Переучившись на «Аэрокобры», гвардейцы, как уже говорилось, дали на Кубани главный отпор люфтваффе.

На первом же занятии Покрышкин дает новичкам установку:

— Вы раньше выполняли задачи в основном по штурмовке противника. Действовали на малой высоте, на нескоростных самолетах «чайка» и И-16. У вас вынужденно выработалась тактика ведения оборонительного боя на виражах. Прикрывали огнем хвосты друг у друга и отбивали атаки мессеров. Так?

— Так оно и было. Крутили «карусель» и отстреливались, — послышалось в ответ.

— Сейчас от этого надо решительно отказаться. Истребитель — оружие нападения. Бой вести на нем надо активно, дерзко, навязывая свою волю противнику. Если хотите побеждать в бою, то в основе тактики боя должна быть формула: «Высота — скорость — маневр — огонь». Кто находится выше противника — тот хозяин воздуха. Высота — это скорость, скорость — это высота. Другими словами — маневр с высоты дает скорость, а скорость позволяет энергично набрать высоту. Скоростной маневр по вертикали обеспечивает внезапность удара. Наиболее выгодный вертикальный маневр — это «соколиный удар», внезапный, быстрый, точный. Современный бой — это бой на вертикальных маневрах. Что такое огонь по этой формуле? Как вы это понимаете?

— Прицельный огонь с близкой дистанции, так я понимаю, — высказался Клубов.

— В основном верно. Для уничтожения вражеского самолета огонь должен вестись из всего оружия, прицельно, на близкой дистанции, в упор, по жизненно важным частям самолета.

Как видим, именно Клубов первым вступает в беседу с командиром.

Проверка техники пилотирования у прибывших на пополнение не обрадовала Покрышкина. Половина из них летала только удовлетворительно. Разделив пополнение на два потока, послабее и посильнее, Александр Иванович приступил к их усиленной подготовке.

У Покрышкина к 1943 году ввод в строй молодежи был отработан до деталей. Из пришедших в 16-й гвардейский полк летчиков 84-го полка четверо стали Героями Советского Союза, один из них— дважды. Если бы всех наших летчиков учили так, как учил Покрышкин!

Его система обучения хорошо описана в книгах учеников — Героев Советского Союза Г. Г. Голубева и К.В. Сухова. Важнейшие принципы и методы таковы:

— Командир должен иметь моральное право учить других. Сам Александр Иванович позже писал в статье «Командир и молодой летчик»: «Первым условием эффективности обучения молодежи был высокий авторитет командира, любовь и уважение к нему подчиненных, стремление подражать, стать таким, как он. Сам же командир кроме качеств прекрасного летчика должен проявлять себя требовательным и душевным воспитателем».

— Молодежь должна воспринять наступательный дух, гвардейский стиль боя. Покрышкин обязательно рассказывал о выдающихся летчиках, в первую очередь о русских асах — основоположнике высшего пилотажа, авторе мертвой петли П.Н. Нестерове и герое Первой мировой войны Е.Н. Крутене, который заложил основы тактики истребительной авиации.

Молодые сразу и навсегда должны были усвоить главный девиз Покрышкина:

Истребитель! Ищи встречи с противником. Не спрашивай, сколько врагов, а спрашивай — где они ?

— Доскональное изучение боевой техники («не бойтесь запачкать руки, присматривайтесь ко всему, что делает техник или механик»), теории полета и тактики. Землянку Покрышкина называли в шутку «конструкторским бюро». От пола до черного от копоти потолка землянка была увешана схемами и чертежами воздушного боя. Молодые летчики должны были быстро решать поставленные им задачи при помощи полетных карт, моделей самолетов.

На специальной установке — тренажере — учились стрелять. Стрелять энергично и метко: «В бою враг не будет ждать, пока ты прицелишься!»

— Летчик должен быть наблюдательным, думающим и способным принять единственно верное решение. Говорить коротко, о самом важном и существенном. «Не спешите, не увлекайтесь, не горячитесь!»

— Осмотрительность. «Бывало, проводит с нами занятия и вдруг, неожиданно для всех, задаст вопрос: «Где летит самолет?» Мы, увлеченные учебой, иногда даже не слышали, что где-то поблизости пролетает самолет, и сразу отыскать его в небе не могли. Но, натренировавшись, мы впоследствии такие задачи решали быстро и точно» (Г.Г. Голубев).

— Заключительным уроком, как пишет А.И. Покрышкин, становился «первый боевой вылет с новыми летчиками. Главное в этом случае — вселить в душу воина уверенность в победе. Как это сделать? Очевидно, лучше всего личным показом». Критерий истины — практика. Сбитые командиром на глазах учеников «Мессершмитты» завершали начальную школу истребителя.

Далее многое зависело от них самих. Александр Иванович наставлял: «Любая схватка в воздухе неповторима, и летчик всякий раз действует в какой-то степени по-новому. Шаблон и просчет недопустимы... Летное дело — это искусство, которое требует от человека любви к своей профессии, знаний, навыков, дисциплины. К знаниям, опыту, тренировкам нужно было добавить вдохновенное прозрение, которое в доли секунды воздушного боя заставляло чуть-чуть изменить маневр или прием, внести что-то новое, рожденное порой только что мелькнувшей, как вспышка, мыслью».

«Но беда, если воспитанник Покрышкина, — пишет Г.Г. Голубев, — встретив врага и имея тактическое превосходство, не сбивал его. Тогда короткое покрышкинское слово «слабак», сказанное в таких случаях спокойным тоном, сопровождающееся пронзительным взглядом, действовало на летчика больше, чем получасовая «баня». Мы сразу заметили, что больше всего такой оценки побаивались летчики-гвардейцы».

Мог командир и прикрыть, защитить своего «слабака». Например, когда Сухов загубил новенькую «Аэрокобру», сорвавшись в учебном полете в плоский штопор и выбросившись на парашюте. Если тот, кто ошибся, понимал, в чем его промах, и был готов его исправить, Покрышкин давал возможность это сделать. А Сухова ему пришлось отстаивать в жестком разговоре с командиром полка и начальником особого отдела, которые предлагали отчислить летчика из части.

Александра Клубова Покрышкин вскоре называет лучшим из учеников, «моей надеждой». Ясный ум, собственный большой боевой опыт позволили Клу-бову быстрее и глубже других постичь покрышкин-скую «науку побеждать».

Константин Сухов пишет в своей книге: «Разговор продолжается. Тактика в соединении с психологией увлекла ребят. Невдалеке сидят и другие «слушатели» — старшина Виктор Жердев и младший сержант Сергей Никитин. Поодаль — Александр Клубов. Этот уже многое испытал и повидал, многому обучен. Но не скрывает глубокого интереса к разговору и принимает в нем активное участие. Лицо у него рыжеватокрасное — следы еще не зажившего ожога. Ресницы еще тоненькие, коротенькие, белесые, еще отрастают взамен тех, что слизало пламя, когда летчик горел на подбитой в бою «чайке». Глаза у парня сверкают каким-то внутренним огнем, торопится Саша, рвется в новые бои. Угадываю его мысли: ему скорее хочется проверить в схватке только что услышанные «секреты».

Напряжение воздушной битвы в июне стихло. Нашим войскам, как уже говорилось, не удалось сбросить немцев с Кубанского плацдарма в море. Однако истребители-гвардейцы не были направлены на Курскую дугу, в то время как 52-я истребительная эскадра люфтваффе 3 июля перебазировалась с аэродромов Тамани к Орлу и приняла участие в тех жесточайших сражениях.

Покрышкин писал: «Все мысли, все чувства были там — под Курском. Нас звали тяжелые бои в райо-

нах Орла и Харькова... Вот бы где нам, гвардейцам, развернуться во всю силу!.. Успокаивало то, что наш кубанский боевой опыт используется авиацией над Курской дугой. Теперь всем стало ясно, что это лето будет нашим, что враг навсегда потерял свои преимущества, что наша победа близка».

В то же время у пополнения появилась возможность пройти за два месяца курс покрышкинской «академии» на «Аэрокобрах». Конечно, и два месяца — это немного, тем более в боевых условиях. Но доминанта Покрышкина оставалась неизменной — надо извлечь все возможное из ситуации и только победить. Несмотря ни на что. Но с минимальными потерями.