– Покажи братику, какой ты послушный...
– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Роман не помнил, откуда в руках оказался меч. Он снова крушил врагов – одного за другим, разбивал лица десятков мерзко ухмыляющихся Динасов. Кровь, кругом кровь. Он глотал кровь, дышал кровью, кровь лилась из ран, пропитывая одежду. Сестра и мать, обнявшись, сидят на полу в алых засохших платьях. Танцует Арлесса в ярко-красной юбке, плачет над вышивкой, прикрывая обнажённые бёдра, по ногам стекает кровь...
– Это всё твоя вина! ТВОЯ ВИНА. ТЫ ВИНОВАТ! ВОВСЁМВИНОВАТ!
ТЫ! ТЫ! ВИНОВАТ!
Карканье вороны, шум крыльев... Он снова стоял на коленях в ТОЙ комнате, а Ворона...
– Сдохни! Сдохни! Сдохни! – с ненавистью повторял Роман, разрубая воздух, а вокруг него всё быстрее и быстрее кружились призраки, бросая сознание в самые чёрные и болезненные пучины безумия...
***
Алексис не понял, что произошло. Он бежал по лесу... и внезапно оказался сидящим в кресле у камина в собственной комнате в замке. Принц пил вино. На коленях лежал раскрытый сонет. Он много читал, любил читать стихи. Дверь распахнулась, пропуская пьяного отца. Он выпил много вина в тот вечер. Алиссин помнил. Мать умерла, и скорбь подкосила короля. Он пил, не переставая, а потом зашёл к нему в комнату...
– Ты виноват в её смерти! Она умерла из-за тебя! – говорил отец, а горло Алиссина душили горе и гнев.
– Ты жалкий ублюдок, выродок, ты не должен был родиться, лучше бы тебе умереть – она была бы жива, но мне пришлось... пришлось... – сдержанный отец никогда не говорил настолько много. – А теперь её нет, из-за тебя. Ты никогда не получишь престол – я не признаю тебя своим сыном!
Чёрное, накатывающее изнутри отчаяние. Рвущая изнутри бессильная ярость. Алиссин стоит на боевой арене итанийцев, напротив отец, и нити активированного ширена больно хлещут по плечам, выбивая фонтанчики крови.
– Вставай, трус! Вставай и сражайся! Ты не мой сын!!!
Мерзко смеётся мачеха, отвешивая пощёчину...
– Ты всего лишь ублюдок, пастуший сын! – королева никогда не позволяла себе грубостей, но сегодня била по лицу и отвратительно хохотала, показывая белые зубы, заставляя ди Эрро дрожать и задыхаться от унижения.
Хлёсткие ожоги ширена на плечах.
– Выблюдок! Вставай и дерись, слабак!
– Пастуший сын... – королева смеётся, откинув голову назад, обнажая белую шею.
– Пастуший сын идёт, – хихикали придворные, желая подражать королеве.
– Сын пастушки... сын пастушки... пастуший выблюдок! – скандировали мальчишки на улицах, окружив карету ди Эрро, и бросали камнями.
Череда лиц перемешалась в безумной вакханалии, и со всех сторон доносился громкий омерзительный смех. Отвратительные перекошенные гротеском маски показывали на него пальцами:
– Ты не мой сын, ты никогда не получишь престол!
– Сын пастушки.
– Выблюдок!
– Ты никогда не станешь королём. Лучше бы тебе умереть...
– Твоя мать умерла из-за тебя...
Запах ромэ наполняет комнату, запах крови, и кровь заливает мир, запах ромэ...
– Убей! – крикнула мать, протягивая чашу с отравой, – Убей их всех, Алиссин!
Сорра никогда ещё не испытывал подобной ненависти: желая дать выход слепящей ярости безумия, он убивал их одного за другим, а они продолжали приходить, смеяться над ним. Принц, рыча, бросился с мечом на собственного отца, но разрезал воздух, и отец появился с другой стороны! Избивал ширеном.
– Слабак! Трус! Ты никогда не получишь престол, мозгляк! У тебя не хватит храбрости! Лучше бы тебе умереть...
Нет, принц ди Эрро не хотел умирать – он хотел убить его! Он знал, всегда знал, кого желает убить. НЕНАВИСТНОГО ОТЦА!
– Сдохни!!!
***
– Ты будешь послушным, и сестрёнке не будет больно... Хороший мальчик!
Роман видел перед глазами отвратительные сцены. Словно кто-то развесил картинки со стороны, а он смотрел и находился в центре каждой из них, принимал участие в происходящем. Он желал сокрушить боль, сокрушить Динаса – воняющего, мерзкого, потного, тяжело дышащего от похоти, со слюнявыми губами и скользким отвратительным языком, похожим на копошащуюся личинку. Но гораздо более гадкая личинка копошилась внутри Романа, вызывая волны боли и приторного, липкого, тошнотворного удовольствия. Брат сосал его член, словно облизывал пирожное, измучивал, заставляя встать, подливал яд, поил отравой...
Роман ненавидел самого себя, потому что через несколько месяцев регулярных занятий этим, яд не требовался. Тело кончало – грязное, мерзкое, ненавистное собственное тело ПОЛУЧАЛО УДОВОЛЬСТВИЕ. Безумное, вызывающее блевотный спазм УДОВОЛЬСТВИЕ. Вкус приторной противной микстуры, разбавленной жжёным сахаром. Огромным количеством коричневого сахара. Мама пыталась сделать лекарство, объясняя, что оно пойдёт на пользу.
Мерзкий привкус сахара. Артани выпачкан коричневым воняющим сахаром. Ворона ставит его на четвереньки и...
– Покажи себя! Покажи себя братику! Хороший мальчик! Сделай братику приятно!
Романа рвало от отвращения. Внутренности выворачивало от происходящего... Одно накладывалось на другое, картины перемешивались, сливались между собой. Он не мог отличить реальность от вымысла. Видел галлюцинации. Путался в настоящем и прошлом.
Он был уверен, что маленьким мальчиком гуляет в саду за ручку с няней и натыкается на перевёрнутую доску с опарышами. Снова и снова. Доска преследовала его в кошмарах. Через мгновение они набрасываются и облепляют его. Лезут в уши, пытаются протиснуться в рот червяком...
– Оближи, сделай братику приятное...
АРЛЕССЕ БУДЕТ БОЛЬНО!
– Больно! Больно! Больно! – кричала Арлесса, насилуемая на его глазах.
Он помнил следы крови на её белых, неестественно выломанных бёдрах.
ТЫ ВИНОВАТ! ТЫ ВИНОВАТ ВО ВСЁМ!
Он не хотел, чтобы сестрёнке было больно, и терпел, терпел, терпел...
А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Роман крушил прошлое. Крушил, набрасываясь с мечом, а безумие с лицом Динаса пританцовывало вокруг него, издевательски смеясь. Роман убивал снова и снова. Вспарывал чужую плоть. Видел, как кишки вываливаются наружу. Капает густая чёрная кровь, заливает плиты пола... внутренности тёплые. В морозном воздухе идёт пар.
Ворона поднимал голову, зажимая рану в животе, смотрел безумными зелёными глазами и начинал насмешливо каркать.
– Кар-р-р, – говорил брат, высовывая длинный язык и похотливо облизывая алые губы.
Ворона подмигнула. Хлопанье крыльев в голове.
– Уберите ворону!
Мир залит кровью, запах дыма, удушливой гари, пожар старался, но не мог очистить мерзость.
