Былъ конецъ апрѣля 1886 г. Я былъ офицерамъ первый годъ и недавно прибылъ въ полкъ, который стоялъ въ маленькомъ еврейскомъ городкѣ Кобринѣ, Гродненской губ. Погода стояла хмурая; мнѣ, какъ уроженцу г. Петрограда, вообще было крайне тяжело жить въ такомъ захолустьѣ, и я, будучи на занятіяхъ, немного захандрилъ и былъ разсѣянъ. Подходитъ Михаилъ Васильевичъ и, какъ теперь помню его съ добрымъ проницательнымъ взглядомъ его голубыхъ глазъ, сердечнымъ голосомъ говоритъ: „что загрустили, Ф. И., идите-ка домой, Еозьмите ружье и походите по болоту, грусть какъ рукой-сниметъ. (Я былъ крайне удивленъ подобными совѣтомъ и еще больше тѣмъ, что ротный командиръ зналъ, что у гленя была маленькая страсть къ охотѣ). Корніенко! ступай съ подпоручикомъ на охоту, ты знаешь хорошія мѣста". Корніенко былъ любитель охоты въ ротѣ. Я сталъ отказываться, отговариваясь службой, но М. В. всетаки прогналъ меня съ занятій. Пошелъ я съ Корніенко, побродилъ по болоту, принесъ пару куликовъ, а ночью никакъ не могъ заснуть, все думалось: вѣдь и раньше со мной были припадки грусти, но раньше' другіе командиры не только не заботились разогнать мною грусть, а не стѣснялись въ такихъ случаяхъ дѣлать мнѣ замѣчаніе, что я разсѣянъ, и напоминали, чтобы я былъ внимательнѣе къ своимъ обязанностямъ; почему же М. В. поступилъ иначе? И въ душѣ зашевелилось глубокое чувство благодарности къ нему, который понялъ меня и отнесся ко кнѣ по-отечески. Послѣ этого я съ особеннымъ рвеніемъ проводилъ всѣ занятія, а самъ М. В. ни разу не еспомнилъ объ этомъ, видимо, не желая вызывать меня на благодарность.
ІЬтъ какъ понималъ М. В. людей, какъ входилъ въ ихъ жизнь, готовый каждую минуту притти на помощь ближнему и въ то же время отстраняя самого себя и совершенно стушевываясь, при чемъ спокойствіе никогда не покидало его, въ особенности въ крайнихъ или опасныхъ случаяхъ.
Я помню такой случай: была пристрѣлка, пристрѣливали со станка Лив-чака, патроновъ давали мало и берегли ихъ. Самъ М, В. былъ у мишени, и пристрѣлку вели два старшіе офицера въ ротѣ. ІѴ1. В. отмѣчалъ .на Мишенькахъ треугольники, я со своимъ взводомъ занимался тугъ же. Поручикъ С—ій выпустилъ три пули. М. В подошелъ къ мишени:—2 попали хорошо, а одна отскочила. Не желая тратить патроны, М. В. крикнулъ С---му: „выпустить одну пулю!" и отошелъ въ сторону. С—ій, разговаривая, не разслушалъ приказанія, заложилъ патронъ, выпустилъ его и, не глядя на мишень, машинально заложилъ другой патронъ, выпустилъ и его. Въ это время раздались голоса: „Ротнаго убили!" С—ій взглянулъ на мишень и видитъ: у мишени стоить М. В. С—ій упалъ въ обморокъ. Но на счастіе нашей Родины Богъ хранилъ IV], В; видно, судьбѣ необходимо было сохранить жизнь его для болѣе славныхъ дѣлъ. Что-жъ оказалось? М. В. отдалъ приказъ выпустить одинъ патронъ, послѣ выстрѣла подошелъ къ мишени и сталъ искать пробоину, упершись кистями рукъ въ бока, не думая, что послѣдуетъ второй выстрѣлъ, и въ то же время, когда онъ смотрѣлъ, раздался второй выстрѣлъ, я пуля прошла въ сгибѣ правой руки между рукой и тѣломъ. Увидя, .что ротный живъ, вся рота радостно вскрикнула: „Слава Богу. Ротный живъ!" и. снявъ шапки, в^ѣ перекрестились. А онъ? Онъ тоже снялъ шапку, перекрестился и сказалъ спокойно: „Казимиръ Брониславовичъ, надо быть внимательнѣе!" но видя, что у станка замѣшательство, быстро подошелъ къ С-му и сталъ его же успокаивать. Хотя М. В., какъ я уже сказалъ, отличался спокойствіемъ, но иногда и онъ терялъ терпѣніе и, какъ тогда говорили, „сгрывался съ нарѣзавъ". Это бывало обыкновенно послѣ праздниковъ, когда люди послѣ перерыва занятій на нѣсколько дней не всегда были внимательны, и ученье шло не такъ, какъ надо.
Тогда М В , выйдя изъ себя, кричалъ, топалъ ногами, дисциплинарныя взысканія сыпались одно за другимъ, и всѣмъ казалось, что наступить что-то невѣроятное; голось М, В. звучалъ громче, визгливѣе, и тогда рота понимала, что ротный окончательно извелся,напрягала все свое вниманіе и стараніе, и ученіе понемногу становилось лучше и лучше.
Этотъ моментъ М. В. быстро схватывалъ, ловилъ его, и его душевное .спасибо, молодцы*, быстро дѣлало свое дѣло: громкій отвѣтъ—.Рады стараться, В-Б-іе“, ровная твердая нога и равненіе быстро являлись въ ротѣ, и рота, еще поучившись Ю—15 минутъ, чуяла, что ротный видитъ, что они стараются, и что гнѣвъ его уже прошелъ.
Дѣйствительно, сейчасъ же раздавался уже спокойный голосъ М. В.: „Ну, все забыто, домой, пѣсню!* и рота, радостно запѣвая пѣсню, бодро шла домой, зная, что дѣйствительно все забыто.
Бъ 1886 г., передъ большими маневрами въ Высочайшемъ присутствіи, были подвижные сборы подъ г. Бѣлостокомъ, и во время этихъ бборовъ пріѣхали командиръ корпуса ген. Петрушевскій и Начальникъ Академіи Генеральнаго Штаба ген. Драгомировъ. Генералъ Петрушевскій зналъ, что штабсъ-капитанъ Алексѣевъ готовится въ Академію, и, представляя офицеровъ нашего полка, подойдя къ М. В., сказалъ генералу Драгомирову: „Михаилъ Ивановичъ. вотъ штабсъ-капитанъ готовится къ тебѣ въ Академію, возьми его, прекрасный будетъ офицеръ Генеральнаго Шгаба, въ ноги мнѣ потомъ поклонишься'*. „Что же, буду очень радъ имѣть такого офицера", отвѣтилъ генералъ Драгомировъ, и, дѣйствительно, въ слѣдующемъ году М. В. попалъ въ Академію, куда и поступилъ въ числѣ перваго десятка. М. В. поступилъ въ Академію не юношей, пробывъ требуемый цензъ 3 года, какъ это обыкновенно дѣлается, г прослуживъ въ строю 12 лѣтъ, отбывъ кампанію и прокомандовавъ 4 года ротой, имѣя прекрасный строевой цензъ, что впослѣдствіи и сказалось при всѣхъ его работахъ, въ которыхъ не было ничего отвлеченнаго, всѣ его разсужденія и выводы построены на его личномъ опытѣ. и потому всѣ оки были всегда цѣнны.
При поступленіи въ Академію былъ характерный случай, рисующій М. В., какъ человѣка въ высшей степени самолюбиваго и щепетильнаго. Во время экзаменовъ жилъ М. В. на Екатерининскомъ каналѣ противъ Казанскаго Собора въ меблированныхъ комнатахъ; рядомъ съ нимъ въ помѣщеніи жилъ поручикъ Бор—въ, его однополчанинъ. IV!. В. въ это время усиленно занимался и часы досуга, котопые у него бывали очень рѣдко, употреблялъ на хожденіе въ церковь и на необходимыя прогулки, чтобы немного освѣжиться. Экзамены шли хорошо оставались одни уставы. Не давался М. В. билетъ ІѴ? I изъ кавалерійскаго устава, и онъ его зналъ очень плохо, а однополчанинъ его Б , у котораго экзамены шли также недурно, передъ -экзаменомъ устава кутнулъ въ „Аркадіи" и пришелъ домой только подъ утро. Въ это время М. В уже сидѣлъ и занимался. Въ разговорѣ съ Б. онъ сказалъ, что ему никакъ пе удается билетъ ,N5 I по кавалерійскому уставу, а остальное все знаетъ. И что ж<: на экзаменѣ нолучиль по общимъ, пѣхотнымъ и артиллерійскимъ уставамъ по 12, вынимаетъ по кавалерійскому уставу—би* летъ № 1. Не желая давать плохой отвѣтъ, М. В. отказывается. Экзаменаторъ говоритъ ему: „Ну, отвѣчайте, какъ знаете, другого билета мы вамъ дать не можемъ". На это М. В. говоритъ: „я все знаю, кромѣ этого билета, а отвѣчать плохо не считаю для себя возможнымъ и потому отказываюсь*. По кавалерійскому уставу поставили ему 0—средній баллъ по уставамъ оказался 9. Эготъ случай произвелъ глубокое впечатлѣніе какъ на экзаменаторовъ, такъ и на экзаменующагося и невольно вызвалъ къ нему общее уваженіе.
Кончилъ Академію М. В. первымъ, получилъ Милютинскую премію, и только зависть генерала Сухотина лишила М. В. вполнѣ заслуженной имъ золотой медали и почетной надписи на мраморной доскѣ въ Академіи Генеральнаго Штаба. Это была крайняя несправедливость со стороны ген. Сухотина. Уже при прохожденіи курса въ Академіи проявлялся у М. В. глубокій, пытливый и всесторонній умъ, всѣ его задачи и темы были однѣми изъ лучшихъ и поражали глубиной 'его познаній, а сочиненіе о пользѣ лагерей, по заявленію Начальника Академіи Генеральнаго Шгаба, Генерала Леупа, считалось образцовымъ и было сдано въ музей, какъ образецъ краткаго, яснаго и глубокаго изслѣдованія.
По окончаніи Академіи М. В. женился на дочери своего батальоннаго командира Аннѣ Николаевнѣ Пироцкой, нынѣ здравствующей и рказызающей самую широкую помощь всѣмъ чинамъ Добровольческой арміи, состоя предсѣдательницей Комитета Скорой помощи, и имя ея такъ же, какъ имя незабвеннаго Михаила Васильевича, пользуется широкой популярностью среди чиновъ Добровольческой и Кавказской армій и вызываетъ у всѣхъ чувство глубокаго уваженія.
