Проблема революционной биографии возникла и приобрела важное значение во внутрипартийной борьбе до известной степени вместе с антитроц-кистской кампанией, в процессе которой основные соперники Троцкого стремились поставить под сомнение его возможные притязания на ленинское наследие, подчеркивая его небольшевизм в прошлом, привлекая внимание к его дореволюционным конфликтам с Лениным. Ответ Троцкого в виде обширной статьи под названием «Уроки Октября» вызвал широкую полемику по вопросам политической биографии. И то, что возникло как антитроцкистская кампания, обрело собственный импульс. С особым рвением Сталин проводил свой вариант политики с революционной биографией как один из методов подкрепления личных притязаний на роль преемника Ленина.
Первые шаги х; ю люс ■нм “
Ч..-/.ГК Ф»‘Ъ с ь.г
Хотя с позиций сегодняшнего дня победа Сталина и поражение Троцкого во внутрипартийной борьбе могут показаться неизбежными, в 1923 г., т. е. в начале этой борьбы, сами действующие лица видели вещи в ином свете. Что касается Троцкого, то он все еще не мог заставить себя серьезно рассматривать Сталина в качестве вероятного кандидата на высший руководящий пост. Триумвиры же со своей стороны ясно понимали, что Троцкий все еще обладал большим авторитетом. Любые сомнения относительно его популярности в партии были рассеяны многочисленными знаками уважения, оказанными ему на XII съезде в 1923 г. В отсутствие Ленина с политическим докладом выступил Зиновьев, но героем дня был Троцкий. В зачитанных на съезде посланиях партийные ячейки, профсоюзные организации, рабочие и студенческие группы со всех концов страны воздавали должное Ленину и Троцкому1. Приветственные овации Троцкому до и после его доклада по экономическим проблемам были гораздо громче аплодисментов, выпавших на долю Зиновьева и Сталина. То была вершина карьеры Троцкого в большевистском движении.
Волна протроцкистских настроений явилась естественной реакцией на тяжелое положение, в котором оказались большевики. Ибо если Ленин был харизматическим вождем партии, то Троцкий сильнее любого другого представителя руководства напоминал или отражал эту харизму. Он был самой выдающейся фигурой ленинского окружения в силу его революционного прошлого и великих революционных заслуг. Луначарский выразил не только собственное мнение, когда в 1923 г. в «Революционных силуэтах» назвал Троцкого одним из «двух вождей великой русской революции». Октябрьская революция была настолько общим триумфом двух этих людей, что появившаяся в итоге новая власть приобрела широкую известность внутри страны и за рубежом как «правительство Ленина-Троцкого». Авторитет Троцкого в международном коммунистическом движении уступал только ленинскому, хотя председателем Исполкома Коминтерна был Зиновьев. Поэтому не удивительно, что в 1923 г., когда Ленин болел и проблема преемственности начала принимать все более явственные очертания, очень многие в партии и в стране хотели, чтобы Троцкий взял на себя руководство.
Незадолго до открытия съезда обширная статья Радека помогла направить мысли большевиков в это русло. Написанная для специального выпуска «Правды» 14 марта 1923 г. и посвященная 25-й годовщине основания партии статья под броским заголовком «Лев Троцкий — организатор победЫ'> привлекла всеобщее внимание. Большевики, писал Радек, все еще учатся управлять хозяйством, и государственная машина скрипит. А вот что действительно хорошо — так это Красная Армия. Ее создателем и волевым центром являлся, по словам Радека, Троцкий, чье публицистическое перо революция перековала в меч.
Глубокое понимание военных вопросов Троцкий, по словам Радека, приобрел еще до мировой войны, будучи корреспондентом во время войны на Балканах. Автор статьи доказывал, что победа красных в Гражданской войне продемонстрировала удивительную способность Троцкого применять на практике хорошо известную истину о решающем значении морального фактора войны. Вопреки советам некоторых профессиональных военных Троцкий начал с формирования добровольческих отрядов в качестве ядра новых вооруженных сил. Приняв, невзирая на сильное сопротивление многих, решение об использовании бывших царских офицеров для строительства новой армии, он вновь показал свой организаторский гений и смелость мысли. Уверенный в том, что сможет использовать знания военных специалистов и не позволит им диктовать свою политику, Троцкий, человек железной воли, не только подчинил своему авторитету бывших кадровых офицеров, но и сумел завоевать доверие лучших специалистов, превратить их из врагов Советской России в ее убежденных сторонников. Радек привел пример с царским военным адмиралом Альтфатером, включенным в советскую делегацию на переговорах в Брест-Литовске в качестве эксперта, который ранее подозревал большевиков в желании заключить с германским правительством сделку. Наблюдая в течение нескольких дней за тем, как Троцкий вел борьбу с немецким империализмом, защищая принципы русской революции, адмирал однажды ночью пришел к Троцкому и сказал: «Я приехал сюда, потому что был принужден. Я вам не верил, теперь буду помогать вам и делать свое дело, как никогда я этого не делал, в глубоком убеждении, что служу родине». Затем, когда хвалебные излияния достигли апогея, Радек заговорил о «стальной фигуре Троцкого», назвал его вождем партии и заявил,- «Если наша партия войдет в историю как первая партия пролетариата, которая сумела построить великую армию, то эта блестящая страница истории русской революции будет навсегда связана с именем Льва Давыдовича Троцкого как человека, труд и дело которого будут предметом не только любви, но и науки новых поколений рабочего класса, готовящихся к завоеванию всего мира».
Появившаяся всего лишь через несколько дней после тревожного сообщения советского правительства об ухудшении здоровья Ленина, а также в тот момент, когда в Москве распространились слухи о том, что Ленин определил Троцкого своим преемником, эта статья, сулившая выдвижение Троцкого на вскоре освобождавшуюся роль вождя, вызвала сенсацию. Ни одна из статей специального номера «Правды» не привлекла такого внимания, как статья Радека, пишет Валентинов в мемуарах и добавляет: «В те дни, встречаясь с моими знакомыми, я после почти обязательных слов о внезапной болезни Ленина много раз слышал такой вопрос: “А статью Радека читали? Что это значит?”». Во время бесед, которые он и его друзья в ВСНХ имели с членами партии в этом и других учреждениях, Валентинов узнал, что статья Радека вызвала крайнее раздражение в кругах, близких к Сталину и Ворошилову. Рассказывали, что Сталин назвал статью «идиотской болтовней», а о Радеке сказал, что «не язык подчинен ему, а он языку»2.
Данные события, а также безусловная популярность Троцкого в апреле на съезде заставили антитроцкистские силы в партийном руководстве предпринять ряд шагов, имеющих целью подорвать авторитет Троцкого и настроить против него партию. Действуя за кулисами через посредников, члены триумвирата в разгар съезда стали распускать ложные слухи среди делегатов из провинции, будто Троцкий — потенциальный Бонапарт, который, используя собственную популярность, грозит прорваться к власти и сделаться «могильщиком» большевистской революции3. Затем в мае и июне в Москве начала распространяться антитроцкистская подпольная литература. Автор указан не был, но ходили слухи, что это помощник Сталина Товстуха. Показанный Валентинову одним из сотрудников «Торгово-промышленной газеты» экземпляр представлял собою отпечатанный на гектографе листок, озаглавленный «Маленькая биография большого человека». Троцкому, говорилось в нем, нравится считать себя старым большевиком и большим человеком, но когда он стал большевиком? Только лишь в 1917 г., накануне Октябрьской революции, когда победа революции уже не вызывала сомнений. В действительности ему следовало бы называться старым меньшевиком, поскольку в течение четырнадцати лет он являлся таковым и постоянно сражался с большевиками. Продолжал он эту борьбу и после вступления в августе 1917 г. в партию большевиков, Данную тему подхватила другая привлекшая внимания Валентинова брошюра. Названная «Что писал и думал Ильич о Троцком», она представляла собою собрание всего ругательного и презрительного, что Ленин сказал по адресу Троцкого с 1904 г., т. е. с самого начала полемики между ними4.
