– А можно и мне вставить пять грошей? – фыркнула, появляясь из-за скрывающих дверь в кухню занавесок, У'Лен. На ее деревянном подносе лежали два свежих пирога и исходила паром тарелка с жареным, сочащимся алым соком мясом. Лицо этой плотной, лет пятидесяти, женщины, казалось, навсегда покраснело от жара кухонного очага. Она отдала тарелку Чаку, потом аккуратно поставила один пирог перед Энди-Энди, а другой плюхнула перед Карлом. – Вечно из-за тебя беспокойство: у меня, у твоей жены, у всех и вся…

– Эти проблемы решаются просто – по крайней мере с тобой, – отозвался Карл. – Ты уволена.

– Хрен тебе! Не посмеешь, стоеросовая ты…

– Уймись.

–  Когда скажу все, тогда и уймусь, – огрызнулась она, скрываясь в дверях кухни. – Чертов болван-мечник. Я бы сказала: у него навоз вместо мозгов, да навоз оскорблять не хочу…

М-да, У'Лен, конечно, лучшая повариха в долине, но язычок у нее – что кухонный нож. Впрочем, Карл втайне гордился ее языкастостью: некогда У'Лен была скулящим созданием на рынке рабов в Метрейле.

– Ты просто какой-то собиратель строптивцев, Карл Куллинан. – Толстый жрец покачал головой. – Другой бы решил, что тебе это нравится… – Тэлларен отломил крошку, подул на нее и протянул большому – с тарантула – пауку у себя на плече. Тварь схватила кусочек жвалами и нырнула куда-то в складки жреческих одежд.

– А ему и нравится, – ухмыльнулся Ахира. – Ты погляди хотя бы, на ком он женат…

Когда Ахира говорил это, Энди-Энди как раз подносила к губам кубок. Она фыркнула, вода фонтаном выплеснулась в тарелку.

Рикетти блеснул улыбкой.

– Два – ноль, Ахира.

Энди-Энди глянула на Ахиру… на Инженера… и залилась смехом.

Карл счастливо вздохнул. Вот уже много лет он не слышал, чтобы Энди-Энди смеялась по-настоящему.

Кинув быстрый взгляд на Ахиру, засмеялась и Кира. Даже после стольких лет жена Уолтера в присутствии Карла оставалась сдержанной, почти молчаливой. Иное дело – Ахира: он жил в доме Уолтера, постоянно был с ней и Джейни, и она привыкла считать гнома своим.

Карл отодвинул кресло от стола.

– Итак? Как наши дела?

– А о чем речь? – Рикетти допил воду. – О политике или порохе?

– Выбирайте сами.

Ахира прикусил губу.

– Меня волнует политика. Даже если местные…

– Работорговцы.

– …даже если работорговцы научатся делать порох, у нас есть в запасе еще кое-что. Нитроклетчатка, – пояснил он со вздохом. – На крайний случай.

Рикетти фыркнул.

– Прекрасно. Ты уже нашел способ, как ее сохранить?

Карл приподнял бровь.

– Как дела у исследователей?

– Не слишком. Девяносто, самое большее девяносто пять дней – и чертов состав взрывается сам собой. – Рикетти развел руками. – Возможно, нужно лучше промывать. А возможно, мне стоит склонить повинную голову и признать, что с таким количеством примесей в серной кислоте я попросту обречен на неудачу. Или посоветовать вам поискать химика получше.

– Эй, Лу…

– Да не эйлукай ты мне! Если бы я хотел стать инженером-химиком, я бы им стал. Знаешь, откуда нас учили добывать ингредиенты взрывчатки?

– Ну…

– Из каталога! Получаешь список, заполняешь бланк заказа, оплачиваешь счет-квитанцию… – Он принялся грызть ноготь. – И реактивы были чистыми…

–  Минуточку. – Ахира выставил перед собой ладонь. – Лу, со всем уважением – к чему начинать снова? Мы все знаем, что ты продолжаешь работать над пироксилином, и совершенно уверены, что рано или поздно ты непременно решишь проблему неуправляемых взрывов…

– Решу, разумеется. Читали книгу Верна о путешествии на Луну?

– Ту, где героями выстреливают из пушки?

– Нет. А что?

Рикетти положил руки на стол.

– Смотри: пальцы с ладонью – единое целое. Мне нравится делать вот так. – Он побарабанил по столу. – Большая часть книги – чушь несусветная. Но в одном старина Жюль был прав. В своих описаниях взрывчатки и взрывов он опускал некоторые важные детали. Начни я производить массовые взрывы – бог знает, что вышло бы.

– Ну так и не производи, пока не будешь готов.

– Наверное, мне стоило бы поучиться взрывным работам. А еще лучше – захватить с собой пару фунтов пироксилина.

– Есть и другие возможности. – Лицо Энди-Энди помрачнело. – Я могла бы заняться не удобрениями, а трансмутацией металлов. Сколько фунтов урана понадобилось бы…

– Забудь. – Рикетти покачал головой. – Слишком много трудностей. К тому же ты не настолько хороший маг, чтобы заниматься трансмутацией. Это тебе не дождь вызывать. Даже Аристобулусу трансмутация по большей части не удавалась, а ты и вполовину не такой сильный маг… каким был он.

– Сколько такта! – Ахира возвел глаза к потолку. – Но Лу прав. Мы не пойдем этим путем.

Тэлларен приподнял бровь, но ни о чем не спросил.

– Господин мэр, что ты думаешь о сложившейся ситуации? Не хочешь ли обсудить последнее предложение владыки Кораля?

– Новое предложение? – поинтересовался Карл. – А почему я не знаю?

– Да… – Гном тряхнул головой. – Прибывает еще один посол от Кораля – как раз под Сход. Думаю, чтобы подтолкнуть несогласных. Предлагаются земли, крепостные – и достойные титулы всем без исключения. Как ты смотришь, чтобы стать Карлом, бароном Куллинанским?

Карл фыркнул.

– А ему нужна одна лишь твоя присяга. И – но это не наверняка – ему нужен Лу и его секрет пороха.

– Все, что ему нужно, Ахира, – это Лу и козырь в игре с Работорговой гильдией. Возможность хорошенько врезать по ней.

– Но тебя тревожит не это. Ты бы скорей взволновался, не желай он приложить Гильдию… Черт, да в Терранджи в жизни не было барона-человека. – Гном почесался. – Неужто не хочется стать первым?

– Нет, благодарю. – Отчасти дело было в его самоощущении, отчасти – в достоинстве. Но главное – это был вопрос независимости.

Карлу не нравилась самая мысль о том, что кто-то будет диктовать ему, что делать, а что – нет. А кроме того, ему не нравилась идея стать терранджийцем второго сорта. В Терранджи от веку правили эльфы; нынешний владыка Кораль мог проследить свой род на тысячу лет назад. Люди в Терранджи были гражданами второго сорта, и хотя многие из них были такими же местными уроженцами, как эльфы, наследниками переселенцев из других областей Эрена, людям запрещалось владеть землей, ездить верхом и заниматься доброй половиной ремесел.

А потому, несмотря на то что Кораль давно уже обещал предоставить полное гражданство всем обитателям долины – эльфам, людям и гномам равно, – Карл был уверен, что обещания обещаниями и останутся. Расовые предрассудки были здесь иными – но никак не меньшими, а может, и большими, чем на Той Стороне.

В своем роде здесь все было куда хуже: на Этой Стороне для подобных предрассудков были зримые основания. Хотя Карл ничего не имел ни против эльфов, ни против гномов, он не хотел бы, чтобы Эйя, повзрослев, вышла замуж за кого-то из них – потомство от такого брака было бы бесплодно.

А кроме всего прочего, была еще проблема Работорговой гильдии. Западный Терранджи постоянно подвергался набегам работорговцев – разумеется, Приют и терранджийцев связывал взаимный интерес, но все могло измениться. Карл не сомневался, что Кораль задумал занести его, Карла Куллинана дамокловым мечом над головами работорговцев, обещая придержать его, если Гильдия прекратит набеги.

Заботило Карла и то, что Кораль вполне может убедить Гильдию. Война в Срединных Княжествах сильно облегчила жизнь работорговцам: Гильдии стало проще торговать в Биме и Холтуне, чем устраивать набеги в Терранджи.

И была у всего этого еще одна – куда более мрачная – сторона. Что, если Кораль честен? Если он действительно собирается сделать Карла чем-то вроде барона?

Это была ловушка – и для сюзерена, и для подданного. Власть Карла над его воинами вытекала из уважения и свободного выбора – как его, так и их. Придет время – и он сможет сложить с себя эту власть и все, что сопряжено с ней, сможет сказать, что никогда больше не увидит кровь друга, утекающую в траву.