Не теряя ни минуты, Ушаков отправился на союзную эскадру и появился среди взволнованной толпы. Удивлённые его решимостью и «грозным видом, «бунтовщики быстро успокоились, почтительно подошли к русскому адмиралу, имя которого стало легендарным, и внимательно выслушали его. Не мешает заметить, что турецкие «моряки в общем охотно подчинялись начальствованию русских; если что нм и не нравилось, так это великодушное обращение с военнопленными, чего они просто не понимали. Однако -в «настоящем случае все красноречивые убеждения Ушак-иаши остались втуне. Турки ничего не хотели, как только скорейшего возвращения на родину, а «потому русский флотоводец отказался от дальнейшего использования султанской эскадры. \

1 сентября, ннжого не известив официально, турецкая эскадра снялась с якори и взяла курс на Дарданеллы.

Приступи® к переговорам с Нельсоном, Ушаков, согласно желанию Павла, предложил английскому адмиралу осуществить освобождение от французов Мальты, которую английские, пор-

тугальские и неаполитанские суда бесплодно блокировали уже около полутора лет. Однако Нельсон, сам имевший виды на .этот стратегически крайне важный остров, под всевозможными предлогами уклонялся от предложения Ушакова. В то же время король Фердинанд убедительно просил Ушакова до экспедиции на Мальту предварительно пойти к Неаполю для установления и там и в Риме окончательного порядка. Так как подобное зада-аше не противоречило распоряжениям Павла, Ушаков в конце концов уступил и 7 сентября бросил якорь в водах Неаполитанского залива. Русский флотоводец был облечён королём Фердинандом всей полнотой власти: ему была предоставлена исключительная свобода действий и подчинены все высшие военные власти Неаполитанского королевства.

Ушаков проявлял неутомимую деятельность. Он уделял много внимания организации военных учреждений Неаполя, налаживал их деятельность, производил обучение организуемых неаполитанских войск, представлявших сомнительную силу. В связи с этим Ушаков приступил к формированию особого отряда из русского десанта и неаполитанских войск для римского похода, 8 успехе которого он не сомневался. Затянувшимися приготовлениями Ушакова воспользовался (по тайному распоряжению Нельсона) Трубрндж, командир английского корабля, стоявшего на неаполитанском рейде. Он заверил Ушакова, будто уходит з Чивита-Веккио (порт близ Рима), чтобы оттуда с другими английскими кораблями проследовать к Палермо на соединение с Нельсоном. На самом же деле, придя в Чивита-Веккио, Труб-ридж предложил французскому генералу Гарнье капитули/ро-зсть на чрезвычайно выгодных условиях: у французов не отбиралось оружие, они не лишались права возобновить военные действия, которые, таким образом, могли быть обращены против Суворова. Гарнье, знавший о предстоящем походе русских, с радостью согласился на предложение Трубриджа, и 16 сентября капитуляция была подписана.

Ушаков был возмущён таким поведением союзника, но протест русского адмирала остался без результата, и дело поправить было уже нельзя. 19 сентября неаполитанский генерал Буркард, признавший капитуляцию, вступил в Рим, где воцарились террор, грабежи, насилие. Население Рима с нетерпением ожидало прихода русского отряда, триумфально вступившего (в количестве 820 гренадеров и 200 матросов) 30 сентября 1799 г. в стены Вечного города под начальством морского полковника Скипора и лейтенанта Балабина.

Многие толпы встретили вступивших в город русских и сопровождали их по улицам. С любопытством и удивлением смотрели

римляне на невиданных ими жителей отдаленного севера, -прогремевших своими победами но всей Италии. Всюду русских сопровождали восклицания: «Да здравствуют русские! Да. здравствует Россия!» Окна и балконы были задрапированы, как в праздник; с них восторженные римляне рукоплескали, махали* платками, забрасывали русских цветами. «Вот те, которые бьют всегда французов и которых французы (боятся! Вот наши избавители! — кричали римляне. — Недаром французы спешили отсюда удалиться». Таким образом, англичане не предвосхитили чести освобождения Рима. Итальянцам было понятно, кто их настоящие избавители ¹.

Месячное пребывание русского десанта в Риме способствовало* прекращению белого террора и установлению порядка в городе. Вообще оно имело для Рима те же благотворные результаты, как и пребывание Белли в Неаполе после изгнания оттуда французов.

Походом в Рим закончились в Средиземном море действия десантных сил эскадры Ушакова.

5 ноября 1799 -г. русский отряд вернулся в Неаполь, где Ушаков — победоносный представитель России — собирал все силы для экспедиции на Мальту.

Авторитет русского имени благодаря подвигам наших моряков стоял тогда в Средиземном море необычайно высоко.

Ушаков, подобно Суворову всегда действовавший наверняка, тщательно приготовился к походу на Мальту. Однако осуществить его так и не пришлось. 20 декабря адмирал с главными силами вышел в море по направлению к Мальте. Но к месту назначения эскадра не дошла, так как в Мессине было получено приказание Павла о возвращении русского флота в Чернее море. Павел, справедливо возмущённый отношением к России союз-ииков-австрийцев, бросивших Суворова на произвол судьбы в Швейцарии², отозвал свои войска и флот в Россию. 8 января 1800 г. Ушаков вернулся на Корфу, куда стали прибывать и другие отряды его эскадры. Одно время намечалось было возобновление военных действий, но в июне Ушаков получил второе приказание Павла о возвращении в Севастополь, и 6 июля русский флот ушёл из Корфу -в Константинополь.

Обратный путь русского флота сопровождался теми же выражениями признательности со стороны населения, какими встречали его (во время победоносного плавания вдоль побережья

' См. В. П. Ильинский, Адмирал Ф. Ф. Ушаков в Средиземном море, стр. 45—46.

² Вероломство австрийских немцев принудило армию Суворова покинуть Италию и б холодное уже оремя, в неописуемо тяжелых условиях предпринять свой знаменитый переход с боями через Альпы в Швейцарию.

Ионических островов и Апеннинского полуострова. Депутаты от всех островов являлись к Ушакову с выражением благодарности местных жителей. Остров Кефалония выбил медаль в честь Ушакова с изображением на одной стороне адммрала и надписью: «Знаменитый, почитаемый Федор Ушаков, главный русский «флотоводец. 1800 г.», с другой—изображение русской эскадры, освобождающей острова, и подписью: «Кефалония — всех Ионических островов спасителю». Остров Корфу сверх подношения, о котором упоминалось выше, поднёс Ушакову шпагу с надписью: «Корфу — освободителю своему Ушакову». Были ещё подношения от острова Занте и другие.

«Офицеры русского флота,—говорит в своей «Истории войны 1799 г.» Д. А. Милютин, реорганизатор русской армии во вторую половину XIX в.,—могут гордиться кампанией 1799 г., не только на своей стихии, но и в действиях сухопутных оказали они отличную храбрость, распорядительность, знание дела и везде исполняли честно свой долг».

По прибытии в Константинополь русский флот и его вождь были встречены с прежним почётом. В первые же дни явились с поздравлениями по случаю благополучного прибытия представители султана и послы иностранных держав. В знак особого благоволения Селим пожаловал Ушакову (редкий случай) вторую челенгу с алмазами и 6 медных турецких пушек.

На Босфоре Ушаков простоял почти месяц, в течение которого ' велись заключительные переговоры об установлении русско-турецкого протектората над Ионическими островами и происходил обмен ратификациями. Покинув Босфор, русский победоносный флот вошел, наконец, 26 октября на рейд Севастополя, оставленный им более двух лет назад.

Блеск побед Суворова несколько затмевал перед современниками значение одновременных побед на море Ушакова и его соратников. Всё внимание сосредоточивалось на итальянской кампании Суворова и на беспримерном в истории войн швейцарском походе. Даже в XIX в. мало кто вспоминал о том, что на рубеже этого века русские моряки со славой сражались на Ионических островах, па побережьях Апеннинского полуострова, под стенами Неаполя.