Корниловъ, послѣ сложенія своихъ полномочій, былъ препровожденъ въ Быховъ подъ конвоемъ своихъ вѣрныхъ текинцевъ, и. только отправивъ его въ Быховъ, ген. Алексѣевъ сталъ спокоенъ, что Теперь Корнилову не грозитъ никакая опасность. Правительство отказало въ средствахъ на содержаніе Текинскаго конвоя, находя,что конвой можетъ быть отъ обыкновенныхъ войскъ. Генералъ Алексѣевъ отлично понималъ, что при охранѣ этихъ лицъ обыкновенными войсками и при той озлобленности, которую проявляли многія лица и даже части войскъ, такая охрана была бы очень ненадежна и настоялъ на оставленіи въ охранѣ вѣрныхъ Текинцезъ, съ большимъ трудомъ добывъ на содержаніе ихъ деньги. Затѣмъ надо было спасти Деникина и его единомышленниковъ, и ген. Алексѣевъ употребилъ всю свою энергію, свой авторитетъ, чтобы добиться у правительства назначенія обыкновеннаго слѣдствія и суда, не отдавая этого дѣла въ руки фронтовыхъ судовъ, исключительно состоявшихъ изъ „товарищей", будучи глубоко убѣжденъ, что при законномъ слѣдствіи и на судѣ никакой вины за ними не найдутъ. Особенно большой опасности подвергался ген. Деникинъ и другіе, такъ называемая Бердичевская группа. Вина Деникина была въ томъ, что онъ открыто заявилъ, что вполнѣ раздѣляетъ взглядъ ген. Корнилова. Будучи изолированъ въ Бердичевѣ отъ Корнилова и другихъ, Деникинъ подвергался опасности быть осужденнымъ не общимъ Россійскимъ судомъ, а только фронтовымъ судомъ, во главѣ котораго стоялъ комиссаръ іорданскій, добивавшійся во что бы то ни стало быстраго суда надъ ген. Деникинымъ. Очевидно, ему угрожала смертная казнь. Таковымъ приговоромъ предрѣшали и судьбу ген. Корнилова. .Много пришлось похлопотать іт Алексѣеву лично передъ Временнымъ Правительствомъ, доказывать Всю необоснованность требованій комиссаровъ Южнаго фронта; за помощью онъ обращался къ общественнымъ дѣятелямъ, призывалъ прессу открыто выступить на защиту невинныхъ и отстоять ихъ, и, наконецъ, послѣ долгихъ хлопотъ удалось добиться наэня-

N

ченія общяго слѣдствія и общаго судя, а ген. Деникина и его единомышлен-никовъ перевести въ Баховъ. Глубоко вздохнулъ и перекрестился геи. Алексѣевъ при полученіи извѣстій, что группа арестованныхъ во главѣ сѵ ген. Деникинымъ прибыла въ Быховъ. Теперь онъ былъ спокоенъ: жизнь этихъ борцовъ за Родину находилась въ полной безопасности—вѣрные текинцы никогда и никому ихъ не выдадутъ. / '

Добившись слѣдствія надъ арестованными генералами и обезпечивъ ихъ отъ дикаго самосуда, М. В. немедленно сложилъ, съ'себя званіе Начальника Штаба Верховнаго Главнокомандующаго и удалился въ Смоленскъ. Будучи выбранъ Офицерскимъ Союзомъ представителемъ въ такъ называемый Россійскій предпарламентъ, ген. Алексѣевъ 7 октября пріѣхалъ въ Петрогрвдъ, гдѣ и принималъ участіе въ засѣданіяхъ предпарламента. Октябрьскій переворотъ и захватъ власти большевиками засталъ его въ Петроградѣ. Въ день переворота онъ пришелъ въ Маріинскій дворецъ на засѣданіе, но дежурный офицеръ его не впустилъ, требуя, чтобы онъ скрылся, иначе его арестуютъ. Генералъ Алексѣевъ нехотя ушелъ. Едва онъ вышелъ на улицу, какъ за нимъ бросились матросы съ цѣлью его арестовать, но уже не нашли его. Нашлись люди, которые силой увели его, переодѣли вь штатское платье и отправили въ Новочеркасскъ, куда онъ и прибылъ въ началѣ ноября. Здѣсь ' немедленно принялся онъ за работу надъ созданіемъ арміи для борьбы съ большевиками и возстановленія Россіи.

2 ноября генералъ Алексѣевъ обнародовалъ свое письмо къ офицерамъ, звалъ ихъ на Донъ соединиться, создать армію и идти освобождать Россію отъ захвата „большевиковъ"; На его призывъ отозвались немногіе кадровые офицеры и самая юная молодежь— юнкеоа и кадеты. Такихъ бойцовъ набралось въ первый моментъ человѣкъ 200, но не было абсолютно никакихъ денегъ, и Михаилъ Васильевичъ отдалъ свои послѣднія деньги, около 400 рублей; это былъ первый даръ на возсозданіе нашей Родины, даръ, какъ знаменитая лепга вдовицы, данная отъ чистаго сердца. Стали также поступать пожертвованія деньгами и вещами; много помогъ Войсковой атаманъ генералъ Калединъ, одолживъ довольно крупную сумму и оказывая, въ чемъ только могъ, содѣйствіе новой арміи. Вотъ эти-то 200 человѣкъ и 400 рублей и составили ядро будущей Добровольческой Арміи. Но правду говорятъ: „лиха бѣда—начало". Такъ и въ данномъ дѣлѣ, по призыву генерала, всѣми любимаго и уважаемаго, со всѣхъ концовъ Россіи шли офицеры, переодѣтые, крадучись, такъ какъ совѣтскія власти принимали всѣ мѣры, чтобы не допустить сосредоточенія ихъ у Алексѣева, ясно сознавая, что впослѣдствіи зти офицеры составятъ грозную силу.

Въ декабрѣ мѣсяцѣ прибылъ въ Новочеркасскъ генералъ Корниловъ, который по соглдшейію съ генераломъ Алексѣевымъ принялъ на себя командованіе Добровольческой Арміей, потомъ прибылъ генералъ Деникинъ. Романовскій, Эрдели, Марковъ и до. Горсть этихъ людей, вдохновляемая великимъ патріотомъ генераломъ Алексѣевымъ и воодушевляемая горячей любовью къ Родинѣ, сорганизовала отрядъ, который къ концу 1917 года представлялъ единственную реальную силу на Дону для борьбы съ большевиками Генералъ Алексѣевъ оставилъ себѣ Верховное руководство Добровольческой Арміей и тѣми дѣлами, которыя при развитіи дѣла впослѣдствіи преобразованы были въ @собое Совѣщаніе. Хотя Добровольческая Армія и была сильна духомъ своихъ бойцовъ, но что могла сдѣлать эта горсть храбрецовъ безъ оружія, безъ денегъ и даже при явно недоброжелательномъ отношеніи мѣстныхъ жителей, съ громадными полчищами большевиковъ, прекрасно вооруженными, опьяненными успѣхами революціи, разгульной жизнью и легкой наживой. Толпа видѣла въ добровольцахъ ярыхъ .контръ-революціонероиь", своихъ прямыхъ враговъ и, понятно, напрягала всѣ усилія уничтожить ихѵ Сдѣлать это было далеко нелегко. Во главѣ добровольцевъ стояли лучшіе

люди Сессіи, пламенные патріоты и испытанные военные вожди и генералы Алексѣевъ, Корниловъ, Деникинъ и др. Они, противопоставивъ этой д <кой , толпѣ бвои умѣ, опытъ и горячую любовь къ Родинѣ, зажгли искру н; д жды въ сердцахъ своихъ единомышленниковъ, дали имъ вѣру въ возстановленіе поруганной Родины. Искра эта разгорѣлась и выросла въ большое пламя, которое теперь погасить уже не въ состояніи никто. Но въ февралѣ мѣсяцѣ 1918 г. добровольцы переживали тяжелые дни во главѣ со своимъ Верховнымъ вождемъ Алексѣевымъ и Главнокомандующимъ Корниловымъ; они,

' не будучи въ состояніи бороться на Дону, вышли изъ Ростова въ степь, поставивъ себѣ задачей пробраться въ Екатерино^аръ, гдѣ еще не было совѣтской власти.

Передавъ всю полноту власти въ дѣлѣ командованія войсками. Михаилъ Васильевичъ, однако, не упускалъ ни одного момента изъ боевой жизни ар- ? ' міиіи при первыхъ выстрѣлахъ всегда находился въ боевой лиши, подчасъ . - даже ранѣе генерала Корнилова. Эти наблюденія были для Мих. Васил. необходимы,—онъ всегда былъ въ курсѣ дѣла и въ каждый моментъ могъ придти своими совѣтами на помощь. На всѣхъ совѣщаніяхъ Михаилъ Васильевичъ являлся уже вполнѣ освѣдомленнымъ и потому всѣ его совѣты были цѣнны. ¹

Генералъ Алексѣевъ оставилъ за собой Верховное Руководительство Добровольческой Арміей и занялся созданіемъ органовъ власти, которые вылились потомъ въ особое совѣщаніе. Тяжело было. Армія не имѣла ни об-мундированія, ни оружія, ни снарядовъ, ни денегъ. Вообще, это была кучка людей, выброшенная игрою судьбы въ степь и, казалось бы, она должна погибнуть. Одно, что въ-ней было —это глубокая вѣра въ свое правое дѣло и горячая любовь къ своей гибнущей Родинѣ; но надо помнить, что во главѣ арміи стоялъ генералъ Алексѣевъ, человѣкъ большого ума, съ твердой волей и непоколебимой вѣрой въ конечную побѣду. Много было положено труда и ума на это дѣло, и армія изъ маленькой кучки выросла въ грозную армію. Изыскивая средства добыванія всего необходимаго для арміи, невольно пришлось рѣшатъ вопросъ: отъ кого просить помощи, такъ какъ сама армія, не имѣя ни запасовъ, ни заводовъ, а также и денегъ, не могла самостоятельно сдѣлать свое дѣло. Нужна была помощь. Но отъ кого? Могли помочь нѣмцы—и они охотно шли на это и могли снабдить армію всѣмъ необходимымъ и въ самый короткій срокъ. Могли, и даже должны были, помочь наши союзники, но они сами находились въ критическомъ положеніи, такъ какъ нѣмцы, разваливъ Россію, перебросили всѣ свои войска на Западный фронтъ и союз <и-ки еле-еле сдерживали натискъ ихъ. Генералъ Алексѣевъ, не колеблясь, отвергъ мысль о помощи нѣмцевъ, помня, что только благодаря нѣмцамъ Россію постигло такое несчастіе, и нѣмцы даромъ ничего не сдѣлаютъ, придется опять несчастной Родинѣ попасть въ кабалу къ нѣмцамъ, и это предательство Родины Русскій народъ никогда не проститъ ему. Остается только одинъ выходъ—просить у союзниковъ помощи, и онъ немедленно вошелъ съ ними въ сношеніе. Интересно знать, какой взглядъ имѣлъ генералъ Алексѣевъ на отношенія къ нашимъ союзникамъ. Это лучше всего выразилось въ словахъ генерала при отправленіи своего адъютанта Ш—а съ письмами къ союзникамъ: