Здесь же Браухич объявил приказ Гитлера об осеннем наступлении 1941 года. В эти трудные дни все силы командования Западного фронта были подчинены одному - мобилизации усилий на защиту Москвы. В обращении Военного Совета говорилось: «В час грозной опасности для нашего государства жизнь каждого воина принадлежит Отчизне. Родина требует от каждого из нас величайшего напряжения сил, мужества, геройства и стойкости. Родина зовет нас стать нерушимой стеной и преградить путь фашистским ордам к родной и любимой Москве. Сейчас, как никогда, требуется бдительность, железная дисциплина, решительность действий, непреклонная воля к победе и готовность к самопожертвованию».
1 ноября 1941 года в ставку был вызван командующий Западным фронтом генерал-полковник Жуков.
- Мы хотим провести в Москве, кроме торжественного заседания по случаю годовщины Октября, парад войск, - сказал Сталин. — Как вы думаете, обстановка на фронте позволит нам провести эти торжества?
- В ближайшие дни враг не начнет большого наступления,— ответил Жуков. - Он понес в предыдущих сражениях серьезные потери и вынужден пополнять и перегруппировывать войска. Против авиации, которая наверняка будет действовать, необходимо усилить ПВО и подтянуть к Москве авиацию с соседних фронтов.
И действительно, в канун праздника в столице на станции метро «Маяковская» были проведены торжества, а 7 ноября на Красной площади неожиданно состоялся военный парад. Бойцы прямо с парада шли на фронт. Это имело огромное влияние на укрепление морального духа армии, советских людей, на поднятие авторитета страны на международной арене.
Западный фронт активно готовился к обороне. Душой этой обороны был командующий фронтом Г.К. Жуков. Строилась глубоко эшелонированная оборона, создавались противотанковые опорные пункты и районы. Войска пополнялись личным составом, вооружением, боеприпасами.
Основная часть войск концентрировалась на Волоколамском, Клинском и Истринском направлениях, где, как правильно решило командование фронта, фашистами предполагалось нанести главный удар.
Именно на этом направлении находилась и 16-я армия. Рокоссовский активно использовал передышку между самыми горячими боями: части и соединения глубоко зарывались в землю, строили инженерные сооружения. Со своими замами и начальниками служб он посетил все возможные направления.
К обеду в один из морозных дней командарм оказался на позициях дивизии генерала Панфилова. Он никого не предупреждал, что будет именно там. На этом направлении позиции немцев не простреливались - мешал лес.
Оставив машину в лощине, он с адъютантом шел по длинному, отлого поднимающемуся склону, в конце которого виднелась полоса елей. По дороге попадались воронки от снарядов и неглубокие, по-видимому, недорытые траншеи. Рокоссовский расстегнул полушубок и, шагая по мерзлой трескучей траве,
слегка припорошенной снегом, подошел к траншее. По ней, как куклы, двигались каски. Они то появлялись в траншее, то исчезали.
- Что здесь происходит? - спросил командующий и, сняв перчатку, протянул руку командиру. - Рокоссовский.
- Командир батальона Исаев! - вытянулся в струнку молодцеватый, лет двадцати пяти мужчина.
- Что это за странное передвижение?
- В сапогах мерзнут ноги, вот и греемся.
Рокоссовский покачал головой и спросил:
- Валенки обещали?
- Так точно, обещали, но пока не привезли.
- Связь со штабом полка есть?
-Так точно.
- Девушка, будьте добры, соедините меня с командиром полка, - сказал командарм, держа трубку полевого телефона.
Поздоровавшись, Рокоссовский спросил:
- Товарищ Назарбеков, вы во что обуты?-
- В валенки. -
- А ваши солдаты в окопах мерзнут в сапогах. Как вы думаете, это влияет на настроение солдат?
- Конечно, товарищ командующий. Теплое обмундирование прибыло, но мы не успели его развезти.
- Передайте генералу Панфилову - сегодня к вечеру он должен мне доложить, что вся дивизия переодета в зимнее обмундирование.
Командарм осмотрел окопы, расспросил, поставлены ли перед колючей проволокой мины.
- Чем прикрыта полевая дорога, выходящая из леса? - уточнил он. - Противотанковыми минами, а в самом лесу я ее завалил поваленными деревьями.
- Молодец, - похлопал по плечу комбата Рокоссовский. - Готовы отбить атаку?
- Будем стоять до конца! - ответил Исаев.
- Что ж, я рад был с вами познакомиться, - прощаясь, Рокоссовский улыбнулся все той же обаятельной улыбкой, которая поднимала у бойцов настроение и вселяла уверенность в победу.
К вечеру он был на КП командира дивизии Панфилова.
- Ну что, Иван Васильевич, одели солдат? - спросил Рокоссовский.
- Только что доложили: ваш приказ выполнен, - смущенно ответил Панфилов. - Это моя оплошность, товарищ командующий.
- Это и наша вина. Могли бы снабженцы проявить заботу об этом и раньше. - Командарм оглядел руководство дивизии, которое собрал командир. - А теперь поразмыслим о предстоящих боях. Он подошел к карте. - У нас обобщены данные о группировке немецко-фашистских войск. Против нашей армии противник сосредоточил семь танковых, три моторизованных и три пехотных дивизии, до двух тысяч орудий и большое количество авиации*.
- Извините, Константин Константинович, ваши сведения о противнике немного не совпадают с фронтовыми данными, -сказал присутствовавший на этом совещании генерал, представитель штаба Западного фронта.
- Представитель фронта склонен считать, что наши донесения преувеличивают силы противника, - продолжал Рокоссовский. - Мы, разумеется, понимаем товарищей. Вам очень хочется, чтобы у противника было сил поменьше. Да и мы не возражаем против этого. Но пленные, взятые на различных участках, неоднократно подтверждали наши сведения. Поэтому успокаивать себя и войска мы не имеем права.
Рокоссовский попросюг начальника штаба дивизии доложить, как организована оборона, сделал ряд существенных замечаний, дал советы по организации взаимодействия со средствами усиления..
- Против левого фланга нашей армии, - говорил командарм, - это значит против вашей дивизии и полка курсантов развернулись четыре танковых дивизии и моторизованная дивизия СС под названием «Рейх». Это очень серьезная сила. Прошу это иметь в виду.
- В случае необходимости, на что мы можем рассчитывать в ходе боя? - спросил Панфилов.
- Для этого мы привлекаем корпус Доватора. За счет сибирской дивизии Белобородова создаем глубину обороны. При необходимости она вступит в бой немедленно.
Вскоре Рокоссовский был вызван к ВЧ.
- Командующий фронтом приказал, - говорил генерал Соколовский, - вашей армии нанести удар севернее Волоколамска по группировке противника.
- Срок подготовки?
- Одна ночь. Завтра утром вы должны атаковать волоколамскую группировку противника.
- Василий Данилович, вы же опытный военачальник и должны понимать, что такую ответственную операцию за ночь нельзя подготовить, - сказал Рокоссовский. - Переговорите с Жуковым. Я прошу отменить эту операцию. Или'же дайте мне больше времени для подготовки.
- Я разговаривал с командующим по этому поводу. В своем решении он непреклонен. Завтра утром я ему обязан доложить о начале операции.
Рокоссовский положил трубку и посмотрел на Панфилова отсутствующим взглядом, затем, словно опомнившись, сказал:
- Иван Васильевич, приказано провести наступательную операцию. Вызовите ко мне срочно Доватора и вашего начальника штаба.
Рокоссовский выполнил приказ Жукова - на рассвете 16 ноября нанес по противнику частный удар. На первых порах группе наших войск удалось вклиниться в оборону немцев на глубину до трех километров. Но в это же самое время гитлеровцы начали наступление на всем фронте 16-й армии и выдвинувшимся вперед частям пришлось срочно уносить ноги. Особенно трудно было группе генерала Доватора. Противник давил на нее со всех сторон. Лишь природная смекалка командира помогла конникам с большими потерями вырваться из этого клина и избежать полного окружения. Ни Рокоссовский, ни другие генералы так й не могли понять «стратегического» замысла этой операции, которая заранее была обречена на неуспех.
