Армин – мастер-работорговец.

Фенриус, Данаред– работорговцы-подмастерья.

Матриарх Сообщества Целящей Длани.

Дория– жрица Длани.

Карл Куллинан– воин, предводитель летучего отряда.

Тэннети, Ч'акресаркандин ип Катардн, Пейлл ип Йрата– командиры отделений в отряде Карла.

Уолтер Словотский– заместитель Карла, вор, воин, разведчик.

Веллем, Эрек, Терол, Дониджи, Хервеан, Фирк, Рестий– воины отряда Карла.

Гвеллин, Геррин, Даэррин– гномы, воины отряда Карла.

Стерниус– мастер-работорговец.

Джилла, Данни —рабыни.

Эллегон– молодой дракон.

Энрад– начинающий маг; ученик Андреа.

Андреа Андропулос Куллинан —маг, наставница, жена Карла Куллинана.

Джейсон Куллинан– сын Карла и Андреа.

Эйя Эриксен Куллинан– приемная дочь Карла и Андреа, учительница.

Микин– освобожденный раб.

Алезин– отец Микина.

Ахира Кривоног– мэр Приюта.

Луиджи Рикетти– бывший маг, инженер.

Ранэлла, Бает– инженеры-ученики.

У'Лен – повариха.

Тэлларен– целитель из секты Паука.

Кира Словотская– жена Уолтера Словотского.

Джейн-Мишель Словотская– дочь Уолтера и Киры.

Ихрик– фермер, дворецкий.

Пендрил– конюх.

Вертан– фермер.

Анна-старшая– жена Вертана.

Анна-младшая– дочь Вертана и Анны-старшей.

Эфби– убийца.

Негера– гном-кузнец.

Давен– воин, предводитель летучего отряда.

Враветж, Тарен– воины летучего отряда Давена.

Игерант ип Терранджи —воин-эльф.

Дара ип Терранджи– посол Владыки Кораля Терранджийского.

Бералин– баронесса Фурнаэльская.

Томен Фурнаэль– наследник баронства Фурнаэль.

Хтон – фермер, глава Объединителей.

Петрос– фермер… в своем роде.

Харвен, Терний– фермеры.

Валеран– капитан стражи лорда Гирена Энкиарского.

Халвин– заместитель Валерана.

Норфан– один из воинов Валерана.

Герцог Харфен Пирондэль– правитель Бима.

Авенир – воин, предводитель летучего отряда.

Франдред– заместитель Авенира.

Терен, Тэрмен, Мигдал– воины летучего отряда Авенира.

Жерр– барон Фурнаэль.

Гаравар – капитан дворцовой стражи.

Тарен– воин дворцовой стражи.

Артур Симпсон Дейтон/Арта Мирддин– профессор философии, мастер-маг.

Это давным-давно перестало быть игрой. В игре друзья не умирают по-настоящему.

Но некогда это было игрой. Игрой, мастером в которой был профессор Артур Симпсон Дейтон. Карл Куллинан, Джейсон Паркер, Джеймс Майкл Финнеган, Дория Перлштейн, Уолтер Словотский, Андреа Андропулос и Лу Рикетти собирались провести вечерок за игрой в фантастический мир. Но внезапно, без предупреждения, игра стала реальностью. Джеймс Майкл стал Ахирой Кривоногом, могучим гномом; худощавый, среднего роста Карл Куллинан превратился в великана-воина Барака; Лу Рикетти сделался Аристобулусом, могущественным магом; Андреа обратилась Лотаной, магом-новичком.

Фантастический мир стал реальным, столь же реальным, как боль Джейсона Паркера, которую он ощущал в последние мгновенья жизни, умирая наколотым на копье; столь же реальным, как огненная смерть Ахиры и его оживление Матриархом Сообщества Целящей Длани.

Но за это оживление пришлось заплатить: Карл и все остальные дали обет бороться с рабством. Они объявили войну Пандатавэйской Гильдии Работорговцев, торгашам, распродающим по всему Эрену живой товар.

Уничтожение работорговцев – одно дело; но как быть с освобожденными рабами? Кого-то можно отослать домой – однако не у всех рабов есть дом. Но как раз эта проблема решилась легко: они построили Приют, новый тип общества для мира, где оказались.

У Эйи Эриксен было куда возвращаться: в деревню в Мелавэе. Отвозя ее туда, Карл нашел доказательство, что профессор Артур Дейтон на самом деле был почти легендарным магом Арта Мирддином, который оставил в пещере зажатый в призрачных световых пальцах ожидающий волшебный меч.

Кого ждал он? По всему выходило – Карлова сына. У Дейтона/Мирддина были виды на сына Карла.

Не тронь моего сына, сказал Карл. Он оставил меч в Мелавэе, возвратился домой и продолжал перехватывать караваны Работорговой гильдии всюду, где только мог их найти.

Это давным-давно перестало быть игрой.

Революция никогда не бывает игрой. Революция – это кровь и кости.

– Можешь войти, Армин, – произнесла жрица – грациозная женщина в долгих белых одеждах Сообщества Целящей Длани. Она холодно смотрела на него необычно широко поставленными желтыми глазами на высокоскулом лице, и светлые волосы ее мерцали.

А я бы мог получить за нее золотых тридцать, не меньше, лениво прикинул Армин. Это высокомерие обламывается за десяток дней… Бывает, что и быстрее.

Словно отвечая на невысказанные им слова, она покачала головой.

– Только ты – один. Остальные останутся снаружи. Сносить их присутствие в роще уже тяжело; я не потерплю, чтобы их дыхание оскверняло святилище.

Она пошла было прочь, но резко повернулась, когда Фенриус, зарычав, рванулся к ней. Великан угрожающе навис над хрупкой фигуркой – но застыл на месте, когда жрица подняла руку, и тихие слова полились с ее губ – Армин ясно слышал их, но запомнить не мог. Как он ни старался, они, как всегда, едва будучи произнесены, ускользали из памяти.

Заклятие завершилось – и целительница смяла воздух перед собой. Руки Фенриуса упали, кожаная туника пошла кладками, словно его сжимала огромная невидимая рука. Вены веревками проступили на его висках и небритых щеках; рот распахнулся; губы беззвучно шевелились: он пытался вдохнуть, и пот катился по его лбу.

– Нет, – сказала жрица мягко, почти с любовью, – не здесь. Здесь вы в руке Длани. Во всех смыслах. – Она начала сжимать напряженные пальцы. Кожа протестующе заскрипела; из легких Фенриуса со свистом вырвался воздух.

Рот его судорожно открывался и закрывался – но с губ не срывалось ни звука.

Пятеро людей Армина застыли на месте. Данаред сочувственно качал головой, но даже ему хватило ума не сделать ни шагу к жрице.

В тот миг, когда Армину уже казалось, что грудь Фенриуса провалится под страшным нажимом, жрица остановилась и склонила голову набок, будто прислушиваясь к далекому зову.

– Повинуюсь, Мать. – Она вздохнула, подняла руку и резко крутанула кистью. Фенриус полетел вверх тормашками и плюхнулся в траву.

– Следуй за мной, Армин, – сказала она.

Прихрамывая, Армин следом за жрицей поплелся длинным темным коридором в зал с невидимым в вышине потолком; неровное шлепанье его сандалий разбивало летящий ритм ее походки. Они прошли под крутой аркой и одновременно, словно по неслышной команде, остановились перед троном с высокой спинкой. Позже Армин так и не смог вспомнить, были ли в зале еще люди: его глаза были прикованы к женщине на троне.