Отвергая помощь Али-паши, Сенявин в то же время обратился за помощью 44к населению острова. И жители охотно откликнулись на призыв Сенявина вооружиться и оказать русскому десанту содействие. В течение каких-нибудь восьми—десяти дней на помощь отряду прибыло 800 человек, использованных Сенявиным главным образом для демонстративных действий («для виду неприятелю») .
Прибывший на остров Св. Мавры через несколько дней после начала осады Ушаков одобрил действия Сенявина. Он отметил, что для батарей были избраны «удобные места», а пальба производилась «весьма исправно». Особенно успешно действовали единороги. На глазах Ушакова в самой середине крепости взорвалось несколько выпущенных из них бомб 44. Ушаков неоднократно предписывал Сенявину избегать по возможности большого кровопролития и разрешил ему вести с начальником гарнизона переговоры о добровольной сдаче. Сенявин сделал французам соответствующее предложение. Но начальник гарнизона ответил категорическим отказом, заявив, что у него в крепости всего достаточно и он не видит никакой «надобности делать переговоры». Через три дня. когда Сенявин закончил установку батарей и усилил огонь по крепости, начальник гарнизона согласился на переговоры о сдаче крепости, но потребовал при этом, чтобы весь личный состав был доставлен на родину за счет России. Сенявин отверг эти предложения, как чрез-мерные. Когда парламентеры ушли, турецкий офицер выразил удивление по поводу того, что Сенявин не согласился на предложения французов.
«Соглашайся, — оказал турок, — они выйдут из крепости ничего не подозревая, а я велю моим подчиненным отрезать им головы». — «Это будет варварство», — с негодованием возразил Дмитрий Николаевич. «Нет, — ответил турецкий офицер,—это будет обыкновенная военная хитрость».
Сенязину нужно было проявить большую твердость и гибкость, чтобы удержать полурегулярные войска своих союзников от подобных «военных хитростей» и от нанесения обид местному населению.
Убедившись в том, что русский командир отвергает их предложения, французы произвели вылазку с целью захвата ближайшей к крепости батареи. Но вылазка эта не увенчалась успехом. Русские артиллеристы с близкого расстояния обстреляли противника картечью и обратили в бегство. Тогда начальник осажденного гарнизона крепости вновь выслал парламентеров. Сейчас он уже готов был очистить крепость, если личному составу разрешено будет вернуться на родину, хотя бы на свои собственные средства. Сенявин отверг и это предложение, усилил огонь по крепости и предупредил, что в случае дальнейшего промедления французам «нечего ожидать пощады».
Потеряв в течение двух недель около 15 процентов солдат и офицеров (убитыми и ранеными) и видя, что ему неоткуда ждать помощи, так как русский флот господствует в Ионическом море, французский начальник решил капитулировать. При этом ему и другим защитникам крепости пришлось расстаться с мыслью о немедленном возвращении на родину и удовольствоваться содержанием в плену «в добром порядке» и «без утеснения».
2 ноября акт о сдаче крепости был подписан, и 46 офицеров и 465 солдат сложили оружие. Сенявин захватил 57 пушек, более 500 бомб, свыше 10 000 ядер, 159 пудов пороху и значительное количество провианта, в котором уже испытывала недостаток эскадра Ушакова. Победа была достигнута малой кровью: отряд Сенявина потерял убитыми всего двух и ранеными десять человек.
Действия отряда и его начальника были высоко оценены Ушаковым. В своем рапорте Павлу I он отметил, что, принуждая боем крепость к сдаче, Сенявин «употребил все возможные способы и распоряжения» и проявил «отличное искусство и неустрашимую храбрость».
Участник похода Егор Метакса писал в связи с освобождением острова Св. Мавры: «Искусство командовать со славою есть, конечно, отличное достоинство в начальнике. Но привлекать сердца подчиненных, возбуждать послушание в союзниках, заслуживать уважение самих неприятелей — все сие есть дар особенный, украшающий малое число отборных полководцев. Все те, которые служили под начальством Дмитрия Николаевича Сенявина, знают, сколь он сильно даром сим обладает» 1.
По приказанию Ушакова Сенявин вывез пленных с Мавры, организовал оборону и самоуправление острова и направился после этого со своим отрядом к острову Корфу.
Из всей группы Ионических островов Корфу имел наибольшее значение. Он издавна считался ключом к Адриатическому морю и воротами на Балканский полуостров. Толстые гранитные стены крепости, высеченные в скалах казематы и бастионы, пороховые погреба, магазины и ходы сообщения в скалах, острова Видо и Лазаретто, прикрывавшие крепость со стороны моря, — все это превращало Корфу б одну из лучших крепостей мира и создало ей репутацию совершенной неприступности. Крепость защищал трехтысячный гарнизон, имевший 636 орудий и запасы пороха, пушечных ядер и продовольствия больше чем на пол года. В обороне крепости принимали участие два линейных корабля, фрегат и десять мелких судов.
Установив блокаду Корфу, Ушаков расположил отряд под -командованием Сенявина у южной части острова, включив в этот отряд два линейных корабля, пять фрегатов и четыре легких судна. Ушаков все время помогал Сенявину, советовал, как наиболее целесообразно расположить блокадные силы, требовал настойчивой подготовки к предстоящей атаке Корфу.
Как и крепость Мавры, корфинские крепости были блокированы как с моря, так и с суши и обстреливались батареями, построенными в нескольких пунктах острова. Для штурма Корфу с суши у Ушакова было явно недо-статочно сухопутных сил, и он решил нанести главный удар со стороны моря. После трех с половиной месяцев осады Ушаков предпринял 18 февраля 1799 года штурм сильно укрепленного острова Видо. Поднятие русского флага на этом острове послужило сигналом для решительной комбинированной атаки Корфу с моря и с суши. Линейный корабль «Петр», которым командовал Сепявии, и входивший в состав сенявинского блокадного отряда фрегат «Навархия» 45 обстреливали одну из батарей острова Видо. Кроме того, они мешали бегству гарнизона Видо на Корфу. Когда Видо был взят, они обстреляли корфинскую крепость, французский линейный корабль и фрегат. Оценивая действия «Петра» .и «Навархин», Ушаков писал, что «во всех случаях они оказали себя неустрашимо храбрыми» 2.
Осуществленный под руководством Ушакова бой за Корфу закончился полным успехом и ознаменовал новое крупное достижение передовой морской тактики. Решение наносить главный удар по первоклассной приморской крепости со стороны моря вполне соответствовало обстановке (недостаточное количество русских сухопутных войск и ненадежность турецких). Но это решение противоречило установившимся взглядам, согласно которым дуэль между деревянными, подверженными качке кораблями и укрытыми камнем береговыми батареями не сулит флоту ничего хорошего. Прочно установившаяся точка зрения получила отражение в приписываемой Наполеону фразе: «Я предпочитаю одну пушку на берегу десяти пушкам на корабле». Она отражалась и на действиях английского флота под командов-анием Нельсона против Мальты. Нельсон ограничивался блокадой, не решаясь на штурм Мальты. Ушаков же доказал, что при правильной оценке обстановки и хорошей подготовке и организации боя нанесение удара по «приморской крепости со стороны моря может привести к успешным результатам.
В бою за Корфу было достигнуто взаимодействие сухопутных и морских сил. Особенно четким было
Сражение у Корфу 1799 г.
С ка/тшы художника Печатана, хранящейся в Центральном Военно-морском мулее
взаимодействие корабельной артиллерии с десантом. Характерно, что в инструкции, которую Ушаков дал перед боем командирам кораблей, было сказано, что корабельной артиллерии надлежит «стараться очистить потребные места на берегах для десанта» 3.
В период борьбы за Ионические острова Сепянин выступает как соратник Ушакова, хотя не перестает у него учиться. В руководимых Ушаковым боях за Корфу Дмитрии Николаевич на практике освоил новые методы штурма приморских крепостей и приобрел опыт блокадных действий. Присматриваясь к распоряжениям своего начальника, Сенявин находил в них образцы дипломатического такта и заботливого отношения к нуждам местного населения. Наконец, нельзя забывать, что, действуя в составе эскадры Ушакова на Ионическом архипелаге и в Италии, Сенявин получил возможность хорошо изучить особенности Средиземноморского театра.
