Захмелевшая от нескольких рюмок и полусоблазненная мною Лиза вместе с Марвином решили поехать ко мне домой около полуночи.
Прежде чем мы ушли, я также подцепила крупного, плотного сложения техасца, который выглядел очень скучающим и очень богатым. «Если ты заплатишь мне сто долларов, – сказала я техасцу, – у тебя будет более интересное времяпрепровождение, чем сейчас здесь. Честное слово, у тебя может быть самая необычайная ночь в твоей жизни. Обещаю тебе фантастическое сексуальное приключение, – продолжала я. – Ты сможешь увидеть меня с той девушкой вместе или принять участие сам и трахнуть меня или ее».
Обычно я не стреляю мужика на вечеринке, чтобы превратить его в «джона», но в тот раз я сочла возможным совместить приятное с полезным.
Конечно, с Марвина и Лизы я ничего не собиралась требовать, потому что они нравились мне как друзья. Они были больше ради удовольствия, чем денег.
Ко времени, когда мы достигли моей квартиры, Лиза отбросила свою сдержанность и начала медленно раздеваться, пока не предстала совершенно обнаженной. У нее было сладострастное тело, немного похожее на рубенсовских красавиц, мягкое и полное. Ее грудь не была такой полной, но зато твердой и высокой, губы влажные и нежные, а язык подвижным и страстным. Отсутствующее выражение ее глаз, знающих приближение чего она ожидает, смешивалось с невинностью взора, присущего ребенку.
Я покрыла своими изголодавшимися губами ее рот, щеки и нос, одновременно лаская круговым движением языка ее подобные раковинам уши. Она напряглась и вздохнула, мурашки появились на ее руках и ногах. Мои руки массажировали ее затылок, затем стали спускаться вниз к ее шее. В то же время ее шелковистые белокурые волосы протекали сквозь мои пальцы, как морской песок. Вдвоем мы сделали шаг назад и упали как будто на белое облако, раскинувшись на моей постели.
Неистовое желание ее зовущего тела заставило мою кровь застучать тысячей молоточков по всему телу, и моя рука охватила ее левую грудь, а язык одновременно начал круговыми движениями ласкать ее ставший упругим сосок. Лиза в это время начала стонать мягко, но глубоко, как котенок, который проснулся голодным. Одной рукой она стала направлять мою голову ниже и ниже, пока не поместила ее между ног и не притянула к источнику своего величайшего удовольствия. Пальцами я осторожно открыла лепестки ее сладкого цветка, и ее тело сделало движение вперед и вверх, чтобы распахнуть пошире дверь для нашей игры наслаждения. И раз открывшись, пути назад не стало. Мой язык входил и выходил оттуда, все больше и больше возбуждая ее.
Марвин вместе с техасцем тем временем наблюдали в ожидании, оба до предела возбужденные видом этой любовной сцены. Они взобрались на мою королевских размеров кровать, но сразу места стало маловато, и я приказала им: «Слезайте, пожалуйста, я хочу быть одна с моей девушкой». И они подчинились. Самым неожиданным для меня было ощущение что я мужчина и хочу защитить свою девушку.
Я точно знаю, где найти клитор, гораздо лучше, чем большинство мужчин. Вы открываете верхнюю часть женской вагины и там, иногда надежно упрятанный, вы найдете похожий на миниатюрный пенис маленький клитор. У него одинаковое с мужским членом количество нервных окончаний, поэтому он обладает такой чрезвычайной чувствительностью. Он так же достигает эрекции, как пенис, и можно с помощью колебаний вашего языка, пальца или вибратора посылать сигналы страсти через маленький клитор, чтобы довести женщину до оргазма. Когда женщина достигла оргазма, она ведет себя почти обратно по сравнению с мужчиной. Натянутый, как стрела, клитор как бы «взрывается» и исчезает, и вы чувствуете, как все ваше тело сотрясается в экстазе спазматических неконтролируемых конвульсий.
После того как я сосредоточилась на моей новой игрушке, Лиза, ее тело, как мне показалось, запахло сладкой истомой пригретых солнцем весенних цветов, и вкус ее был для меня, что мед для изголодавшейся пчелы. По мере стимуляции ее клитора, ее руки все сильнее надавливали на мою голову, стремясь, чтобы я глубже и теснее приникала к ней. Неожиданно я почувствовала желание стать мужчиной, чтобы заполнить страстную пустоту, находящуюся в ней! Ускоряющимися движениями она подняла свое тело и обхватила бедрами мою голову, пока ее тело не пролилось на меня дождем сладострастия и мои щеки и губы не стали мокрыми.
Лиза и я очнулись от сна и вспомнили о наших компаньонах-мужчинах. Почти немедленно Марвин с неистовством налетел на меня, а техасец занялся любовью с Лизой. От бурных ласк мы обливались потом, плоть ударялась о плоть и отзывалась упругими звуками.
И это было начало периода моего сексуального загула, хотя психологически я оставалась верной Полю и все еще очень любила его.
Однако синдром был пугающе похож на мои отношения с Карлом. Как и с Карлом, я поведала об эпизоде с Лизой и Марвином Полю, более или менее надеясь, что он осознает, на что он меня толкает. Но вместо соболезнования его первые слова были: «Когда мы сможем проделать это вместе?»
Поль никогда не участвовал в групповом сексе, и я хотела бы быть уверенной, что это так и останется. У меня достаточно горького опыта, чтобы знать, что превращение сексуально традиционных людей в сексуальных либертарианцев обычно доводит их до такой точки, откуда нет возврата к нормальной половой жизни.
Но в желании угодить Полю я организовала совместный ужин со знакомой парой, после которого мы вместе отправились к нему на квартиру. Я должна была организовать сцену, хотя мне не хотелось этого.
Мы выдвинули кровать Поля на середину комнаты, и все кучей малой разлеглись на кровати и начали заниматься своим делом. Я стала целовать соски своего мужчины, намереваясь постепенно спуститься поцелуями вниз к его пенису, но когда оказалась в этом районе, Лиза, эта гортензия в проруби, уже прибыла на мое место.
Она делала ему феллейшио, целовала все тело, и, очевидно, он ей понравился. И, как я заметила, это было взаимно. Они были полностью поглощены друг другом, в то время как я сходила с ума от ревности.
Если у меня нет глубокого чувства к мужчине, с которым я общаюсь, тогда я могу допустить, чтобы он у меня на глазах занимался сексом с кем-то еще. Но если я люблю, то не могу стерпеть того, что тот играет в любовь с другой женщиной, даже если эта женщина была моей любовницей однажды.
В тот вечер я не смогла вынести вида жестокой реальности: мой мужчина наслаждался любовью с Лизой, трахал, делал ей оральный секс и всячески ублажал ее тело. Я была настолько огорчена, что ушла из комнаты с вытянутым лицом и позвонила сама себе только затем, чтобы как-то оправдать свой уход.
Марвин, с которым мне нравилось разговаривать, но к которому я не испытывала физического влечения, вошел ко мне и начал целовать меня и делать мне феллейшио. Но его рот был слишком мокрым и слюнявым, а я в тот вечер была не в настроении и не получала удовольствия от его слюны, капавшей на мое тело.
Наконец мои отрицательные эмоции настолько усилились, что я предложила всем разойтись по домам, чтобы мы с Полем остались одни ночевать. Такой оборот не вызвал большого воодушевления у моего возлюбленного, и он был угрюмым всю оставшуюся ночь.
Во время наших немногих бесценных для меня ночей вместе он снова и снова спрашивал меня: «Почему ты не позвонишь своей подруге и не пригласишь ее повеселиться вместе?»
Так как я действительно очень любила его, то стала пользоваться своим опытом и вовлекать знакомых девушек в групповой секс, даже если они не вызывали во мне желания. Обычно это было довольно занимательно первые полчаса, потом Поль и девушка увлекались друг другом и вели себя так, как будто меня не было рядом. Одна из девушек даже стала скандалить, когда я сказала, что ей придется покинуть квартиру Поля и ехать домой.
Глубокая трещина пролегла в наших отношениях. Теперь я отдавала все, а Поль только брал и ничего не давал взамен.
В то время моя жизнь стала сумбурной, как это бывает зимой, когда мужчины начинают вожделеть сильнее, чем обычно. И сочетание неприятностей на любовном фронте и моей сверхнапряженной профессиональной жизни начало отнимать у меня последние силы.
