- Константин Константинович, ну, а если серьезно?
- Если серьезно, то брать в лоб Берлин я бы не стал, - маршал повернулся и посмотрел на собеседника, который следил за указкой командующего фронтом. - Фанатики фашисты, без сомнения, будут драться не на жизнь, а на смерть. В полосе наступления нашего фронта противник располагает очень сильно укрепленными полосами глубоко эшелонированной обороны. Поэтому основой будущей операции должно быть окружение берлинской группировки противника, ее расчленение и уничтожение по частям.
- Ей-богу. здорово!
- В данной обстановке - это просто логично. - Командующий фронтом вышел из-за стола. - Но до этого еще далеко.
Они вышли во двор, где стояла машина Рокоссовского. На лиде провожавшего его Колпакчи застыло выражение благодарности и признательности.
Когда Рокоссовский уехал, Колпакчи, провоевавшему всю войну, командовавшему пятью армиями на различных участках фронта, пришло в голову, что онвстречал на своем пути три категории командующих фронтами - напористые и грубые, не терпящие возражений; суетящиеся и крикливые, но не державшие обиды на людей; и спокойные, культурные, рассудительные и уверенные в себе.
«К последним можно отнести только Рокоссовского, - подумал Колпакчи, - да, пожалуй, и Черняховского».
Глава двадцать четвертая 1
За сутки до заседания Ставки Сталин приехал в свой кремлевский кабинет раньше обычного. Еще не было и десяти часов, а он уже ходил по кабинету и раскуривал трубку, стараясь отогнать усталость. Но она не проходила. Видимо, сказывались многодневное напряжение и недосыпание. Он много думал о последнем этапе войны. Факт остается фактом - она подходит к концу и ее надо закончить достойно. Именно он, Сталин, должен сыграть здесь решающую роль... В его гениальности должен лишний раз убедиться не только народ его страны, но и весь мир. Решающая роль в разгроме фашизма принадлежит ему, Сталину.
Он попросил подать чаю и, выпив одну чашку, поднес белый платок к усам, легким движением вытер их. Озабоченный своими мыслями, он снова начал ходить по кабинету, глубоко затяч гиваясь и выпуская клубы дыма.
Сталин вдруг остановился посередине кабинета, прищурив глаза, улыбнулся своим мыслям - решение было найдено. Он положил трубку на край пепельницы и сел за стОл.
Вскоре в кабинет зашел Ворошилов.
- С чем пожаловал, Клим? - спросил Сталин, подняв голову от бумаг. - Садись.
- Перед заседанием Ставки хочу внести одно дельное предложение.
- Давно от тебя не поступало дельных предложений, - усмехнулся Сталин, удовлетворенный тем, что после минут утомительного размышления появился собеседник, с которым можно вслух поделиться кое-какими мыслями. Он набил трубку табаком, затем устремил глубоко посаженные глаза на Ворошилова. - Ты знаком с планом операции по окончательному разгрому врага?
- Знаком, Коба, знаком, - дружески кивнул Ворошилов, довольный тем, что у Верховного хорошее настроение.
- Стратегическое положение советских войск, - сказал тихо Сталин, держа в руке трубку, - а также стран антигитлеровской коалиции вполне позволяет завершить разгром Германии.
- Да, да, конечно.
- По существу, Советская армия и англо-американские силы заняли выгодные исходные позиции для решающего наступления на жизненные центры Германии. Теперь предстоит совершить последний решительный бросок и в короткий срок окончательно сокрушить врага.
- Пора бы, пора бы, - кивнул седой головой Ворошилов. Был момент, когда ему хотелось добавить что-нибудь весомое к тому, что говорил вождь, но он промолчал - боялся сказать невпопад. К тому же он не сомневался, что Коба понимает больше него и дальше видит и его мысли не нуждаются в комментариях. Хозяин кабинета прикурил трубку и вышел из-за стола.
- Завтра мы рассмотрим положение дел в полосах действий 1-го, 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов, - проговорил Сталин, расхаживая по кабинету. - Нам осталось сильно нажать на центр врага, мощным ударом расчленить немецкий стратегический фронт и, не теряя времени, развить наступление на Берлин. Он должен быть взят нашими войсками, а не войсками союзников.
- Смелое и талантливое решение, Коба, - бодро произнес Ворошилов'. - Оно будет вписано золотыми буквами в историю Второй мировой войны.
Сталин остановился, взглянул на Ворошилова, сначала на его до синевы выбритое лицо, обращенное к нему в профиль, Затем на руки с темными прожилками - и промолчал.
Верховный в раздумье снова начал ходить по кабинету.
- Какое у тебя предложение, Клим? - спросил Сталин после некоторого молчания.
- По замыслу Генштаба Берлин должен брать 1-й Белорусский фронт, - сказал Ворошилов, поворачивая голову так, чтобы видеть Верховного. - На мой взгляд, этим фронтом долясен командовать более волевой и напористый человек.
Сталин сразу же догадался, о ком идет речь. Это предложение Ворошилова вызвало у него бурю возмущения тем, что такой недалекий человек, как Ворошилов, разгадал его, Сталина, мысли. Он только несколько минут назад принял решение назначить командующим 1-м Белорусским фронтом своего заместителя, а координацию действий всех фронтов по окончательному разгрому фашистов взять лично на себя. Здесь в полную силу и проявится его полководческий талант, который приведет в восхищение весь мир.
Он только вынашивал эти сокровенные мысли и думал над тем, как их обнародовать, а этот бездарный маршал уже высунулся со своим предложением. Сталин с трудом подавил гнев и, не говоря ни слова, продолжал ходить по кабинету, попыхивая трубкой.
- Да, Жуков воюет не хуже Рокоссовского, - наконец произнес Сталин. - Но как мы объясним это перемещение командующему 1-м Белорусским фронтом? Ты думал об этом?
- Приказы Верховного Главнокомандующего не обсуждаются, - произнес Ворошилов, считая, что его предложение принято. - Подумаешь, Рокоссовский!
Эта реплика окончательно взбесила Сталина. Он относился к Рокоссовскому с уважением, и всю войну его мучила совесть, что такой талантливый полководец мог не вернуться из тюрьмы.
Верховный занял место за столом и уставился на Ворошилова немигающим взглядом.
- Ты помнишь, Клим, закрытое Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) № 56 от 1 апреля 1942 года? - заработала феноменальная память Сталина.
- Я его знаю наизусть, товарищ Сталин, - сконфуженно сказал Ворошилов, переходя на официальный тон.
- О чем говорит первый пункт этого постановления? - с издевкой спросил Сталин.
- Война с Финляндией в 1939 и 1940 гг. вскрыла большое неблагополучие и отсталость в руководстве Наркомата обороны, - хриплым голосом говорил маршал, вытирая со лба пот и проклиная себя за то, что пришел добровольно в этот кабинет. - В ходе этой войны выяснилась неподготовленность НКО к обеспечению успешного развития военных операций. В Красной Армии отсутствовали минометы и автоматы, не было правильного учета самолетов и танков, не оказалось нужной зимней одежды для войск. Вскрылись большая запущенность в работе таких важных управлений НКО, как Главное артиллерийское управление, управление боевой подготовки, управление ВВС, низкий уровень организации дела в военно-учебных заведениях и др.
- Так вот, под,другими, - перебил его Сталин, - мы имели в виду, Клим, военные кадры. В войне с Финляндией дивизиями командовали бывшие капитаны. Почему? .
- М-м, - замялся Ворошилов, не зная куда девать глаза. - Вы же знаете, кто в этом повинен. Нельзя сваливать вину на меня одного.
Сталин не стал развивать болезненную для себя кадровую тему, а поставил вопрос по-другому.
- А что сделал товарищ Ворошилов в начале войны, будучи Главнокомандующим Северо-Западным округом?
Ворошилов, опустив глаза, молчал. Лицо у него зарумянилось, на носу выступили капельки пота.
- Молчишь? Я отвечу. Товарищ Ворошилов, вместо организации артиллерийской обороны Ленинграда, увлекся созданием рабочих батальонов и вооружал их ружьями, пиками и кинжалами. Это тоже было записано в Постановлении Политбюро. Ввиду просьбы товарища Ворошилова он был откомандирован на Волховский фронт в качестве представителя Ставки, - продолжал издеваться над своим преданным другом Сталин. - Однако пребывание товарища Ворошилова на Волховском фронте не дало желаемых результатов. Это тоже записано в Постановлении.