- Вы, наверное, очень дружны? - осторожно заметил Алексис, предвкушая, какой грязи наслушается о собственной персоне.

- Нет, - Роман помрачнел и замкнулся в себе, - Однако вы живёте почти на краю города. Разве разумно было уходить столь далеко от дома в одиночестве? - мягко упрекнул, стараясь перевести тему.

Но Алексис не позволил утечь в сторону, разве что немного отвлечься:

- Увы, я не происхожу из благородного рода, чтобы иметь личную свиту, - сообщил он, – Мои родители отошли в лучший мир, и обо мне заботится дядя. Он купец и постоянно в разъездах. Я сама по себе...

Роман напрягся, осознав, что девушка говорит о важной, но, видимо, болезненной для неё теме. Алиссинди, встряхнув льняными волосами, продолжала прежним беспечным голосом:

- Дядя не приехал сегодня, и я ходила в порт, чтобы узнать причину. Слава богу, всё выяснилось, иначе я бы с ума сошла от беспокойства.

Роман любовался её горделивым профилем. Тонким, строгим, слегка омрачённым тенью проблем. Алиссинди была высокой. Очень высокой для девушки и невероятно изящной, что по мнению Романа делало внешность Алиссинди особенно необыкновенной. Принцесса-грёза на прогулке. Ангел, спустившийся с небес на грешную землю. Воздушный образ - возвышенный, чуждый житейским проблемам и грязи. В тоже время она была доступной и живой. Смеялась серебристым, звонким смехом. Отшучивалась с лёгкостью.

Плащ графа мягко облегал хрупкие плечи, подчёркивая высокую линию шеи и величественную посадку головы. Грациозная лебедь с серыми глазами не шла, а плавно плыла по тротуару, завораживая пластикой. Неудивительно, что она стала жертвой бандитов. Мимо Алиссинди невозможно пройти, не обернувшись. Девушка походила на солнечный лучик. Мужественный солнечный лучик. Простая причёска и безыскусное нежно-зелёное платье без украшений лишь подчёркивали незримую ауру.

Признание, сделанное Алиссинди о родителях, заставило графа проникнуться состраданием. Госпожа Эрис сказала мало, но он знал недосказанное. Собственная потеря была слишком свежа. Потеря и боль. Сколько ей пришлось вынести? Как бы ему хотелось, чтобы она была счастлива, никогда и ни в чём не знала нужды. О, будь он богат, бросил бы к её ногам весь мир. Как жаль, что они не встретились раньше. Потому что сейчас единственное, что он может предложить ей - помощь, защиту, собственную преданность и все клумбы Академии, цветы с которых намеревался ободрать.

- Вам многое пришлось пережить. Вы очень мужественная девушка, госпожа, - Роман участливо коснулся чужого плеча в жесте поддержки. Алексис с трудом не сбился с шага. Осторожное дружеское прикосновение пронзило чувственной молнией.

- В моей жизни нет мужества, скорее привычка и дань обстоятельствам, - не дав себе купиться на жалость, выговорил Алексис заплетающимся языком. Плечо против воли хранило память бережной теплоты чужой ладони, - Жаловаться мне не на что, я люблю путешествовать с дядей. Хорошая возможность повидать мир. А вам приходилось бывать в других странах?

- Немного, – осторожно ответил Роман, – Да и то, скорее от нужды.

- Сложно представить. Ваш облик говорит о благородном происхождении, - заметил, словно невзначай, Сорра, – Не зная вашего имени, можно решить, что вы знатный дворянин не в одном поколении.

Роман помрачнел и сразу как-то отдалился, заставив Алексиса забеспокоиться. У Романа правда пунктик по этому поводу?

- Дворянин? - Роман скривился, – В отсутствие денег дворянство стало бы мучительной ношей. Положение в обществе даёт определённые привилегии, но разве происхождение определяет суть человека? По мне, лучше иметь безродную честь, чем быть знатным негодяем, – он грустно улыбнулся, – Простите...

- Достойные слова, жаль не все разделяют подобное мнение, - Сорра, понимая, что сам копает себе могилу, продолжил разговор, - После войны с Анремией итанийцы, не имеющие знатного титула, лишились право на законный суд.

- Теперь понял. Вы итанийка? - радостно сообщил Роман, сделав открытие. Он осмыслил, что во внешности девушки не давало покоя: серебристые волосы, выразительные серые глаза... На секунду тенью пригрезился Алексис Сорра - мягкие, завораживающие пластикой движения и изящная стать принадлежали итанийцу.

- Это преступление?

Алиссинди не поддержала тона, ответив более резко, чем следовало. Роман растерялся, не понимая вспышки, но девушка постаралась сгладить:

- Простите, я действительно родом из Итании, - Алиссинди сообщила спокойно, но внутри всё закипело от возмущения. «Роман, чёртов ублюдок, вот ты и показал своё настоящее лицо!»

- За что вы извиняетесь? - Артани поразил столь искренним недоумением, что Алексис на секунду поверил.

- За грубость. Вы заявили об этом таким тоном... - всё ещё обиженно заметил Алексис, борясь с желанием ускорить шаг, отдать Роману чёртов плащ, сообщив, что ему не холодно. Или пригласить разделить плащ на двоих.

«Небо, о чём он только думает? Это же ди Валь! Несносный высокомерный ублюдок ди Валь, и он прячет настоящее лицо».

- Каким? - Роман всплеснул руками, – Алиссинди, клянусь небом, не ведаю о чём вы, но если в моём тоне что-то показалось оскорбительным, я готов на коленях умолять о прощении.

Роман выглядел так, словно готов был разрыдаться от отчаяния и немедленно выполнить заявленное.

Увидеть Артани на коленях Алексис всегда мечтал, но не сегодня. Граф смотрел такими щенячьими, преданными глазами, что Сорра первый бы остановил, вздумай ди Валь унизиться. Алексису самому плакать хотелось от вида честной и до тошноты благородной морды. Неужели можно быть настолько прекраснодушным и доверчивым? На его месте Сорра давно разгадал бы чужой маскарад.

- Это вы меня извините, – смягчилась девушка, - Просто я так устала постоянно оправдываться в собственном происхождении, что в каждом прохожем невольно начинаю видеть упрёк, - Алексис провёл ладошкой по лицу, пытаясь отогнать наваждение. - Я вам верю!

Он почти заставлял себя говорить и двигаться непринуждённо, не понимая, откуда в его горле образуется давящий комом спазм.

- Сменим тему, - примирительно предложил он, и тут его прямо дёрнуло за язык, - Вашему напарнику удивительно повезло. Вы очень добрый!

Алексис чувствовал, что играет с огнём, но остановиться не мог. Выяснить у Романа, что он думает о нём, показалось невероятно важным. Роман хмыкнул и посмотрел с такими озорными огоньками, что у Алексиса буквально поехала крыша:

- Ваши слова Сорру бы позабавили, - поведал Роман со вздохом, - Алиссинди, мы не ладим. Он тоже итаниец, поэтому я и решил... Но причина неприязни вовсе не в этом.

Он потерялся и осёкся, боясь, что прекрасная незнакомка снова воспримет слова на свой счёт. Незнакомка не восприняла:

- А из-за чего вы поссорились? - с любопытством спросила она.

Алексис затаил дыхание, желая услышать ответ. Ему и самому было интересно. Ответ Романа ошарашил: