Es veht allea forbei...7
- Молчать, скотина!.. Черт бы вас подрал! - кричал капитан. - Позор на всю Германию!
- Ваши! - ткнул пальцем майор.
-Так точно, наши!
Жуковский замахал руками перед самым носом:
- Пойдешь под суд! Тварь! Дерьмо!.. Вы все тут пьяны! ч - Нет, не все! - вытаращил глаза сержант.
- Уберите их отсюда! - закричал майор. - Оружие поставьте в пирамиду!
По команде сержанта прибежали человек семь, в том числе часовой, и начали тащить в бункер «пьяниц». Поднялась всеобщая суматоха.
Майор поставил часовым своего ефрейтора и, собрав в спальный бункер весь личный состав, в грубой форме продолжал разнос.
А тем временем Жуковский присел к телефону, находившемуся в первом отсеке, где стояла пирамида с оружием. Он уяснил, что спальня изолирована и массивные железные двери позволяют закрыть весь личный состав на замок.
- Мне должны звонить, господин майор! - сказал сержант. -Через час проследует эшелон.
- Я об этом знаю! - отреза^айор. - Вы не солдаты великой Германии, а ее предатели!
- Господин майор! Подойдите сюда! - крикнул капитан. - Об этом преступлении надо немедленно доложить по команде!
- Иду! Все пойдете под суд!
Как только майор переступил порог, Жуковский захлопнул дверь и повернул ключ.
В течение тридцати минут на железной дороге все было готово. За двадцать пять минут до прихода по телефону была выдана информация, во сколько проследует эшелон с техникой.
Через амбразуры партизаны сначала хотели забросать немцев гранатами, но потом передумали - поднимать шум раньше времени не было никакого смысла.
Только они выехали из села, как за их спиной раздался оглушительной силы взрыв.
- Теперь они долго будут чесать в затылке! - сказал удовлетворенно Жуковский.
Машина повернула на шоссе Молодечно - Минск, пролетела по нему километра четыре и за кладбищем села Красовщина повернула влево на грунтовую дорогу.
Километров через пятнадцать начиналась партизанская зона, но им предстояло проскочить небольшой немецкий гарнизон, расположенный на деревенском кладбище в полукилометре от дороги.
Когда до спуска, где им уже не был страшен огонь из стрелкового оружия, оставалось метров двести, Жуковский обнял Белозерова и воскликнул:
- Все, Андрей, считай, проскочили! Вот это удача!
Ив этот момент затарахтел крупнокалиберный пулемет, несколько пуль прошили кузов машины. Чесик покачнулся, произнес что-то невнятное и упал на руки Андрея. Отъехав в безопасное место, машина остановилась. Жуковского вынесли из машины, положили на траву, зажали бинтом рану на шее, из которой хлестала кровь.
- Чесик! Чесик! - кричал Белозеров, пытаясь привести его в чувство. - Чесик! Ну!.. Отзовись! Чесик!
Но тот не подавал никаких признаков жизни. Андрей пощупал- пульс и медленно опустил руку. На бледных губах Жуковского застыла последняя в его жизни улыбка.
3
Вячеслава Жуковского похофщили в деревне Ловцевичи. На его похороны собрался весь партизанский отряд. Многие не верили, что того, с кем они пришли прощаться, уже нет в живых.
Как же это может быть, если только несколько дней назад они вместе обсуждали дела, шутили, пели песни, рассказывали забавные истории, слушали его сказ-мечту о том, как он в составе фронта Рокоссовского будет освобождать Варшаву , где у него остался младший брат Юзеф Зигмундович Жуковский.
На краю могильной ямы горками темнела влажная земля. Рядом на деревянном постаменте стоял свежесколоченный гроб. Жуковский, одетый в свою любимую кожаную куртку с ремнями, отдыхал перед последней дорогой. На крышке гроба лежала его кубанка.
Обнажив головы, молчаливо и понуро стояли партизаны. Многие из них не скрывали горьких мужских слез. В философском раздумье стоял лес, не шумели сосны и березы, не пели птицы - все притихло. Под тяжестью утраты склонила голову плакучая ива.
Командир отряда Муц, окинув взглядом мрачно-сосредоточенные лица партизан, дрожащими губами произнес:
- Мы воевали с тобой, Чесик, против фашистов не один год. - Его крупное лицо казалось похудевшим, выступали скулы. - Мы восхищались твоим умом, храбростью и жизнелюбием... Прости, дорогой друг, что мы не уберегли тебя. Мы тебя никогда не забудем.
Вслед за командиром отряда на свежий холмик поднялся Белозеров. Он посмотрел на лицо Жуковского, на партизан и сказал:
- Тебе не придется встретиться, дорогой мой друг, с твоим обожаемым полководцем Рокоссовским, я за тебя обязательно это сделаю. Я расскажу ему все, о чем мы с тобой говорили, б чем мечтали. Ты уже не примешь участия в освобождении Варшавы, но мы это сделаем вместо тебя. Я клянусь, что увековечу твою память в сердце белорусского народа, за свободу которого ты отдал свою красивую и молодую жизнь. Нам не хватило лишь нескольких секунд для того, чтобы ты остался жив... Мы отомстим фашистам за твою смерть.
Беловеров попытался еще что-то сказать, но ему не хватило слов - комок в горле и навернувшиеся слезы не позволили это сделать.
Гроб на веревках начали опускать в землю. Партизаны подняли над головой оружие - прозвучали прощальные очереди. В могилу, стуча о крышку гроба, посыпались влажные комки земли.
Глава двадцать вторая 1
К весне 1944 года Красная Армия очистила от захватчиков огромную территорию. Но под властью гитлеровцев находились еще Прибалтика, большая часть Белоруссии, Правобережная Украина и Молдавия. За Вислой и Дунаем ждали прихода наших войск стонавшие под ярмом фашизма народы Европы. Советское Верховное командование готовилось к летней кампании 1944 года.
Согласно предварительному плану войскам 1-го Белорусского фронта предстояло обойти Полесье с севера и дальше на* ступать в направлении Бобруйск - Баранович - Варшава. Левое крыло фронта Рокоссовского упиралось в бескрайние полесские болота, и это ограничивало возможность маневра и взаимодействия Со вторым Белорусским фронтом. По предложению Рокоссовского часть сил этого фронта была передана В подчинение 1-му Белорусскому фронту. Таким образом, в состав фронта Рокоссовского входили десять общевойсковых, одна танковая, две воздушных армии, три танковых, три кавалерийских и один механизированный корпус.
Стремясь удержаться в Белоруссии, германское командование сосредоточило там крупные силы группы армий «Центр», которой командовал генерал-фельдмаршал Буш*. Немцы готовились к нашему наступлению. Дивизии фон Буша, собранные против 1-го Белорусского, числом своим не уступали дивизиям, подготовленным к встрече английских и американских войск во Франции. Но войска Пуша превосходили европейские армии фашистов своей выучкой и богатым военным опытом. Эти вышколенные и отборные войска готовились отражать атаку армий Рокоссовского.
Буш лично незадолго до нашего наступления объезжал дивизии и полки, призывая солдат и офицеров к стойкости. С них брали подписку, что они умрут, но не отступят ни на шаг.
Гитлеровцы организовали многокилометровую оборону. Они ждали удара. Захваченный в плен офицер рассказал, что единственной темой разговоров среди немецкого офицерства было предстоящее наступление советских войск. Ломали голову над вопросом о направлении главного удара и немецкие генералы.
Об этом же думали в Ставке и в штабе 1-го Белорусского фронта. Плану наступательных боев в Белоруссии было присвоено кодовое название «Багратион»*. -
Командующий 1-м Белорусским фронтом генерал армии Рокоссовский, тщательно изучив расположение обороны противника, условия болотистой местности, пришел к выводу, что на правом участке фронта было бы целесообразней всего нанести два главных удара - один в направлении на Бобруйск, второй - на Слуцк.
Такое решение командующего фронтом было совершенно необычным. История войн, военное искусство учили, что нельзя распылять силы, надо наносить мощный удар в одном направлении.
2
Рокоссовский был искренне рад, когда его вызвали в Ставку, где 22 и 23 мая предстояло окончательно отработать план операции «Багратион». Появилась возможность отстоять свою позицию по двум ударам и повидать семью.
