Глава XXXI.
МОИ НАМѢРЕНІЯ ОТНОСИТЕЛЬНО НЕИЗДАННЫХЪ СОЧИНЕНІЙ,—УСТАЛЫЙ, ИЗМУЧЕННЫЙ, Я ОТКАЗЫВАЮСЬ ОТЪ ТВОРЧЕСТВА.—СПОСОБНЫЙ СКОРѢЙ КЪ РАЗРУШЕНІЮ, ЧѢМЪ КЪ СОЗИДАНІЮ, Я ДОБРОВОЛЬНО РАЗСТАЮСЬ СЪ ЧЕТВЕРТОЙ ЭПОХОЙ МОЕЙ ЖИЗНИ.—СЪ ЗРѢЛОСТЬЮ, ЧТОБЫ ПОСЛѢ ДВАДЦАТИ ВОСЬМИ ЛѢТЪ НЕУСТАННОЙ РАБОТЫ ПЕРЕЙТИ КЪ СТАРОСТИ.—-ГОРДЫЙ, КАКЪ ШКОЛЬНИКЪ, Я, ПЕРЕОДОЛѢВЪ ТРУДНОСТИ ГРЕЧЕСКАГО ЯЗЫКА, ОСНОВЫВАЮ НОВЫЙ ОРДЕНЪ И ПОСВЯЩАЮ СЕБЯ САМЪ ВЪ РЫЦАРИ ГОМЕРА.
1803.
Скоро, если я не ошибаюсь, наступитъ конецъ моей скз'чной и долгой болтовнѣ. Но какъ я ни описалъ событія своей жизни, хорошо ли или дурно, я чувство-валъ, что долженъ это сдѣлать. Если найдутъ, что я перешелъ обычныя границы повѣствованія, то это надо отнести къ крайней моей писательской плодовитости. Теперь обѣ болѣзни этого лѣта служатъ мнѣ предостереженіемъ, что пора перестать дѣйствовать и творить. Я прощаюсь съ четвертой эпохой своей жизни и вмѣстѣ съ ней съ моей творческой способностью. Я не хочу творить больше, но даже если бы и хотѣлъ продолжать писать, у меня не хватило бы на это силъ. Я намѣреваюсь только, если Господь захочетъ этого, окончить пересмотръ моихъ произведеній—оригинальныхъ и переводныхъ—за эти пять лѣтъ и нѣсколько мѣсяцевъ, что мнѣ осталось до шестидесяти лѣтъ. Послѣ этого, если буду еще живъ, я бзщу только продолжать мои начатыя занятія, которыя и брошу лишь при послѣднемъ издыханіи. Если мнѣ и случится вернуться къ моимъ сочиненіямъ, то лишь для стилистическихъ поправокъ, не внося въ нихъ никакихъ измѣненій по существу. Единственное, что я хотѣлъ бы сдѣлать послѣ шестидесяти лѣтъ, это переве-
сти золотую книгу Цицерона о старости. Это произведеніе будетъ соотвѣтствовать моей старости и я его посвящу моей неразлучной подругѣ, той, съ которой я дѣлилъ жизнь въ теченіе двадцати пяти лѣтъ и буду дѣлить въ грядущемъ всѣ радости и печали.
Что касается печатанія этихъ сочиненій, я думаю, что я навсегда откажусь отъ него. Оно причиняетъ слишкомъ много хлопотъ, и къ тому же, такъ какъ я вынужденъ жить въ несвободной странѣ, мнѣ пришлось бы подчиниться цензурѣ, на что я никогда не соглашусь. Поэтому я оставлю лишь чистыя и разборчивыя рзгко-писи тѣхъ изъ моихъ сочиненій, которыя считаю достойными увидѣть свѣтъ. Остальныя я сожгу; то же я сдѣлаю и съ автобіографіей, если тщательно не исправлю ее.
Теперь, чтобы повеселѣе закончить эти серьезные пустяки и освѣтить мои первые шаги въ пятой эпохѣ моей жизни, въ этомъ второмъ дѣтствѣ, я, для развлеченія читателя, разскажз' емзг о своей послѣдней слабости въ 1803 годзг. Съ тѣхъ поръ, какъ я закончилъ свои комедіи, я сталъ думать, что мое имя со славой перейдетъ въ потомство. Кромѣ того, съ тѣхъ поръ, какъ я, благодаря настойчивому изз^ченію греческаго языка, могъ, или считалъ, что могу читать а Ііѵге оиѵегі Пиндара, трагиковъ и божественнаго Гомера и даже переводить ихъ на литературный латинскій и недурной итальянскій языкъ, я проникся гордостью этой побѣды, одержанной между сорока семью и пятидесятые годами моей жизни. И мнѣ пришла въ голову мысль, что такъ какъ каждый трудъ заслуживаетъ награды, и я имѣю на нее право. Я хотѣлъ сдѣлать ее красивой, почетной и щедрой. Я при-дЗтмалъ сдѣлать себѣ ожерелье съ вытисненными на немъ именами двадцати трехъ поэтовъ, древнихъ и современныхъ, съ камеей посрединѣ, представляющей портретъ Гомера. На другой сторонѣ камеи я начерчу (смѣйся, читатель!) греческое двустишіе собственнаго сочиненія, мною же переведенное на итальянскій языкъ. Я показалъ ихъ оба аббату Калузо—греческое, чтобы убѣдиться, что въ немъ нѣтъ
варваризмовъ и грамматическихъ ошибокъ, итальянское, чтобы онъ судилъ, въ достаточной ли мѣрѣ я уменьшилъ дерзость подлинника. На мало распространенномъ языкѣ поэтъ можетъ свободнѣе говорить о себѣ, чѣмъ на обычныхъ вульгарныхъ нарѣчіяхъ. Что касается ожерелья, я его закажу на-дняхъ, не жалѣя золота и драгоцѣнныхъ камней. Я буду носить этотъ новый орденъ, который будетъ, по крайней мѣрѣ, моимъ собственнымъ изобрѣтеніемъ, заслужилъ ли я его, или нѣтъ. Если—нѣтъ, безпристрастное потомство передастъ его кому-нибудь болѣе достойномз'. До свиданья, читатель, если только намъ суждено будетъ встрѣтиться, когда я, старый болтунъ, стану еще безразсуднѣе, чѣмъ былъ въ этой послѣдней главѣ агонизирующей зрѣлости.
Флоренція, 14 мая 1803 года.
Витторіо Альфіери.
Конецъ.
ОГЛАВЛЕНІЕ.
Глава VI. . . Хилость моего здоровья.—Постоянныя недомоганія.—Полная неспособность къ какому-либо физическому напряженію, въ особенности къ танцамъ.—Причины...............48
Глава VII. . Смерть дяди. — Я становлюсь впервые свободнымъ. — Мое поступленіе въ первое отдѣленіе Академіи ..................53
Юность. Приблизительно десять лѣтъ путешествій и безпорядочной жизни.
Глава I.. . . Первое путешествіе. — Миланъ. — Флоренція.—
Глава XII. . . Снова путешествія въ Голландію, Францію, Испанію, Португалію; возвращеніе на родину . . 131 Глава XIII. . Скоро, по возвращеніи на родину, я третій разъ попадаюсь въ любовныя сѣти.—Первые литературные опыты................143
Глава XIV. . Болѣзнь и выздоровленіе...........147
Глава XV. . . Настоящее освобожденіе.—Первый сонетъ . . . 153
ЭПОХА ЧЕТВЕРТАЯ.
Зрѣлый возрастъ. Онъ обнимаетъ болѣе тридцати лѣтъ, отданныхъ сочиненію, переводамъ и разнаго рода изученіямъ. Глава I. . . . Двѣ первыя трагедіи, .Филиппъ 11“ и „Поли-никъ", написанныя по-французски прозой, пока что—цѣлое наводненіе дурныхъ стиховъ .... 163
Глава II. . . Я приглашаю учителя для толкованія Горація,—
Первое литературное путешествіе въ Тоскану . 17:4 Глава III. . . Я упорно предаюсь самымъ неблагодарнымъ
занятіямъ..................182
Глава IV. . . Второе литературное путешествіе въ Тоскану, испорченное глупой роскошью (увлеченіе лошадьми).—Дружба съ Ганделлини.—Работы, выполненныя или задуманныя въ Сіенѣ.....180
Глава V. . . Новая любовь, наконецъ, приковываетъ меня
Глава XVII. . Путешествіе въ Парижъ.—Соглашеніе съ Дидо въ Парижѣ но поводу печатанія моихъ девятнадцати трагедій.—Возвращеніе въ Эльзасъ.— Тяжкая болѣзнь.—Аббатъ Калузо пріѣзжаетъ къ намъ на лѣто........ 266
Глава XVIII.. Трехлѣтнес пребываніе въ Парижѣ.—Печатаніе полнаго собранія трагедій.—Одновременное печатаніе другихъ произведеній въ Келѣ .... 272 Глава XIX. . Начало смуты во Франціи, превращающей меня изъ поэта въ болтуна.—Мое мнѣніе о настоящемъ и будущемъ этого государства.....275
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
Глава XXIII.. Мало-по-малу я возвращаюсь къ занятіямъ.— Кончаю переводы.—Принимаюсь за оргинальное произведеніе.—Нахожу хорошій домъ во Флоренціи и начинаю заниматься декламаціей . . . 297 Г лава XXIV. Любопытство и стыдъ заставляютъ меня читать Гомера и греческихъ трагиковъ.*— Предпочитаю писать сатиры и прочіе пустяки......300
Глава XXV. . Почему, какимъ образомъ и съ какой цѣлью я, наконецъ, рѣшилъ приняться совершенно самостоятельно за серьезное изученіе греческаго
языка.....■...............301
Глава XXVI.. Неожиданный результатъ моихъ нѣсколькихъ запоздалыхъ занятій греческимъ языкомъ.—Въ послѣдній разъ вернувшись подъ сѣнь Аполлона, я пишу вторую „Альцесту"..........305
Глава XXVII. Конецъ „Мизогалла".—Завершеніе моего стихотворчества „Телевтодіей“.—Возстановленіе „Авеля", двухъ „Альцестъ" и политической брошюры „Итальянскимъ властителямъ".—Недѣльное распредѣленіе занятій.—Приготовившись ко всему и составивъ себѣ эпитафію, я жду нашествія французовъ, которое произошло въ мартѣ 1799 г. 310
Глава XXVIII.
Глава XXIX. .
Г лава XXX. .
Глава XXXI. .
Мои деревенскія занятія.—Уходъ французовъ.— Наше возвращеніе во Флоренцію.—Письма Колли.—Я съ горестью узнаю, что онъ готовится издать въ Парижѣ мои работы, написанныя въ
Колѣ, но не опубликованныя.........316
Второе нашествіе.—Скучныя домогательства генералъ-литератора.—Миръ, смягчившій наши бѣдствія.—Я задумываю одновременно шесть комедій .....................322
