатическом море и высаживаясь на далматинских островах, необстрелянные рекруты превращались в бывалых воинов. Несмотря на материальные лишения и тяготы службы вдали от родины и в непривычных климатических условиях, матросы, солдаты и офицеры не падали духом. Из всех вооруженных сил, выделенных для действий против нового противника, самыми подготовленными оказались флот и войска, находившиеся под командованием. Д. Н. Сенявина.
ГЛАВА XVII ;
РУССКИЙ ПЛАН ВОЙНЫ С ТУРЦИЕЙ.
ПЕРЕРАЗВЕРТЫВАНИЕ СИЛ
В конце 1806 года, когда Турция объявила России войну, царское правительство не имело подготовленного и утвержденного плана воины против нового противника. В высших военных и политических сферах обсуждалось предложение поднять восстание в Греции и наступать на Константинополь через Албанию. Обсуждался также план изоляции Оттоманской империи от владений Наполеона путем создания с помощью сербов, герцеговинцев и черногорцев барьера в северной части Балканского полуострова. Подвергались рассмотрению некоторые другие предложения. Но ни одно из них не было окончательно принято. Лишь в начале января 1807 года царь утвердил разработанный Чичаговым план войны с Турцией. В обших чертах он сводился к следующему:
1. Прорыв Черноморского флота в Босфор и высадка здесь 15-— 20-тысячного десанта.
2. Прорыв Средиземноморской русской эскадры совместно с английскими кораблями сквозь Дарданеллы.
3. Отвлечение сил противника от Константинополя действиями Дунайской армии.
План Чичагова должен был быстро и радикально решить политические цели, которые царизм ставил в войне с Турцией. Можно было с полным основанием рассчитывать, что после падения Константинополя Порта немедленно выйдет из войны и откажется от союза с Францией. Занятие Константинополя приблизило бы вместе с тем царизм к осуществлению его заветной мечты об установлении господства в зоне черноморских проливов.
Но полностью отвечая политическим целям царизма, чичаговский план мало соответствовал сложившейся обстановке. Во. всяком случае на Черноморском театре в начале войны отсутствовали силы и средства, необходимые для высадки десанта в районе Константинополя. Правда, 21 января, тотчас же после получения приказа из Петербурга, Траверсе сообщил Чичагову, что флот к концу марта будет вполне готов к выполнению поставленной задачи, а транспортные суда смогут принять 17 000 человек десантных войск. Но уже 12 февраля тот же Траверсе вкупе с Ришелье бьет отбой и пишет, что полки, назначенные для высадки в районе Константинополя, не укомплектованы, а из наличного состава весьма значительную часть составляют необученные новобранцы, что опытных штаб- и обер-офицеров также нет и поэтому предпринимать экспедицию в Босфор не представляется возможным.
В действительности высадка в районе Константинополя срывалась не только из-за неподготовленности десантных войск, но и из-за отсутствия транспортных средств для их перевозки. Не хватало и боевых кораблей. По штатам Черноморский флот должен был иметь 21 линейный корабль, а фактически в 1807 году их было всего семь.
