В окнах отеля стал вспыхивать свет в номерах так грубо разбуженных постояльцев в то время, как я отчаянно пыталась повернуть ключ в замке, чтобы войти к себе и заткнуть Ларри. Но он забил в отверстие для ключа зубочистку.
Пока я ковыряла замок, в холле появился хорошо одетый господин, возвращавшийся под утро из казино.
«Извините, что беспокою вас, сэр, – сказала я. – Но, кажется, мой замок сломался. Не сможете ли вы мне помочь?»
Бедняга выглядел несколько усталым, но стал помогать мне изо всех сил. И в то время, как он склонился над заклинившим замком, дверь рывком распахнулась, чтобы явить нам разгневанное лицо Ларри.
«Ты тоже пытаешься трахнуть мою жену, – обвинил он несчастного прохожего. – Я всех вас выведу на чистую воду».
Постояльцы начали выходить в холл, и ситуация становилась невыносимо неприличной. Необходимо было прекратить эту паранойю немедленно, поэтому я втолкнула его со страшной силой назад в комнату, вбежала в комнату и захлопнула дверь. За ней наша битва продолжилась. Мы набросились друг на друга, как звери, и я, будучи сильнее, повалила Ларри на пол, схватила его за пышную серебристую шевелюру и стала бить головой о мраморный пол. В ярости стукнула его несколько раз, пока не поняла, что еще один удар, и я могу убить его.
Я отпустила его после того, как он пообещал, что успокоится и забудет обо всем происшедшем. Остаток ночи я провела, пытаясь успокоить его, а наутро мы решили переехать в другой отель. На семичасовом вертолете мы перелетели в отель Эль Сан Хуан.
На следующий день Ларри улетел в Нью-Йорк, а я осталась. Был канун Рождества, вся публика, проживавшая в Эль Конкистадоре, толпой валила в мой новый отель «ненароком» поглазеть на меня. Увидев меня, они говорили: «А, вы – та самая девушка, которая наставила рога своему мужу и соблазнила молоденького мальчика». Они смеялись и говорили, что моя история гуляет по всему отелю, как степной пожар.
В конце концов Ларри преодолел неприятные эмоции от этого случая и простил меня. Он знает, что когда я во власти желания, то должна найти себе жертву. Кроме того, подобные краткие эпизоды – это корабли, проплывающие мимо в ночи. Но вот корабли, которые бросают якорь на время, сводят с ума его по-настоящему. Временами у меня случаются романы на «рабочем месте», которые длятся неделями и месяцами.
Прошлой зимой я влюбилась в тридцатитрехлетнего банкира по имени Скип, который выглядит, как Шон Коннери в молодые годы. Ларри знал об этом, но терпел, пока этот человек платил мне. Если утром на столе лежал оставленный банкиром чек, Ларри успокаивался, но если тот забывал о деньгах, мой друг начинал сердиться. Хотя это лицемерие в какой-то степени, потому что я любила банкира независимо от того, платил он мне или нет. Иногда мне нравится смешивать удовольствие с бизнесом, и Скип обычно платил значительную сумму за проведенную с ним ночь. Это был сказочно красивый человек с фантастическим телом и очень остроумный.
Обычно Скип приходил около девяти часов вечера, общался некоторое время с гостями, дразнил девушек и сводил их этим с ума – он знал, что неотразим, когда приударяет за женщиной. Временами он важно прогуливался по дому в одном из шелковых утренних халатов Ларри и, светски беседуя на диване, как бы невзначай слегка распахивал полу своего одеяния, демонстрируя определенные части своего тела. Все мои девушки обожали его, и, если бы не закон моего дома не прикасаться к любовникам мадам Ксавиеры, они, уверена на сто процентов, попытались бы «осчастливить» его бесплатно.
Когда Скип был рядом, мне больше не нужен был никто. У меня вновь было божественное чувство настоящей любви. Во время часа «пик» в моем доме он шутливо помогал мне, разнося напитки моим жаждущим клиентам с белым полотенцем на рукаве, как настоящий официант. В свободные промежутки мы занимались любовью и вели долгие сентиментальные беседы.
Любимым напитком Скипа было пиво. Не могу даже сосчитать, сколько десятков банок пива я подала ему за месяцы нашего романа. Он даже посылал мою горничную в магазин за ним и давал ей большие чаевые за это.
Однако мой «Джеймс Бонд» был гораздо более ревнив, чем даже Ларри. Если Скип находился в доме, мне не разрешалось, когда я решала наедине с клиентом финансовые дела, даже закрывать дверь спальни за собой. Он был уверен, что за дверью я начну «заниматься этим» с мужчиной. Мне запрещалось также принимать какое-либо участие в групповом сексе, хотя бы и втроем, под угрозой публичного скандала. Конечно, я теряла дополнительный заработок, отказываясь участвовать в таких сценах, но предельная щедрость Скипа, его прекрасное тело и ум, не говоря о множестве красных роз, которые он мне посылал, подарили мне несколько счастливых месяцев. В конце концов семейные проблемы вместе с неприятностями в его бизнесе свели наши отношения к дружбе, но до сих пор мы – хорошие друзья и испытываем добрые и нежные чувства друг к другу.
После того как корабль Скипа отправился дальше в свое плавание, другой корабль причалил, бросил якорь и, кажется, собрался остаться тут. Греческий юноша, Такис, примерно двадцати девяти лет, зашел ко мне, чтобы поговорить о двух девушках из Монреаля. Они хотели пожить у меня. Прозвенел звонок в дверь, и я открыла – за ней стоял молодой красавец, сложенный, как Адонис, темноволосый, с точно такими же, как у меня, зелеными глазами и темными длинными ресницами. На его чувственном драматическом лице сияла детская улыбка. Только нос, по моему мнению, был маловат, определенно не греческий.
Такис и я вспыхнули от взаимной страсти с первого момента нашей встречи. Мы упали в объятия друг к другу почти сразу же после появления, ну, может, он успел переступить порог. И после этого более или менее он вошел в мою жизнь и мою квартиру. Корабль бросил якорь. У него был теплый и быстрый язык, и, должна засвидетельствовать, никто лучше этого греческого юноши не мог заниматься «французской любовью». Кроме того, он точно чувствовал, как надо ласкать мое тело, как целовать шею и любить меня. Ритм наших движений был как бесконечная череда морских волн. Прилив – отлив, вверх – вниз, назад – вперед. Такое чувство возникало у меня во время нашего слияния.
Такис, оказавшийся очень эмоциональным и чувствительным человеком, стал одним из самых приятных событий в моей жизни. Он был порядочен и добр и никогда не бывал невежлив или груб. Такие был несколько ленив, любил поспать подольше, но так же поступали мои товарки, две девушки из Канады, с которыми я познакомилась через него. Они также стали жить у меня, и неожиданно мой дом наполнился счастьем и весельем этих молодых людей. Насколько мне известно, Такис никогда не спал ни с одной из них. По его рассказам, в Монреале он был другом довольно известной мадам Кармины. Другими словами, он крутился у нее до поздней ночи, так как ее дом посещало много разных мужчин. Кармина занималась бизнесом лет десять и сумела сколотить приличное состояние, благодаря чему, по слухам, она была довольно щедрой.
Будучи греком, Такис страдал от одной знаменитой слабости всех греков, и это была страсть к игре. Он не обманывал, как делает большинство мужчин, свою подружку. После нескольких ночей, когда он приходил только под утро, Такис всегда доверительно рассказывал мне о захватившем его азарте многочасовой игры в кости. Он постоянно проигрывал. Обычно я оказывала ему финансовую поддержку, но не такими суммами, как это делала Кармина. Обычно это была десятка там, двадцатка здесь. Однажды, когда он ушел вечером играть, у него в карманах было всего двенадцать долларов. Вернулся он только в десять утра, измотанный, но счастливый и гордо продемонстрировал мне две тысячи долларов – выигрыш, который удалось получить из такого незначительного стартового капитала.
Однако деньги, казалось, прожгли пресловутую дырку в его кармане, и, как мазохист, он снова потащился к игорному столу и проиграл все. Так как это были не мои деньги или чьи-нибудь еще, я никогда особенно не скандалила по этому поводу. Конечно, я надеялась, что он сохранит выигранные деньги или найдет постоянную работу, но леность, укоренившаяся в нем тогда, блокировала мои желания. Он предпочитал быть другом, почти жиголо мадам Ксавиеры. Это не значит, что он сознательно извлекал выгоду из нашего знакомства – могу дать гарантию. Я сама проявляла инициативу, когда хотела быть щедрой к нему. И он никогда не просил ни о чем. Время от времени я везла его в центр и покупала несколько новых рубашек или белье, а то и красивый шерстяной свитер, который еще больше подчеркивал его сексуальную фигуру. А ведь в то время мы страстно желали друг друга и обычно занимались любовью ночь за ночью до восхода солнца.
