Пушкинская ОПГ имеет развитые связи с зарубежьем — США, Германия, Таиланд. Она курировала доставку героина из Таиланда. Лидеры выезжали в страны Восточной Азии. В Таиланд выезжал и скончавшийся недавно от болезни держатель пушкинского воровского общака «Зека».

Лидеры: крестным отцом группировки является Акоп Дадашев — кличка Папа. Известен как крупный коммерсант, является руководителем фирмы «Торпродакшен», имеющей связи на самых верхах российских властных структур. По некоторым оперативным данным, дает «наверх» отчисления в деньгах и автомашинах. С 1992 года в Ногинске на ликеро-водочном заводе (в целом завод контролируется лидером балашихинской ОПГ Фролом) Дадашеву принадлежит одна из линий. В поселке Лесном на территории завода «Промсвязь» действует цех по производству водки «Столичная». Также владеет «цехом уникальной мебели» на Коровинском шоссе, продукция которого поступает в квартиры высокопоставленных представителей государственного аппарата.

Братья-близнецы Соколовские (Соколята) — одни из изначальных организаторов и руководителей группировки. Ранее судимые. Им вменяется незаконное хранение и ношение огнестрельного оружия и организация похищения дочери Дадашева. Они же руководят правдинским отделением. Специализация Соколят — захват заложников, вооруженный разбой, скупка земли, заказные убийства, перепродажа похищенного автотранспорта. Контролируют ресторан на Дмитровском шоссе, автостоянки.

Особенностью Соколят является активное участие в приобретении связей в экономических структурах, органах местного самоуправления. Преступления выполняют чужими руками. Ведут тихий и скромный образ жизни, в области появляются редко. Одно из мест встречи — ресторан «Сказка». Во многом такое поведение объясняется тем, что возбужденное против них дело до сих пор не прекращено.

Григорий Жаворонкин (Жора). Бывший офицер и спортсмен, выпускник Ленинградского военного института физкультуры. Судим за рэкет. Входил в ОПГ, состоящую из жителей Москвы, Подмосковья и Ленинграда.

Пушкинская ОПГ имеет устойчивые связи с преступными группами подмосковного Калининграда, с солнцевской и люберецкой ОПГ. Имеет хорошие отношения с ворами в законе — Горбатым, Ростиком, Жидом, Захаром, Савоськой, Цирулем.

Руководство ивантеевской группировкой осуществляется через Ивана Зубровина (Зубра). Начинал с рэкета, был рядовым членом группировки, недавно выезжал в США для укрепления деловых контактов с местной мафией.

11 мая 1993 года были расстреляны из автоматического оружия активные участники ОПГ Николай Рябов (Незнайка), Дмитрий Губарев. Ранее в ходе борьбы за передел сфер влияния также уничтожено несколько авторитетов. В начале июня сего года после освобождения городским судом Ивантеевки «по состоянию здоровья» под залог в пятьсот тысяч рублей убит автоматной очередью вместе со своим подельником неоднократно судимый за убийства и захват заложников один из авторитетов ивантеевцев Петр Родионов — ближайшая связь Дадашева…»

Дальше шли документы такого же плана. Большинство фактов были Аверину известны. На некоторые места убийств он выезжал. По убийству Родионова готовил докладную о странном поведении народного судьи, отпустившего под залог отпетого рецидивиста — как всегда, без ответа и привета. Судьи все чаще превращались в соучастников преступной деятельности, и никого это не волновало, только по радио и телевидению с утра до вечера депутаты и журналисты заученно долдонили о необходимости дальнейшего развития их независимости — и никого не интересовало, что в последнее время эта независимость все больше превращалась в откровенную неподконтрольность никому.

— Понятно, — Аверин отодвинул папку.

— Они давно всем как бельмо на глазу, — сказал Сидоров, убирая папку в сейф. — Настала пора дать им хорошенько по зубам… В общем так, налет мы на них организуем. Если возьмем там твоих убийц, то и прекрасно. В любом случае, даже если больше ничего не найдем, будем иметь отмазку. Так?

— Угу.

— А мы пока подработаем связи Дадашева. Там интересная картина намечается… Естественно, напоминать не стоит, что акция высокой степени секретности. Мы не ставим в известность даже региональное управление, чтобы не улетела информация. Постараемся обойтись своими силами.

— Правильно.

— В общем, считай, тебя приняли в нашу компанию, — Сидоров крепко пожал Аверину руку…

Где-то к одиннадцати часам вечера Аверин добрался до дома, поужинал на скорую руку и занялся чтением газет, скопившихся за последние дни. Времени на это много не нужно.

Политикой он не интересовался принципиально. Сплетнями из жизни высшего света — тоже. Оставалось читать прогноз погоды и программу телепередач. Тут послышался телефонный звонок. Звонила Светлана.

— Аверин, я не спрашиваю, любишь ли ты меня, — это бесполезно. Но ты меня уважаешь?

— Уважаю, — произнес Аверин.

— Если ты меня уважаешь, в четверг я тебя жду на свой день рождения.

— У тебя день рождения?

— Ты хочешь, чтобы я обиделась? Мне исполняется тридцать лет.

— Ну и стара ты, — хмыкнул Аверин.

— Козлик, посмотри на себя. Я выгляжу, как девчонка. И уж гораздо моложе тебя. Ну так будешь?

— А куда я денусь? Если только по работе ничего не случится.

— Ищешь отговорку?

— Я просто предупреждаю.

А на работе как раз случилось. Правда, не в день рождения Светланы, а накануне…

— Скоро должны появиться, — сказал начальник отдела РУОПа Долгушин.

— Припозднились, — Аверин забарабанил пальцами по приборной панели «Жигулей». Слипались глаза, хотелось спать, но спать было нельзя.

— Четверть первого, — кивнул Долгушин. — Но им на работу не идти. Имеют возможность.

— Вышли из подъезда, — глухо прошуршал динамик.

— Отлично, — кивнул Долгушин и проговорил четко в рацию:

— Приготовиться к задержанию. Начинать по приказу. Будем принимать, когда они подойдут к машине…

Утром Долгушин позвонил Аверину и сказал, что сегодня надо брать Артема Смолина — того самого подручного Росписного, исполнителя убийства на Кронштадтском бульваре, наводку на которого дал Ледокол. Артем будет сегодня вечером с напарником на хате в доме у Рижского моста. Оба при стволах — что и требуется, чтобы забить их в задержку и начать работать. Так и порешили — Смолина с приятелем брать. Выписали заявку на группу отряда милиции специального назначения — спецназовцы по правилам задерживают вооруженных преступников. И теперь сидели, ждали, когда объявятся бандиты.

От дома к стоянке направились две амбалистые фигуры. Чемпион России Артем Смолин обладал мощным телосложением и необычайной физической силой. Но ему вряд ли помогут его великолепные спортивные качества. Спецназу приходилось брать и чемпионов мира по боксу, и черных поясов по контактному карате. Как поется в песне Высоцкого: «Супротив милиции он ничего не смог». Спецназовцы владеют тактикой задержания на пять баллов и умело используют все факторы — и психологические, и силовые. Это только в фильмах задержания проходят с получасовыми перестрелками, красивыми драками. В жизни этот процесс занимает считанные секунды. Резкий бросок вперед людей, секундная свалка, а потом — распластанные на земле фигуры.

Напарник Артема распахнул дверцу «Мерседеса» и приготовился сесть за руль. Артем тоже открыл дверь.

— Захват! — резко приказал Долгушин. Спецназовцы рванулись вперед. Они возникли будто из ниоткуда.

— Милиция, стоять! — послышался громкий крик. — Стоять на месте!

А потом все пошло наперекосяк. Артем обернулся, рука его нырнула под мышку. Секунда — и в ней возник пистолет. Щелкнул предохранитель. Ствол начал движение в сторону мчащегося командира спецназовской группы. Прогремел выстрел…

Артем лежал на асфальте. Пуля вошла ему в грудь. Спецназовец, подстраховывавший своего командира, выстрелил первым.

— Мужики, «Скорую» давайте, — прохрипел Артем. — Е-мое, ноги холодеют… Что же вы так?.. — всхлипнул он. В горле его забулькало. Его уложили на сиденье. Долгушин нервно требовал по рации «Скорую».