„Паши ресурсы вначале, сравнительно с ужасающим развитием пх в конце войны, были слабы н скудны. • о было иго, что могло дать нам наше зиаиие авиации а то время-.

л

Благодаря отваге летчиков были шлполиспы в то ранило месяцы отчая иные налеты на Дюссельдорф и Кельн, Фрид-рвхсгафен, на Констаицкое озеро н Куксгафеи в Гельголандской б\*х то.

• \

Вместе с тем, в норные 12 месяцев G цеппелинов было уничтожено в воздухе или в их ангарах британскими летчиками, и несколько — другими средствами. Для этого надо было расположиться как можно ближе к неприятельской линии. В Кале и Дюикнрхоие были сосредоточены распоряжением Черчилля в начале сентября возможно большие силы морских аэропланов для противодействия налетам германских цеппелинов на Лондой.

Чтоб!»: установить контроль над областью радиусом

в 100 миль от Дтоикпрхена, надо было дать поддержку аэропланам вооруженными автомобилями для образования вспомогательных баз в 30—40—50 милях внутрь страны от берега. (Около 50—00 автомобилей с 300 ч. от морской брпгады).

Нужда в аэропланах и деятельность их в соседстве Дюн-кпрхена прямо новела к развитию броневиков, а последние к зарождению танков, которые в сущности есть броневики, способные пересекать траншеи. Почти тотчас поело втор-жоиня германцев в Бельгию, Черчилль получил отчет о замечательной работе бельгийского автомобиля, на снох бронированного и вооруженного пушками, против раз'ездов германских улан.

Это тотчас же было применено для поддержки операций аэропланов. Броневики начали успешно действовать, но тут обнаружилось затруднение, которое привело п конце концов к созданию танков. Германская кавалерии старалась защититься от нападений броневиков вырытыми поперек дорог канавами. Черчилль тотчас сделал распоряжение (23— IX) чтобы броневики и моторные транспорты были снабжены моторными повозками с необходимыми средствами и приспособлениями из досок для пероброски мостов в 10—12 ф., легко носимыми каждым десятком машин. В половине октября другие события приводи к растягиванию окопов обоями сторонами вплоть до моря, ставших постоянными на все:»? фронте. Таким образом, в момент, когда после больших затрат явилась солидная новая сила броневиков, новые военные условия сделали ее иеириемлпмой. „Отсюда естественный и очевидный вывод⁴⁴, говорит Черчилль, _гдли меня я несомненно для других, что, если броневики» на которые потрачено столько труда и денег, но могут обойти неприятельских окопов, то надо придумать способ, чтобы они могли про годить через лих. Воздушная стихия привела нас в Дюг-jrnpxeu. Броневик—дитя оо. Танк— внук“.

’По помимо исого этого беззащитность портов Канала л серьезные усилии неприятели внушали Адмиралтейству живойшую тревогу в точение многих недель. Черчилль'опасался. что, в случае взятия немцами Кале, германские подлодки, оперируя ия Кале, как базы, смогут причинить большие затруднения, раз они там утвердятся; 10 IX он посетил Дюнкирхои и Кале и нашел в нервом гарнизон в Н’ 00 а во втором 7000 ч. Хотя опасения его несколько уменьшились, по он принял участие в усилении их посылкой морской бригады но просьбе Жоффра, переданной через Китченера.

„При взгляде назад со зиянием прошедшего за истекшие годы¹⁴, говорит Черчилль. может показаться, что я со слишком большой готовностью принимал на себя задачи, рискованные и даже отчаянные. Принятие на себя ответственности за воздушную оборону Англии пред лицом неминуемых больших воздушных атак, когда ресурсы для c^ojoh;: практически нс существовали,—было делом скорей -любви а но политикиТакже было и в деле Дюпкирхенской малой Boihibi. Кще более это было зерно в попытке продлить защиту Антверпена, о чем будет речь дальше. Я мог бы совершенно спокойно, не будучи ответственным, предоставить в каждом из этих случаев н^сти вс*"⁴ бремя другим. Однако, я полагал, что специальное знание, которым л » Сладал, а также большая и гибкая власть, которой л пользовался з это время имировизчпии, способствовали тому, что :: ;:ог ::: ел-ложить более удовлетворительные решения этих проблем, чем те, кто занимал менее командующие позиции. Я мог в то время давать указания и весьма обширной п опутанной области неотложных а быстромеия! щяхея дел, подлежащих непосредственному совершению большому числу разнообразных властей, которые иначе не имели бы об дег*> связующего центра. Так, я действовал, как считал наидуч-шнм, с верой в поддержку своих коллег в благожелательность общества и в свое собственное суждение, которое укреплялось с каждым днем многими замечательными случаями

С момента потери германцами надежды на уничтожение французской армии в генеральном сражении и на оконч шне войны одним ударом, все второстепенные и случалаыо объекты, до сих пор отбрасываемые, стали приобретать огромное зааченно. С упадком порыва, материальная сторона снова выступила в своей ценности. Раз борьба я:ивой силы но достигла решения, местность получила свое значение и скорей география, чем психология, стала управлять i таипямн вопим. Дюнкпрхон, Кале, Булонь, все ото Се i-

:шлитныо, пакопсд Антверпен, все выступило и своим значении, как скалы по время отлива.

Началась вторая фаза войны. Французы, отбросив ломцои к 9ixv 2: нс будучи в состоянии нрогпать их дальше фронтальной атакой, пытались обойти их фланг, переводи войска о правого фланга на левый попади фронта—армию Пастельно в 11икарднж> из Нанси, затем армию Фота, корпус за корпусом, для удлинения Фронта п Артуа во избежание охвата немцев. Но во фланг ей брошена германская кавалерия Map-sun*. Начался бег к морю. „В какой точке сцепившиеся армии достигнут моря? В Дюшсирхеве, Кале, Булони или даже Аббевпле?* сирашивает Черчилль. -Но, как вмешан цель, безопасный, необоримый фланг для союзников, наиболее выступающий, наиболее ценный, наиболее смелый, самый достойный из всех, охраняющий все остальное— блистательный Антверпен, если только он мог быть удержан⁴*.

Без понимания значения Бельгии, а след, и Антверпена, нельзя понять английских действий. Недопущение овладения Бельгией—основа аиглийской политики на континенте и течение столетий пресловутого равиовесня Каролы. Нельзя зозять стремленвя англичан продлить ваши ту Антв^ртмга, не поставив этот эпизод на настоящее место. Антверпен был не только единственной твердыней Бельгии, он должен был быть также настоящим левым флангом союзников. Он охра-•CYj AUHILV* ссберких портов. Он угрожал флангу и тылу германских армий во Франции. Он был воротами, откуда британская армия могла бы выйти в л г бой мог ел*, па их чувствительные и всегда л:изнешхые сообщения. Никакое майское продвижение к моро:ому б(рсгу, на Дюнкирхен, Кале, Булонь, было невозможно, пока не завоеван Аитвер-.Мок ощущения в начале войны были таковы^и, говорит Черчилль. _гчто при правильном образе действий, Антверпен Должен бы быть удержан 2 или 3 месяца, т. е. пока не ь^я'-аятея результаты главных столкновений армий на все:: Фронтах—французском, русском, австрийском^.

Паданке Намюра открыло глаза, иисировергло эти nje;x-лолоакенвя. Бее таки Антверпен, кроме его постоянных З'Креххлеяяй. был очень сильным пунктом, вашигцеппым Гаками. затоплениями и всем, что было лучшего я Бельгии, ярасткческл всей бельгийской армией. Черчилль думал, ' ■*0 Антверпен должен сыграть свою роль в первой фазе ьойв- отвлечением возможно большого числа германских ьойг._{к ГуТ} большой битвы.

^#'Десь был также и вопрос о свободном плавании но Шельде, каковое имело жизненное значение для войск и на-' сл» нля. Беля бы бельгийская армия, защищающая город.

•Огла быть усилена британскими войсками, то, но мнению Черчилля, германцы постоянно опасались бы британском (!)