уже не с британцами — Интеллидженс сервис связана по рукам и ногам министерством иностранных дел, — ас американцами.

Руководитель стамбульской военной организации абвера капитан Пауль Леверкюн взялся наладить контакт с американскими спецслужбами. После первой мировой войны он некоторое время работал в Вашингтоне, где и познакомился с адвокатом Уильямом Дж. Донованом, который теперь стал руководителем американской спецслужбы.

Теперь Леверкюн узнал о том, что в Стамбуле работает архиконсервативный сотрудник разведки США, который давно мечтает положить конец войне. К этому сотруднику, капитану второго ранга военно-морскому атташе Джорджу Ирлу, и решил обратиться Леверкюн. Два морских офицера, два ярых антикоммуниста — Канарис и Ирл — сумеют договориться, решил он.

В конце января 1943 года шеф абвера сидел напротив наперсника Рузвельта. Он задал ему один-единственный вопрос: «Могут ли немецкие противники Гитлера договориться с западными державами о прекращении войны и объединении всех сил для борьбы с советской угрозой?»

Ирл обещал обсудить этот вопрос с Рузвельтом. Пока же Канарис просил барона фон Лернснера постоянно знакомить Ирла с новыми планами немецких «сторонников мира».

Однако Рузвельт ответил отказом: он не хотел осложнений со Сталиным.

Канарис, впрочем, надеялся все же переубедить его и попросил Ирла о новой встрече. Однако тот уклонился: президент запретил ему поддерживать связь с шефом абвера. Адмирал был разочарован, но вовсе не потерял надежду. Он наказывал Лернснеру ни в коем случае не терять связь с Ирлом.

Этот план профессора посчитали утопией, но все-таки доложили о предложении по инстанции.

Американские спецслужбы ухватились за эти идеи; заинтересовался ими даже сам Донован. Он решил еще раз поговорить с Рузвельтом, а для этого заручился бумагой, присланной Леверкюном: на бланке немецкого посольства в Анкаре было отпечатано заявление, в котором представитель Канариса обещал от имени немецкой оппозиции, что в случае вторжения западных союзников во Францию оппозиция принудит немецких командиров сложить оружие.

И это не единственная попытка Канариса найти подходы к союзникам. В столицах многих нейтральных европейских государств появляются его эмиссары, выискивают американцев и британцев, готовых пойти на контакт. Однако действовал шеф абвера очень осторожно и осмотрительно — при малейшем подозрении его эмиссары тут же исчезали.

# * *

Больше всего Канарис надеялся на испанских посредников. Местные дипломаты настойчиво уговаривали англичан встретиться с немцами.

Наконец, летом 1943 года Канарис достиг поставленной цели. Генералы Мензис и Донован известили его, что готовы увидеться с ним в Испании. Вскоре руководители трех спецслужб съехались в Сантандер.

Канарис изложил свой старый план: перемирие на западе; устранение или выдача Гитлера; продолжение войны на востоке. Генералы согласились. С тем и разъехались.

Однако пакт трех «супершпионов» длился не долго. Президент Рузвельт одернул Донована, а руководитель Интеллидженс сервис постарался не афишировать свою поездку в Испанию.

Для Канариса это означало крах. Выйти из войны не удалось. Теперь надо было думать о другом.

* * *

Злейшие враги из РСХА тем временем готовились нанести ему смертельный удар. О его тайных контактах с союзниками прознал Шелленберг. Правда, сам шеф СД тоже искал новых хозяев, готовясь спрыгнуть с тонущего корабля. Его агенты обивали пороги кабинета Даллеса. Подчас Шелленберг пользовался теми же посредниками, что и Канарис. Так, в картотеках того и другого значились и Ланг-бен, и принц фон Гогенлоэ. Но прежде чем покинуть тонущий корабль, Шелленберг легко мог расправиться со стареющим шефом абвера!

Канарис боялся этого, а потому, быть может, не заметил опасности, исходившей из недр самого абвера...

ВРЕМЯ

СОБИРАТЬ КАМНИ

В начале 1943 года в приемной Канариса появились два человека. Они хотели срочно переговорить с шефом абвера. Стоило первому из них назвать свое имя, как обоих тут же пропустили в кабинет шефа: штурмбанн-фюрер СС Хартмут Плаас был одним из давних знакомых Канариса. Они знали друг друга с начала 20-х годов.

В последнее время Канарис и Плаас часто встречались, эсэсовец предупреждал об очередных кознях против абвера и его служащих. Он и теперь пришел с недобрыми вестями.

Спутник Плааса, публицист Франц Йозеф Фуртвенглер, пришел просить за своего друга, еврея, который в 1938 году совершенно легально покинул Германию и уехал в Голландию. Когда же немецкие войска заняли эту страну, его, как и тысячи других евреев, депортировали в Польшу; теперь он попал в «лагерь смерти». Сумеет ли шеф абвера спасти этого человека, как спасал многих?

Однако Канарис отказал в просьбе. Он откровенно признался, что сам находится на краю пропасти. Оба гостя с ужасом смотрели на усталого, измученного человека, в каждой фразе которого сквозило отчаяние. Шефа абвера с трудом можно было узнать. Щеки его казались впалыми; лицо — побледневшим; глаза были затянуты поволокой; сигара, стиснутая пальцами правой руки, подрагивала; очевидно, он стал много пить. Неужели это и был изобретательный тактик, «хитрый лис» Канарис?

* # *

Адмирала угнетало не только всесилие империи СС, но и слабость абвера. Организация, которую он много лет возглавлял, рушилась на глазах. Заслуги ее были в прошлом, а неудачи продолжались. Именно сотрудники абвера проморгали перемещения советских войск под Сталинградом; для них стало сюрпризом и появление англо-американских войск в Северной Африке в ноябре 1942 года.

В диверсионной работе теперь тоже случался провал за провалом. Летом 1942 года абвер пытался высадить 8 диверсантов в США, но затея была с самого начала обречена, поскольку командир группы выдал замысел американской спецслужбе. Провалились также операции «Боярышник» (восстание в Южной Африке), «Тигр» (нападение афганцев на британские владения в Индии), «Шамиль» (антисоветское восстание на Кавказе) и другие.

«Этот каналья Канарис снова подвел нас!» — бранился Йодль. Вермахт теперь все чаще проигрывал сражения, и шефа абвера ругали все подряд. Он теперь редко показывался в ставке фюрера, уступив эту малоприятную обязанность Бюркнеру.

Теперь пришло время расплаты за то, что все эти годы Канарис руководил абвером импульсивно, по настроению, без нужной в таких делах педантичности. Аппарат явно разбух, отделы соперничали друг с другом, интриговали; мелочные склоки были обычным делом. А шеф лишь устало взирал на творящуюся вокруг него мышиную возню, тупо следил, как абвер скользит в пропасть.

• * *

Чем меньше успехов было у этого ведомства, тем обширнее становились его штаты. В абвере теперь было больше референтов, чем агентов. Уровень образования многих офицеров был «ужасающе низок». Сотрудниками абвера обычно становились офицеры запаса, весьма далекие от шпионажа. У них катастрофически не хватало знаний; они зачастую не могли осознать, насколько важны полученные сведения, гнали наверх откровенную туфту, упуская в то же время важные детали. В абвере было также полным-полно «казематных медведей» — так на солдатском жаргоне именовались господа пенсионного возраста, тихо доживавшие свой век на казенных харчах в каком-нибудь отдаленном филиале.

Впрочем, и более крупные филиалы работали под стать головной организации. Всюду царила военнобюрократическая рутина. Зачастую разведчики, пренебрегая делами, попросту прожигали жизнь в экзотических местах. Немало их пало жертвами «роковых красавиц», работавших на спецслужбы противника, а то и попросту были перекуплены.

Скажем, португальская организация абвера, откуда агенты забрасывались в Англию, была знаменита разудалыми попойками. «Кутежи повторялись столь регулярно, — вспоминал старший штабс-ин-тендант Макс Францбах, — что у многих не хватало времени, чтобы толком проспаться».