Цифры поразили Гальдёра. Тем не менее ничего в рейхе и даже в самом абвере не переменилось — все продолжали подготовку к «большой войне». В июне 1941 года при абвере-I возник особый оперативный командный штаб (кодовое название «Вал-ли»). Он должен руководить всеми абверовскими группами на восточном фронте. Расположился он в Сулеевеке под Варшавой, а возглавил его эксперт по России Баун.

Руководитель абвера-Н Лахоузен готовился поднять восстания в Прибалтике, на Кавказе и Украине. Снова, в который уже раз, немцы вспомнили об украинских эмигрантах. «Шеф распорядился, чтобы аб-вер-П возобновил связь с украинским вождем Мельником», — записывал в своем дневнике Лахоузен. Его заместитель подполковник Эрвин Штольце тотчас зачислил в подрывную армию абвера и самого Мельника (кодовое имя Консул-1), и его сторонников.

Штольце дал Мельнику приказ: «Сразу после нападения Германии на Россию организовать на Украине провокационные путчи, чтобы ослабить непосредственный тыл советских войск». Для этого был создан ударный отряд «Нахтигаль» («Соловей»).

* * *

Так поход на Восток обретал черты «крестового похода против коммунизма», хотя на самом деле Гитлера гнала вперед лишь жажда новых территорий.

Канарис, Россией никогда особенно не интересовавшийся, в происходящем видел лишь одно: неумолимый рок сталкивал две огромные страны, и удержать их, предотвратить катастрофу было нельзя. Если не Гитлер, считал шеф абвера, то Сталин нанесет удар. Германия обречена сразиться с Россией, Канарису оставалось лишь твердить своему начальству, что противник силен как никогда. Однако руководители страны и вермахта, повторимся, предпочитали относиться к Советскому Союзу свысока и пеняли шефу абвера, видевшему все в черном цвете. Даже осторожный Гальдер записывает в дневнике: «Нужно лишь раз врезать кулаком, и все развалится на куски».

БРОСОК НА ВОСТОК

21 июня, накануне нападения на СССР, Канарис вместе с Шелленбергом и Гейдрихом ужинает в берлинском ресторанчике «Хорхер». Шеф абвера снова заводит свою волынку: Гитлер и его советники недооценивают Россию, они слишком уверены в победе. Однако Гейдрих, пожалуй, знает настроения фюрера лучше. Он сообщает адмиралу об одном разговоре между Гитлером и его близким другом, Мартином Борманом. Нет, фюрер не обманывает себя, он вовсе не так оптимистичен, как его ближайшее военное окружение.

Когда Канарис вернулся из ресторанчика, в «доме на набережной» уже знали о приказе. Приговор судьбы свершился.

* * *

22 июня в 3.15 утра лавина огня разбудила Россию. Первыми выступили агенты Канариса. За ними двинулась самая громадная армия в истории человечества. Она включала 152 дивизии, 3580 танков, 2740 боевых самолетов — в общей сложности 3 миллиона человек.

Передовые советские части оказались попросту раздавлены. То и дело отличались солдаты абвера: они захватывали важные объекты в тылу врага, прокладывали немецким соединениям путь на восток, следили за любыми маневрами противника. Подразделения образцового абверовского полка «Бранденбург» заняли Перемышль, захватили плацдарм на другом берегу реки Сан, закрепились на нем, а еще через несколько дней достигли Лемберга — Львова.

Националисты, взлелеянные абвером-Н, помогали немецким частям. В Вильнюсе, в расквартированной там литовской дивизии, возник путч. Заговорщики — противники коммунистов — перестреляли политруков и перешли на сторону вермахта. В районе Каунаса литовские активисты заняли 24 важных моста, а также туннель и радиостанцию. В Лемберге толпа украинских националистов бросилась на штурм городской тюрьмы НКВД.

польскую кампанию. Как и там, части вермахта одерживали одну победу за другой. Противник, казалось, был сметен. Никакого сопротивления не наблюдалось.

Однако здесь вслед за военными двинулись карательные отряды СС. Они безжалостно расправлялись с евреями, русскими, да и самими украинцами. На оккупированные области обрушился неслыханный террор.

Тогда-то Канарис и понял, что война все-таки будет не такой, как в Польше. Гитлер сражался не с вражеской армией, он расчищал жизненное пространство на востоке. Это была наполовину колониальная война, наполовину расистская операция по уничтожению «неполноценных народов».

Еще в середине марта 1941 года, выступая перед двумя сотнями высокопоставленных офицеров, фюрер сказал, что «восточный поход» станет самой варварской войной за всю историю. «Большевизм — организованная асоциальная преступность». Нужно, говорил Гитлер, «разобрать эту гигантскую кухню, чтобы, во-первых, освоить ее, во-вторых, научиться управлять ею и, в-третьих, научиться эксплуатировать ее». Понадобятся «все необходимые меры — расстрелы, депортации».

Эти необходимые меры Гитлер— с согласия военных— поручил рейхсфюреру Гиммлеру, а тот возложил сию обязанность на шефа РСХА Гейдри-ха. Тот немедленно создал 4 карательных отряда численностью 3 тысячи человек. Эти люди следовали за наступающими частями вермахта и уничтожали всех, кого вождь СС отнес к «недочеловекам»: большевиков, евреев, представителей русской интеллигенции. В первую очередь программа уничтожения касалась 5 миллионов российских евреев.

Как только карательный отряд вступал в город, начинались массовые убийства. Команды палачей действовали, как хорошо отлаженные механизмы. Вот сводка № 153 отряда D: «В отчетное время расстреляно 3176 евреев, 85 партизан, 12 мародеров, 122 коммунистических функционера». Вот сообщение карательной команды № 6: «Из остальных 30 000 примерно 10 000 расстреляно». Вот сводка карательного отряда С: «Зондеркоманда 4а к 6.9.41 покончила в общей сложности с 11 328 евреями».

* * *

Канарис не читал победных рапортов СС, однако и по отчетам абверовцев он понял, что в России происходит нечто неслыханное. Христианин и консерватор Канарис понял, что совершается преступление века. Такая мысль отняла у него покой. Тем не менее он никак не протестовал. Его охватила странная боязнь, он не решался поднять голос против людей Гейдриха.

Обер-лейтенант Херцнер, командир батальона «Нахтигаль», одним из первых почувствовал это.

30 июня 1941 года батальон вошел в Львов. Местное украинское население встречало его с бурной радостью. Люди надеялись, что теперь-то возникнет независимое государство. Сторонники популярного на Западной Украине Степана Бандеры на свой страх и риск — не советуясь ни с абверовцами, ни с руководителями «Нахтигаля» — провозгласили «Украинское государство».

Было сразу же сформировано правительство, которое возглавил заместитель Бандеры Ярослав Стец-ко. Узнав об этом, Херцнер и другие офицеры абвера пытались отговорить Бандеру от «преждевремен

но-

ных» действий. А вот эсэсовцы стали действовать совершенно иначе. Как только карательный отряд вступил в окрестности Львова, были арестованы первые сторонники Бандеры, через несколько дней схвачены и сами руководители. Командир карателей пояснил, что независимая Украина фюреру не нужна.

Канарис мог уладить конфликт, однако он упорно отказывался. С трудом его уговорили приехать 30 июля в батальон. Канарис прибыл, опоздав на два часа, поговорил несколько минут с командиром и тут же отбыл восвояси. А еще через несколько дней «Нахтигаль» перевели в Германию. В боевом журнале Херцнер записал: «Украинцы просто потрясены тем, что их борьбе за свободу, едва она началась, сразу положен конец».

* # *

Канарис же снова и снова напоминал своим возмущенным офицерам, чтобы они не лезли в политику.

Шеф абвера не рискнул открыто выступить, даже когда руководители вермахта и СС стали обращаться с советскими военнопленными, как со скотом.

16 июля 1941 года Гейдрих заключил особое соглашение с генерал-лейтенантом Рейнеке, начальником общего управления вермахта при верховном главнокомандовании. Теперь во всех лагерях для военнопленных люди из гестапо и СД имели право отделять всех советских граждан от остальных и расстреливать их как «носителей большевизма». Особенно это касалось евреев, а также политруков и иных функционеров коммунистической партии.