«Косноязычный болван», - мысленно, с привычным стоном, вынес вердикт Алексис. Принц неожиданно для себя выдохнул, ловя отражение уличных фонарей в сверкающих звёздами зрачках, не чувствуя ни холода, ни ветра, ни привычной ненависти. Ничего. Только восхитительную лёгкость, жар, идущий из глубины и кружащий голову космический восторг.
Они гуляли по городу, держась за руки, обнимаясь, забыв о необходимости куда-либо идти или возвращаться. Всё потерялось и выпало из памяти перед значением чего-то огромного, коснувшегося древним крылом. Лишь заметив, что время далеко перевалило за полночь, неумолимо приближаясь к утру, а Роман совсем окоченел от холода, Сорра заставил себя опомниться. Нелегко получилось стряхнуть с тела идиотскую бессмысленную лёгкость, преодолеть сладкое, волнующее оцепенение, когда их пальцы переплетались и между телами проскальзывали невидимые искры.
Тянуло бездумно прижаться к Роману, крепко обнять, притягивая к себе невинной лаской, чтобы продлить удивительное чувство единения. Завораживающе тепло, в котором оба они отчаянно нуждались. Сколько всего произошло за несколько часов. Говорят, время влюблённых летит незаметно, а они словно прожили вместе целую жизнь.
До рассвета оставалось не больше трёх часов, когда молодые люди достигли цели и остановились перед широкими деревянными воротами гостиницы, освещёнными двумя фонарями. Решётчатое окошко было закрыто. Привратник спал. Из соседнего заведения напротив доносились пьяные разгульные выкрики, но гостиница - не постоялый двор.
- Тебя проводить? – почему-то шёпотом спросил Роман, касаясь рукой тяжёлого металлического молотка и ударяя несколько раз.
- Нет! Не нужно, милый, - ответил Алексис растроганно, сам не понимая, что с ним творится.
Он собирался заманить Романа в свою комнату, а там... Сорра не стал лучше, но, несомненно, очистился, потому что смог содрогнуться, осознав степень и глубину мерзости, которую едва не совершил. Сейчас единственное желание, которое он испытывал - ворваться в комнату и набить сотоварищам морды. В первую очередь, набить морду себе.
Нет, он прекрасно знал, что по натуре ублюдок. Отдавал отчёт, но осознать с чужой подачи... Да, на фоне чистого и неиспорченного ди Валя он просто омерзительное чудовище. Все они - чудовища. Как ему могла в голову прийти вся эта грязь, дрянь? Страшно представить, что он мог натворить, идя на поводу одержимости, не сумей Роман раскрыться, поведи он себя иначе... Но он не умел иначе. А Сорра словно от дурного сна проснулся, излечился от тяжёлой мучительной болезни, стало легче, самого себя воспринимать стало легче.
Дьявол и преисподняя! Бьорк тысячу раз была права. Нет, она понятия не имеет ни о чём. Он и сам не представлял до сегодняшнего дня.
«Роман, милый мой, понимаешь ли ты, какую бездну в собственной душе заставил меня увидеть?»
И как легко ты заполнил её собой!
Это была вторая мысль - самая главная на сегодня. Но требовалось время всё обдумать, осознать, не спешить с выводами. Он слишком много спешил и наделал ошибок. В присутствии графа размышлять было затруднительно. Рядом с Артани итаниец менялся, а теперь начинал понимать причину. Открытие не испугало. Наоборот, тревожное беспокойство, безжалостным чудовищем терзавшее Алексиса со дня знакомства с Романом, улеглось. Неравнодушие и зацикленность в отношении Артани обрели смысл. Осталось дать чудовищу имя, заставить выйти из темноты и увидеть истинную форму. Принц пока не был готов к подобному подвигу, хотя... несомненно открыл дверь. Осталось осмыслить, просветлеть... и затем прийти к Артани обновлённым.
- Не стоит. Дальше я сама справлюсь, - девушка улыбнулась мягкой, удивительно грустной улыбкой, коснулась ладошкой щеки, баюкая нежностью и тонким ароматом духов, - Спасибо за вечер, Роман. И за то, что спас мою жизнь.
- Опять? – обречённо выдал Артани.
Они рассмеялись одновременно, а затем перестали смеяться, продолжая танцевать глазами невидимый вальс прощания. Мучительный для влюблённых мотив. Никто не знал, что сказать. Стояли, не в силах повернуться и разойтись. Оба со страхом понимая, что, возможно, могли не встретиться...
«И никогда не узнать».
Пройти мимо, в толпе разминувшись...
«И никогда не узнать».
Прожить жизнь друг без друга...
«И никогда не узнать».
Осталось лишь благодарить судьбу за то, что она позволила узнать. Свела их вместе. Надеяться, что позволит соединиться.
Но судьба не может вечно потворствовать смертным. Должны они, в конце концов, что-то и сами для этого сделать.
- Эм... Ты... Э-э-э... Я...
- Вот и... кхм...
- Ты знаешь?! - проговорили они одновременно и смолкли, не понимая, куда улетучилось красноречие.
Роман страдал косноязычием. Сорра мучился необратимостью.
- Мне пора! - первым сказал Алексис, понимая, что он должен повернуться и уйти.
Нереальная тоска. Уходить не хотелось. Как только они расстанутся, он больше не увидит Романа. Не увидит таким, каким он был рядом с Алиссинди: человечески доступным, близким, искренним. Романом, который, без сомнения, мог стать любимым другом. Удивительная ночь для двоих. Ночь, наполненная открытиями.
Алексис не сожалел ни о чём. Поначалу сомневался, правильно ли поступает, задерживаясь с Романом после того, как утратил желание мстить. Но хотел запомнить. Взять из этих мгновений всё. Потому что с ним Роман будет другим, не таким, как с ней.
Алексису безумно хотелось открыться. Скинуть личину и, увидев ошарашенное выражение, улыбнуться беззлобно, самой обезоруживающей из своих улыбок. Протянуть руку дружбы и обнять крепко, прощая всё, что не требовало прощения.
В конце концов, не может Роман все улыбки Сорры принимать за издёвки? Имело смысл попробовать... Стать друзьями. Нет. Слишком рискованная и неоправданная затея. Чистое безумие. Роман не поверит, пошлёт к демонам, решив, что Алексис издевается. Всё станет хуже, чем раньше. Правильным поступком Сорра разрушит единственный хрупкий мостик. На месте Артани он бы поступил аналогично. Доверие слишком сложная материя - сложная, но очень хрупкая.
- Алиссинди, ты... Я... Ну... - Роман начал заикаться.
«Безымянный тебя побери, ди Валь, не будь тряпкой! Сделай что-нибудь!»
Сорра мысленно закатил глаза, испытывая острое желание отвесить напарнику подзатыльник.
- Мы не могли бы... - пролепетал Роман и сник, мучительно теребя край своего рукава и глядя в землю.
«Нет, не могли, - мысленно отозвался Сорра, - Прости, милый, но мы не можем».
Тогда почему он ждёт?
- Может, встретимся завтра? – наконец, приложив усилие, вымучил предложение Артани. Пылающее лицо и напряжение подсказали, что парень подвиг совершил и мучительно боялся отказа.
