Преображенский сформулировал этот «основной закон» первоначального социалистического накопления следующим образом: «Чем более экономически отсталой, мелкобуржуазной, крестьянской является та или иная страна, переходящая к социалистической организации производства, тем больше социалистическое накопление вынуждено опираться на эксплуатацию досоциалистических форм хозяйства»¹².

Двенадцатого декабря 1924 г. Бухарин опубликовал в «Правде» острый полемический ответ Преображенскому в статье, озаглавленной «Новое открытие советской экономики, или Как подорвать блок рабочих и крестьян». В статье «Закон Преображенского» осуждался как недопустимый подход к строительству социализма в России. Указывалось, что сама идея о «первоначальном социалистическом накоплении», выдвинутая по аналогии с процессами беспощадной эксплуатации, рассматриваемыми Марксом под рубрикой «Первоначальное капиталистическое накопление», является чудовищной. Ограблению крестьян у Маркса соответствует их «эксплуатация» у Преображенского. То, что Маркс назвал катастрофически быстрым «пожиранием» старых экономических форм в период первоначального накопления, неизбежно должно было повториться. В соответствии с предлагаемой моделью социалистической индустриализации рабочий класс «сядет на шею» мелким производителям таким же образом, как это делает плантатор в отношении объекта колониальной эксплуатации. Социалистическая промышленность будет играть роль «метрополий», а крестьянское хозяйство — «мелкобуржуазных колоний». Такая политика отражает троцкистский взгляд на крестьянство как на неизбежного врага и в случае ее осуществления может разрушить или серьезно подорвать основу советской системы — рабоче-крестьянский блок. Она противоречит ленинской концепции аграрно-кооперативного социализма, по которой крестьянин должен оставаться союзником, «пусть даже и невольным», рабочего класса в течение всего периода перехода к социализму. Кроме того, игнорируется ленинская концепция кооперирования в качестве главного средства, с использованием которого крестьянство будет приведено к социализму.

В ответ на эту резкую критику Преображенский заявил, что труды Ленина — это не талмуд, а ленинцы не должны быть талмудистами. Вместе с тем он указал, что его концепция нэповской смешанной экономики как арены конкурентной борьбы между социалистическим и капиталистическим сектором исходит из ленинских идей. Так оно и было на самом деле. В качестве примера можно привести одно из выступлений Ленина в октябре 1921 г., в котором он охарактеризовал положение страны в условиях нэпа как новую, невоенную форму войны, где «враг среди нас есть анархический капитализм и анархический товарообмен». В нэповской России существовала диктатура пролетариата и внутренняя буржуазия и главный вопрос, который еще предстояло решить, был вопрос.- «Кто кого? Чья возьмет?»¹⁵. Именно на такой анализ ситуации и опирался Преображенский. Он отверг предложение Бухарина относительно максимальных уступок крестьянину как «вульгарную концепцию ленинизма». Более того, он назвал это «славянофильским, национально-ограниченным толкованием ленинизма» в духе старого русского народничества, отражающего влияние 22 млн крестьянских хозяйств. Предложение Бухарина о снижении цен приведет к экономическим проблемам. В качестве отправной точки следует брать производство, а не потребление — ведь Ленин учил, что в политике, где положение постоянно изменяется, всегда следует стремиться овладеть решающим звеном в цепи. А в настоящий момент, в период недопроизводства в промышленности и роста розничных цен, решающее звено — это борьба за ускорение индустриализации, что подразумевает более высокие темпы накопления в промышленности¹⁴.

Победа над Троциин

Л.

В начале дискуссии об индустриализации Сталин не внес в нее большого вклада. Его позиция была созвучна позиции бухаринцев, хотя и существовали некоторые косвенные указания — о них речь впереди, — что в глубине души он не был бухаринцем. С другой стороны, он сыграл ведущую роль в разногласиях, которые возникли в партии в описываемый период, когда избрал тезис о «социализме в одной стране» в качестве своей политической и идеологической платформы. Это произошло в конце 1924 г., когда он впервые выступил по вопросу о строительстве социализма в одной, отдельно взятой Советской России.

Систематизировав учение Ленина в работе «Об основах ленинизма», Сталин не только внес свой вклад в большевистское движение, но и добился значительного успеха на пути к преемственности. Но этот успех не был решающим. Ведь Сталин до сих пор не изложил учения, которое принадлежало бы лично ему. Для того чтобы занять выдающееся положение, подобающее новому высшему руководителю, ему нужно было найти позицию, которая пользовалась бы широкой поддержкой в партии и в то же время рассматривалась большевиками как характерная лично для него. Когда Бухарин, выдвинув концепцию построения социализма в одной, отдельно взятой стране, не придал ей основополагающего значения, у Сталина появилась такая возможность. Именно это ему и было нужно. В то время как Бухарин сделал упор на «социализм» и в особенности на его экономический аспект, Сталин ухватился за тему «одной страны» и использовал ее в борьбе против Троцкого по основным идеологическим вопросам политики партии. Этим он существенно укрепил свои позиции в борьбе за главенствующую роль в партии.

Хотя это решение было целесообразным, нет оснований считать, что Сталин принял его так, как это делает хладнокровный политик-практик, использующий в своих целях какой-то вопрос только потому, что этот вопрос является назревшим и насущным. В данном случае речь шла скорее об удачном совпадении конъюнктуры и политических убеждений. Какими бы ни были сомнения Сталина относительно бухаринского аграрно-кооперативного социализма и готовности строить его «черепашьим шагом» (по выражению самого Бухарина), Сталин как политик не мог не испытывать энтузиазма в связи с идеей построения социализма «в одной стране». Эта идея апеллировала к его глубокому «русскому красному патриотизму», о проявлениях которого мы уже упоминали. Она полностью соответствовала позиции, занятой им в августе 1917 г.: «Не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму... Надо откинуть отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь. Существует марксизм догматический и марксизм творческий. Я стою на почве последнего». По многочисленным выступлениям Сталина в середине 20-х годов ясно, что для него идея построения социализма «в одной стране» означала, что Россия, которая указала миру путь к пролетарской революции, сможет, с помощью извне или даже без такой помощи, ценой огромных усилий совершить второй исторический подвиг — построить общество полного социализма.

К этому времени в партии уже стало аксиомой, что любая верная идея обязательно должна быть ленинской. Поэтому Сталин и не претендовал на оригинальность, когда высказал мнение о возможности строительства полного социализма в условиях отдельно взятой страны — Советской России. Более того, он постоянно называл ее «ленинской теорией победы социализма в одной стране» и категорически отрицал, что сам внес что-либо оригинальное в этот вопрос¹⁵. В этот период основная полемическая аргументация Сталина состояла из ленинских цитат, которые или прямо подтверждали правильность отстаиваемой им позиции, или создавали видимость того, что эта позиция им соответствует. Так, в своей статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы» (1915) Ленин сформулировал закон неравномерного экономического и политического развития в условиях капитализма, на основании которого он пришел к выводу, что «возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране». В заключительной части своего последнего публичного выступления в ноябре 1922 г. в Моссовете Ленин предсказывал, что «из России нэповской будет Россия социалистическая». А в статье «О кооперации» он указывал, что государственный контроль над крупномасштабными средствами производства и союз двух классов — пролетариата и миллионов крестьян-бедняков — даст России «все необходимое для построения полного социалистического общества». Цитируя эти положения вновь и вновь в своих выступлениях и статьях в 1925-1926 гг., Сталин подчеркивал, что «именно Ленин, а не кто-либо другой, открыл истину о возможности победы социализма в одной стране»¹⁶.