, «Новыми денежными знаками» стали выплачивать денежное довольствие в частях Северного корпуса. И сразу же среди его солдат и офицеров «создался нездоровый шум». Правительство Великобритании не стало «ручаться» за выпускаелше деньги, поэтому на банкнотах стояли только две подписи — главнокомандующего генерала Юденича и министра финансов Лианозова. Такие денежные знаки, естественно, обладали минимальной покупательной способностью.
Северо-Западная армия белых создавалась медленными темпами: По словесному заявлению генерала от инфантерии Н.Н. Юденича на заседании Совета министров в сентябре 1919 года его войска насчитывали 27 тысяч бойцов. На территории бывшей Псковской губернии была произведена военная мобилизация. Среди мобилизованных оказалось большое число унтер-офицеров и фельдфебелей старой русской армии.
Белое правительство на Северо-Западе России так и не выработало сколько-нибудь четкой линии в своей деятельности. Оно стремилось внести «успокоение» в жизнь деревень, чтобы там найти себе некоторую опору. Так, в одном из проектов правительственных аграрных решений значился такой пункт:
«Охранить от хищения и захвата совхозы, коммуны, коллективы и др. советские имения, питомники и хозяйства, которые могли бы впоследствии послужить общим агрокультурным целям».
ПОХОД НА КРАСНЫЙ ПЕТРОГРАД. ЭМИГРАЦИЯ
В наступление на Петроград белая армия Юденича перешла 28 сентября 1919 года. Она сумела прорвать фронт 9-й Красной армии. Белым удалось в ходе упорных боев захватить Ямбург, Красное Село, Гатчину, Детское Село. До самого Петрограда оставалось всего 20 километров. Наступательная операция начиналась более чем успешно — на десятый день боев войска кавказского полководца были уже на ближних подступах к городу на Неве — конные разъезды белых «видели» со стороны Лигова золоченый купол величественного Исаакиевского собора.
Писатель-эмигрант А.И. Куприн, участник тех боев под Петроградом, в своей автобиографической повести «Купол Святого Исаакия Далматского» писал:
«Страшная стремительность, с которой С.-3. армия рванулась на Петербург, действительно вряд ли имела примеры в мировой истории, исключая разве легендарные суворовские марши...
Добровольцы — двадцать тысяч человек в «сверхчеловеческой» обстановке непрестанных на все стороны боев, дневных и предпочтительно ночных, с необеспеченным флангом, с единственной задачей быстроты и дерзости, со стремительным движением вперед, во время которого люди не успевали есть и выспаться. Армия не разлагалась, не бежала, не грабила, не дезертировала. Сами большевики писали в красных газетах, что она дерется отчаянно...»
Однако дальше для белого командования началось труднообъяснимое. Никаких вооруженных восстаний и рабочих забастовок в Петрограде не произошло. Зато большевистские агитаторы вовсю работали в белогвардейских воинских частях, и не без успеха.
Председатель Революционного военного совета (Реввоенсовета) Советской России Троцкий сумел быстро перебросить на защиту Петрограда сильные резервы из Москвы и Твери, снять часть войск с Северного фронта. В самом Петрограде и Кронш-l£z.
тадтской морской крепости (были сформированы новые революционные отряды, которые без промедлений направлялись на передовую. ;
Правительство Юденича не смогло обеспечить свою армию самым необходимым. Отдельные полки порой по два дня оставались без хлеба, не хватало боеприпасов. Отсутствовали автомобили, и имелся всего один танк из большого числа, обещанного союзниками. В войсках стала падать воинская дисциплина, усилилось дезертирство мобилизованных крестьян. ,
С наступлением первых ночных заморозков Красная армия, имевшая заметное превосходство в численности и вооружение перешла в наступление. Удар наносился в стыке между 2-й и 3-й дивизией белых. И «в беспрерывных арьергардных боях изг мученная, изголодавшаяся, не знавшая сна и отдыха Сев.-Зар., армия через две недели докатывается до границ Эстонии». Вместе с белогвардейскими войсками отступали и союзные — эстонские части. ;•
Начавшийся развал Белой армии вызвал резкую оппозицию главнокомандующему. Командиры отдельных воинских частей устроили совещание и через командира одного из корпусов графа Палена передали генералу от инфантерии Н.Н. Юденичу требование передать командование армией другому лицу.
Юденич соглашается с требованием полковых командиров.
1 декабря 1919 года произведенный им в генерал-лейтенанты Глазенап приступает к исполнению новых для себя обязанностей. Северо-Западная армия отступает на территорию Эстонии и там разоружается по требованию местных властей. Бывшие врг еннослужащие правительства «Северо-Западной области» станс»-вятся вынужденными беженцами. 14 тысяч из них вскоре попадают в бараки для тифозных больных. Тысячи здоровых людей • решением эстонских властей отправляются на лесоразработки-В ночь на 28 января 1920 года бывший главнокомандующий был арестован в ревельской гостинице «Коммерс», где он проживал, своими бывшими соратниками из окружения генерал-майора С.Н. Булак-Булаховича. Арест производился в присутствии трех чинов эстонской полиции.
Однако по требованию белоэмигрантских лидеров Юденич был освобожден эстонскими властями. Вернувшись в Ревель (современный Таллин), он поселился в помещении британской военной миссии. Последние его действия как главы белого правительства были следующие. Он добровольно выдал ордера на подотчетные ему денежные сумлш для обеспечения чинов расформированной по его приказу Белой Северо-Западной армии на следующие суммы — 227 тысяч фунтов стерлингов, полмиллиона финских марок и около 115 миллионов эстонских марок.
Бывший глава белого правительства на Северо-Западе России дал при свидетелях подписку об отсутствии у нею других средств, которые могли бы пойти на обеспечение чинов расформированной армии. Обо всем этом немедленно было сообщено в ревельс-ких газетах. Думается, что такой поступок лучше всего характеризовал генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича в кругах белой эмиграции. Георгиевский кавалер и полководец русской армии в годы Первой мировой войны всегда больше всего дорожил своей солдатской честью.
Дальнейшая его судьба мало чем отличалась от судеб многих тысяч эмигрантов из России, которые после бескомпромиссной Гражданской войны оказались рассеянными по всему белому свету. Генерал Н.Н. Юденич из Эстонии окольными путями эмигрировал в Англию. Известно, что он внимательно наблюдал через лондонскую печать за жизнью в Советской России.
На первых порах лидеры белоэмигрантских кругов настойчиво пытались привлечь заслуженного и авторитетного генерала к антисоветской деятельности. Но Н.Н. Юденич, оказавшись в эмиграции, всегда отвечал на такие предложения отказом.
Чекисты из органов внешней разведки, которые «курировали» за границей деятельность русской белой эмиграции, неизменно доносили в Москву на Лубянку одну и ту же информацию: «Бывший белый генерал Юденич от политической деятельности отошел».
Последний большой полководец Российской империи в войнах на Кавказе скончался 5 октября 1933 года во французском городе Канны в возрасте семидесяти одного года. Во время похорон ему были отданы воинские почести его боевыми соратниками по Белому движению.
...Имя русского полководца Первой мировой войны на его родине долгое время увязывалось только с тем, что он являлся одним из военных вождей Белого движения. Более правильный образ генерала от инфантерии Николая Николаевича Юденича возвратился в Россию с публикацией трудов известного военного историка русского зарубежья А.А. Керсновского. Тот в своем очерке «Мировая война» среди выдающихся военачальников России в 1914—1917 годах едва ли не чаще других упоминает главнокомандующего Кавказским фронтом Н.Н. Юденича. И его полководческие заслуги в ходе Первой мировой войны:
«...Армия Энвера была сокрушена и уничтожена Юденичем у Сарыкамыша. Мечтам о создании «пантуранского» царства от Адрианополя до Казани и Самарканда наступил конец.
