П.Н. СТРЕЛЯНОВ (КАЛАБУХОВ)
«sas._
инственный. Мы их «оказачим». И из всех этих элементов образуется... Алашкертское казачье Войско... Я первый переселюсь сюда с казаками, и мы образуем это новое войско», — трактует он690. Офицеры-Лабин-цы весело смеялись над этим проектом.
То, что случилось после Октябрьского переворота, — отданная большевиками завоеванная кровью русских солдат и казаков не только турецкая территория, но и российская, вместе с Карсом, — явилось трагическим итогом Великой войны 1914—1918 годов и опровергло мечты пылкого Бабиева.
Декабрь 1915 года. Бои за Мелязгерт, глубокая разведка. Бить противника приказано лишь в крайнем случае, а главным образом захватить возможно больше пленных — готовилась Эрзерумская операция. Движение колонн осуществлялось ночью, ориентировались по звездам (если не было тумана) и компасу. Глубокий, в аршин, снег и глубокие же балки с отвесными берегами заставляли то и дело изменять направление, замедляя движение конницы — 10 верст проходили за четыре с половиной часа.
Известно, что как в Первой мировой войне, так и во всех последующих в зимних условиях солдаты, особенно разведчики, использовали для маскировки белые халаты. В 1-м Лабинском полку, за отсутствием такой одежды, вышли из положения по-иному: «17 декабря 1915 года. Мелязгерт... Имея в сотнях белые саваны и белые чехлы на шапки, Войсковой Старшина Абашкин (начальник отряда — 1-я и 3-я роты 8-го Кавказского стрелкового полка, 1-я, 2-я и 3-я сотни 1-го Лабин-ского полка, взвод пулеметов и сотня добровольцев всадников Армянской дружины. — П. С. /К/.) решил их использовать и приказал одеть в них разведчиков-казаков. Они должны были при наступлении идти впереди и снять без тревоги неприятельские сторожевки, дабы дать возможность отряду бесшумно войти в селение для захвата пленных. ...Войсковой Старшина Абашкин приказал командиру 3-й сотни Подъесаулу Бабиеву повернуть левым плечом и атаковать Коп с восточной стороны, обязательно в конном строю, несмотря даже на огонь, проявив при этом всю дерзость конного налета...»691
За доблесть, постоянное нахождение полка на острие атак подъесаул Бабиев только за вторую половину 1915 года был награжден тремя боевыми орденами: Святого Станислава 2-й степени с мечами (19 июня), Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1 сентября), Святой Анны 2-й степени с мечами (18 декабря).
«В конце декабря 1-й Кавказский полк на боевых позициях меняли Лабинцы, Квартирьером от 3-й сотни прибыл урядник с дву-
_гаь*
мя Георгиевскими крестами и доложил полковому адъютанту Кавказцев хорунжему Елисееву, что «Их Высокоблагородие подъесаул Бабиев приказали мне найти их благородие хорунжего Елисеева и доложить им, что они, подъесаул Бабиев, остановятся на ночлег толь-ки у них». Всех офицеров в 1-м Лабинском полку казаки титуловали «Ваше Высокоблагородие», как принято было в гвардии. По уставу так обращались только к офицерам, начиная с чина есаула и выше. Лабинцы бравировали и гордились этим.
В полутемноте показалась кишка колонны. Перед биваком 1-го Кавказского полка шедший впереди Бабиев выстраивает свою сотню, равняет, громко командует и спешивает ее. Повернув свою кобылицу, скачет к нам. За несколько шагов, желая круто остановиться, его лошадь поползла по гололедице... Соскочив с седла, бежит к нам вприпрыжку по обледенелым кочкам снега, подбежав, бросил руку к папахе и подкупающе приятно улыбается.
— Что так поздно прибыли, Коля? — спрашивает подъесаул Ма-невский692 (командир 3-й сотни 1-го Кавказского полка).
— Да этот Абашкин!.. Не хотел подходить к вашему полку разрозненными сотнями. На подъеме гололедица, «склизка» (Бабиев любил иногда запустить простым станичным словом, чтобы была более понятно и рельефно выражена мысль). Ну и чертовались там... пришлось «четверить» обоз. Там обоз четверили, а сотни маялись, ожидая его.
(Войсковой Старшина Абашкин тогда временно командовал 1-м Ла-бинским полком. Отличный офицер. В 1919—1920 годах он был генералом и Атаманом Баталпашинского Отдела.)
Мы в нашей землянке. К Бабиеву пришел вахмистр сотни за распоряжениями. Отдав их, он бросил коротко вахмистру:
— Прислать пятерку!
Вахмистр учтиво докладывает, что казаки устали, весь день были на морозе, проголодались, и просит дать им отдых.
— Прислать пятерку после ужина! — повторяет Бабиев, не глядя на своего вахмистра, чем показал ему, что это его распоряжение есть точное и не подлежит суждению вахмистра.
Очень скоро явились пять урядников в черкесках, при шашках и кинжалах. У каждого на груди было по два Георгиевских креста. Войдя» они приняли стойку в положении «смирно». Бабиев, взглянув на них, строго спросил:
— Почему без винтовок? Марш в сотню и прибыть с винтовками!
Урядники скоро вернулись и, держа винтовки «у ноги», замерли в
воинской стойке «смирно».
— Селям! — коротко и строго произнес Бабиев и грозно глянул на них.
— Чох саул! — дружно, коротко ответили они...
— Садись! — бросает им Бабиев, и урядники, быстро опустившись на одно колено, поставили винтовки вертикально впереди себя, обхватив стволы обеими руками и опустив головы вниз, словно для молитвы.
— Мою любимую! — произносит Бабиев.
И один из урядников, сняв папаху и прикрыв ею рот, словно издалека, находясь в степи, затянул:
Ой-да сторона, да ты моя,
Да родимая моя сторонушка...
И остальные урядники тихо, грустно, тягуче вступили:
Ой-да ни сам я сюда зашел да заехал...
Ой-да занесла меня сюда, братцы, неволюшка...
Бабиев опустил голову и слушал»693.
Ужин с коньяком; угощаются и урядники. Песни сменились лезгинкой. Среди ночи Бабиев пожелал вызвать хор трубачей, и, несмотря на слабые протесты их начальника полкового адъютанта Фостикова, все началось сначала, из «Алаверды»: «Нам каждый гость дается Богом...»
Наутро бодрым, словно не было бессонной ночи, задорно крикнув: «Здорово, третья лихая!», Бабиев впереди своей сотни, широкой рысью, уже уходил вперед...
Еще в самом начале войны командир в приказе по полку подчеркивал: 1) командирам сотен строго следить за казаками, чтобы они не чинили насилий над оставшимися в селении жителями и без разрешения ничего не брали; 2) казака 3-й сотни Д. за то, что позволил себе без разрешения взять чужую вещь, арестовываю на 10 суток строгим арестом694.
Лихость и казачья вольница выливались в неразборчивость по отношению к чужому имуществу. Ярость к неприятелю — после тяжелейших переходов, постоянных обстрелов, потерь друзей-станичников — в отмщение, даже пленным, в ходе боя.
12 января 1916 года 1-й Лабинский полк двинулся к перевалу. «Дороги совершенно не было никакой. Шли по глубокому снегу в один конь. Курды все время обстреливали колонну. Головная
3-я сотня Подъесаула Бабиева, спустившись в долину, ударила в тыл ближайшему батальону турок, смяла его, изрубив 118 аскеров. Батальон растерялся и положил оружие. В плен взято 9 офицеров и 187 нижних чинов. 3-я сотня потеряла двух казаков убитыми и одного раненым»695.
По статуту за пленение в бою неприятельских офицеров не ниже штаб-офицерского чина Бабиеву полагался орден Святого Георгия. Но там же, в уличных боях за город Хныс, казаки его 3-й сотни, ворвавшись в военный госпиталь, изрубили несколько «активных», легкораненых турок и присвоили себе их вещи.
Из штаба дивизии и распоряжением начальника отряда полковника Носкова696 войсковому старшине Абашкину предписывалось «произвести дознание о действиях 3-й сотни полка 12-го сего января у села Кара-кепри на предмет представления командира названной сотни Подъесаула Бабиева к награждению Орденом Святого Великомученика Георгия»697.
Абашкин дает указание Бабиеву «подробно изложить действия Ваши и вверенной Вам сотни... изложить Ваше личное управление сотней, от которого зависела успешность работы ее по пленению турецких офицеров и солдат»698.
