К сожалению, журнал Нахимова не удалось обнаружить. Однако дневник Завалишина сохранил записи о том, как будущий флотоводец, подобно другим гардемаринам, демонстрировал свою храбрость, гуляя по планширю фальшборта и спускаясь по снастям. Такие рискованные фокусы были запрещены, а запретный плод, как известно, сладок. Однажды, передвигаясь по планширю, Павел увидел впереди Ширинского-Шихмато-ва. Торопливо соскочив на палубу, он зацепился за коечную сетку, упал и разбил голову о рым, но просил только, чтобы Шихматову не рассказывали, как это случилось1. Юные воспитанники не хотели выглядеть нарушителями дисциплины перед уважаемым преподавателем.
30 июля «Феникс» встал на рейде Карлскроны (Карлскруны) — главной базы шведского флота. Гардемарины получили возможность осмотреть судоверфи и сухой док в военной гавани. Они посетили также ратушу, старинный Морской музей, Школу матросов. 9 августа бриг продолжил плавание и прибыл в Копенгаген. После суточного стояния на внешнем рейде судно вошло во внутреннюю гавань, где оно встало вблизи Мореходного училища. Будущие офицеры осмотрели город, ратушу, гавань, библиотеку, кунсткамеру, ботанический сад, парк Риво-ли, снаружи полюбовались замком Кристианенборг. Перед отходом на судне побывал датский наследный принц Христиан. 1 сентября бриг оставил порт. 7 сентября Нахимов и его товарищи впервые попали в аварию — на траверзе Ревеля сели на мель. Для экипажа это оказалось новое учение. Спустили шлюпки и завозами стащили «Феникс». 5 суток бриг оставался в Ревельском порту (видимо, для ремонта обшивки), после чего выступил и 16 сентября вернулся в Кронштадт61 62.
2—19 января 1818 года проходили экзамены для гардемарин, окончивших курс наук и сделавших в море узаконенное число кампаний. Будущие моряки сдавали алгебру, дифференциальное исчисление, механику, иностранные языки, историю, географию, российскую грамматику, артиллерию, фортификацию, морскую практику, эволюции, геодезию, теорию кораблестроения. Павел Нахимов успешно сдал экзамены, став шестым в списке из 15 лучших воспитанников, представленных в унтер-офицеры. Третьим в списке стоял Михаил Рейнеке63.
Судьба развела двух друзей. Если Павел служил на Балтике, Рейнеке производил гидрографические исследования на Севере. Когда же гидрограф вернулся на Балтику, Нахимов стал черноморцем. Но дружба не прерывалась. Именно благодаря переписке и записям в дневнике Рейнеке стало возможным восстановить некоторые эпизоды жизни флотоводца. Но все это было впереди. А теперь оба только вступали в состав русского офицерства.
^
С 30 января по 4 февраля комиссия экзаменовала кандидатов на офицерское звание из числа унтер-офицеров и гардемарин и в числе лучших признала достойным производства и Нахимова, и Рейнеке. По всем предметам Нахимов получал оценки от «хорошо» до «весьма хорошо». Правда, по установленному euje 28 сентября 1804 года правилу кандидаты в мичманы должны были отплавать пять кампаний и получить хорошую аттестацию от командиров; допускалось производить раньше при необходимости пополнения комплекта тех, «...кои по экзамену и по свидетельствам корабельных начальников наиболее отличатся». Так как у Нахимова плаваний оказалось мало, скорее всего, к нему применили вышеуказанное правило. 9 февраля его произвели в мичманы и назначили во 2-й флотский экипаж1.
В 1818-м и 1819 годах Нахимов оставался на берегу, при экипаже. С 23 мая по 15 октября 1820 года мичман на тендере «Янус» под командованием лейтенанта А.Д. Ахлестышева находился в плавании до Красной Горки. В 1821 году его назначили в 23-й флотский экипаж и направили по суше в Архангельск, на строившийся там линейный корабль64 65. В Архангельске рке служили его соученики — Рейнеке и М. Бестужев66. Однако Нахимова ждало более интересное назначение.
Есть сведения, что Нахимов хотел участвовать в кругосветном плавании Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный», и Михаил Петрович ходатайствовал за мичмана, но тогда молодого моряка не включили в состав экипажа. Теперь капитан 2-го ранга Лазарев должен был сам возглавить дальнее плавание и пригласил Нахимова. В 1822 году мичман вернулся берегом в столицу и получил назначение на фрегат «Крейсер»67.
Вокруг света на «Крейсере»
В 1784 году купец-исследователь Г.И. Шелихов основал на острове Кадьяк Алеутских островов первое русское поселение. Со временем трудами его и преемников на островах и Аляске строили все новые поселения и развивали охоту, в первую очередь на пушных зверей. В поселениях совместно жили и охотились русские и местные жители — алеуты, кадьякцы, колоши. Добыча пушнины являлась делом прибыльным, и в 1799 году под эгидой Императора была создана Российско-американская компания, получившая привилегии от Павла I. С 1800 года компания оказалась под высочайшим покровительством Александра I, ставшего ее акционером68.
Так как доставка грузов для компании, а также для казенных портов на Тихом океане по суше оказывалась очень сложна и дорога, с начала XIX века эти грузы стали отправлять преимущественно морем. Именно по этой причине десятки судов компании и кораблей Балтийского флота уходили в кругосветные и полукругосветные плавания, попутно совершая географические открытия.
Со временем на Дальнем Востоке возникла проблема безопасности колонии. По мере того как американцы продвигались через континент и заселяли Западное побережье Северной Америки, американские торговцы и промышленники все чаще начинали действовать на Тихом океане. Они браконьерствовали, спаивали местных охотников и за бесценок скупали пушнину. Американцы вторгались и в зону деятельности Российско-американской компании. Здесь они получали отпор от местной администрации, которую возглавлял главный правитель российских владений в Америке. Однако если на суше из охотников можно было организовать отряд, то на море американские и другие деятели осуществляли безнаказанно браконьерство, а затем и продажу оружия немирным индейцам, чтобы ослабить влияние России в регионе. Посему потребовалось отправить на Дальний Восток военные суда для охраны интересов России.
Таким образом, к 20-м годам XIX века перед командирами судов, которые уходили на Тихий океан, стояли многочисленные задачи. Они должны были доставлять грузы, необходимые для поселений компании и портов, вывозить пушнину, охранять морскую границу, а попутно исследовали те воды, по которым проходили, и берега, ими омываемые. Кроме того, молодые офицеры получали хорошую мореходную и штурманскую практику. Не зря в такие плавания отправляли лучших. Именно в таком походе и предстояло участвовать двадцатилетнему Нахимову.
20 декабря 1821 года Адмиралтейств-коллегия запросила начальника Морского штаба А. В. Моллера, на каком судне отправить такелаж, материалы и вещи для Охотского и Камчатского портов на 1823 год69 70. 8 марта 1822 года Моллер предписал коллегии по повелению Александра I послать к колониям Российско-американской компании фрегат «Крейсер» капитана 2-го ранга М.П. Лазарева и шлюп «Ладога» капитан-лейтенанта А.П. Лазарева2. 17 марта в числе других офицеров на «Крейсер» был определен мичман Нахимов 1-й3. Аттестации начальников отрекомендовали его человеком отменно усердным к службе и знающим, благородного поведения, который, однако, не имел случая
отличиться1. Такую возможность и представило плавание к берегам Америки.
Молодой моряк попал в лазаревскую школу. Главным воспитательным средством в этой школе являлся личный пример Лазарева. С начала подготовки он демонстрировал ту тщательность в оснащении и вооружении судна, которую проявлял всю жизнь.
Фрегат был заложен на Соломбальской верфи 11 июня 1820 года и спущен 18 мая 1821 года. В том же году «Крейсер» вошел в состав Балтийского флота. Строил его известный корабел А.М. Курочкин71 72. Но Лазарев в процессе подготовки к плаванию внес немало усовершенствований. Уже 11 марта, сразу после назначения, капитан 2-го ранга подал записку о необходимости подкрепить корпус фрегата, освидетельствовать и сменить непригодный такелаж и рангоут, паруса сшить из лучшего материала, утвердить офицеров и набрать команду из разных экипажей, закупить товары для меновой торговли с туземцами73. По его предложению на фрегат установили усиленную артиллерию из 26 12-фунтовых пушек в гон-деке, 16 18-фунтовых каронад на палубе и 2 6-фунтовых погонных пушек на баке74. Лазарев испытал станок для каронады и предложил свои усовершенствования75. Опытный моряк затребовал для судов своего отряда книги Крузенштерна, Сарычева, Ли-сянского, Кука и других мореплавателей с атласами и картами76. Кроме того что книги эти должны были служить справочниками, они годились и как учебные пособия для молодых офицеров, в основном и составляющих экипаж фрегата.
