К тому же командование люфтваффе маневрировало силами более оперативно, чем наше. В штабе 8-й воздушной армий признавали:

«1.8.43 распоряжением Москвы нам была введена 9 гв. ИАД из состава 4 ВА на самолетах «кобра». Однако дивизия сосредоточилась полностью 2.8.43 и могла быть введена в бой лишь 4.8.43, т. е. когда период активных действий операции можно считать законченным».

Так что в полную силу поучаствовать в Миусской операции 9-й гвардейской дивизии не удалось.

В одном из первых вьшетов на Южном фронте Клу-бова подвел ведомый Николай Карпов. Группа вылетела на сопровождение бомбардировщиков Пе-2. Карпов нарушил инструкции, перестраивался в воздухе не сверху над ведущим, а снизу, был ослеплен солнцем и врезался в самолет Клубова. Обоим летчикам пришлось спасаться на парашютах, две «Аэрокобры» были потеряны. Сказывались все-таки краткость подготовки на новых самолетах, малый на них налет. А законы военного времени суровы, заключение комдива: «Карпова судить».

Наказание в таких случаях часто применялось условное (с отбытием срока заключения после войны), а затем за боевые заслуги осужденного снималось полностью. Так было и в случае с Карповым, боевым товарищем Клубова еще по 84«А» полку. Александр сам выбрал его своим ведомым, доверял этому хорошему летчику и надежному товарищу. Спустя несколько месяцев, 31 мая 1944-го, в небе Молдавии Карпов спас жизнь Клубову, зажег «Фокке-Вульф», который атаковал ведущего, но и сам был подбит. Выбросился с парашютом из горящего самолета, но высота была слишком мала.

Опыт Миусской операции был учтен советским командованием при подготовке Донбасской операции Юго-Западного и Южного фронтов, проведенной 13 августа — 22 сентября 1943 года. Противостояла нашим войскам группа армий «Юг», командующий — генерал-фельдмаршал Э. Манштейн, которого немецкие военные историки называют «самой значительной личностью Германии в период Второй мировой войны». Бои приняли ожесточенный характер, немцы отвечали контратаками.

В итоге операции советские войска завершили освобождение Донбасса, разгромили 13 немецких дивизий. Войска Южного фронта под командованием генерала Ф.И. Толбухина вышли к реке Молочной, где противником был оборудован один из наиболее укрепленных участков Восточного вала.

9-я гвардейская дивизия прикрывала введенные в прорыв механизированный и кавалерийский корпуса, которые все глубже уходили в тыл немцев. Покрышкин вспоминал: «С высоты каждый наблюдал чудесную картину, когда танки и самоходные установки, пехота и кавалерия лавиной катились по дорогам и полям Приазовья». Немецкое командование стремилось предотвратить окружение своих войск, задействовав значительную группировку люфтваффе.

В этих боях ученики Покрышкина оправдывают его надежды.

23 августа ведомая Покрышкиным шестерка «кобр» атаковала группу из трех девяток Ю-87. Александр Иванович подбил один «Юнкере», затем сбил второй. Немцы сбросили бомбы, не долетев до цели. В этом бою Георгий Голубев спас своего ведущего от пары наносивших внезапный удар «Мессершмиттов», принял на свою «кобру» трассу огня, направленную в самолет Покрышкина. Из горящей машины Голубев выбросился с парашютом и вскоре возвратился в полк.

Самый слабый поначалу в технике пилотирования новичок Вячеслав Березкин тараном сбил немецкого разведчика ФВ-189, «раму», был тяжело ранен.

Кстати говоря, после таких испытаний и Голубев, и Березкин больше ни разу не имели в своих «кобрах» пробоин. Георгий Гордеевич в 1945-м был удостоен звания Героя Советского Союза, сбил 15 самолетов. Вечером 9 мая именно Георгий Голубев поставит точку в воздушной войне — над Прагой собьет бомбардировщик «Дорнье-217», последний во Второй мировой немецкий самолет.

Вячеслав Арефьевич одержал 12 побед, стал кавалером нескольких боевых орденов.

Отличился в боях и Н. Трофимов. Посмотрев на невысокого худенького Николая в деле, Покрышкин назвал его «уникальным бойцом». В книге «Познать себя в бою» Александр Иванович особо отмечает:

«При совместных полетах в группах этот летчик всегда удивлял меня своим спокойствием даже в самой сложной обстановке. Уверенно, смело и разумно вел он бои. Многие молодые летчики стремились подражать ему. Но трофимовского спокойствия при встрече с противником им все-таки не хватало. Увидя противника первыми, они возбужденно кричали по радио:

— Справа мессеры! Впереди бомберы!

После такого внезапного выкрика как-то непроизвольно возникало напряженное состояние, оно охватывало всю группу. Приходилось снимать психологическое напряжение командой:

— Спокойно! Группе прикрытия атаковать мессеров, я четверкой иду на бомберов!

Трофимов, вылетая в моей шестерке, всегда возглавлял верхнюю пару, прикрывающую ударную четверку. При обнаружении противника он спокойно, даже как-то буднично сообщал:

— Справа ниже мессеры. Иду в атаку!

Голос его был таким, словно он вступал не в смертельную схватку с врагом, а беседовал на земле со своими товарищами».

К 17 марта 1945-го, как указано в представлении к званию Героя Советского Союза, Н.Л. Трофимов совершил 341 боевой вылет, сбил лично 14 самолетов и в группе —11. Остались, об этом знали его боевые товарищи, и незасчитанные победы. Как и Александр Клубов, Трофимов отличался скромностью и щепетильностью в докладах.

Сам Покрышкин в те августовские и сентябрьские дни резко увеличивает свой счет сбитых. 22 августа 1943 года он награжден второй медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 10).

Атакует Александр Иванович крупные группы «Юнкерсов» по собственной методике. В «Красной Звезде» 31 июля 1943 года была опубликована статья «Борьба с неприятельскими бомбардировщиками». Подпись — «Герой Советского Союза гвардии майор А. Покрышкин. Действующая армия». Летчик 100-го гвардейского полка Иван Бабак вспоминает, как в сентябре 1943-го обратился к Александру Ивановичу за советом и разъяснением — почему Покрышкин восьмеркой сбил девять «Юнкерсов», а он, ведущий двух восьмерок, не смог ни одного «завалить», хотя атаковал напористо и попадания были.

Покрышкин охотно объясняет, в чем дело: «Пойми, Бабак, вся суть в том, что вы атаковали группу, как отдельные самолеты-бомбардировщики. Так учили нас в училищах, но это правильно только при атаках отдельных и небольших групп. А чтобы атаковать большие группы, надо прежде всего рассеять их, надо разбить этот сомкнутый строй бомбардировщиков. Пара истребителей должна лобовой атакой сверху сбить ведущего. Немцы, как правило, бомбят по ведущему. Если он сбит, плотный строй разрушается. Вот здесь и начинается основная задача истребителей — уничтожать отдельные самолеты».

«Давно уже умолкла мелодия баяна, давно уже летчики уснули, — вспоминал Герой Советского Союза И.И. Бабак, — а мы с Александром Ивановичем все еще обсуждали разные аспекты тактики воздушного боя, сидя на завалинке. В сильном, как кулак, сплошном строе фашистских бомбардировщиков военный талант Покрышкина нашел слабость. Покрышкин еще раз показал на опыте, как важно глубоко разобраться в тактике, находить те единственные возможности, которые позволяют бить врага «не числом, а умением».

Незадолго до разговора с Покрышкиным Иван Бабак отличился при освобождении Мариуполя. Выполняя задание по разведке железнодорожных эшелонов на перегоне Волноваха—Мариуполь, он увидел, как из окон теплушек советскому летчику махала руками увозимая немцами на запад молодежь. «Кобры» и Илы разбивали паровозы и пути впереди этих эшелонов. Многим удалось избежать каторжных работ в Германии.

Советские войска стремились ускорить наступление к Днепру. Были известны немецкие приказы и директивы о тотальном разрушении всего, что не могло быть вывезено из Донбасса. 7 сентября Г. Гиммлер требовал от высшего руководителя войск СС и полиции на Украине Прюцмана: «Противник должен найти действительно сожженную и разрушенную страну».

Обстановка на Южном фронте для немцев столь обострилась, что 8 сентября Гитлер прибыл в Запорожье, в штаб группы армий «Юг», где заслушал командующего Э. Манштейна. Ничего утешительного генерал-фельдмаршал фюреру доложить не мог...