Существа спустились на дорогу, стуча сапогами по древним каменным плитам, и направились к горному проходу. На востоке забрезжили первые проблески рассвета. Жуткое предчувствие охватило Альва, когда он увидел, как мастер-кузнец вышел на дорогу из-за валуна, хотя до приближавшихся воинов оставалось еще более ста шагов.

Мастер обратился к командиру колонны, тот ответил ему. Их голоса звучали приглушенно, но рассерженно. Затем Альв увидел, как мастер-кузнец выхватил что-то из-за плеча. Он отбросил прочь кожаную обмотку — и ледяное сияние разлилось по новорожденному клинку.

Какое-то мгновение разум Альва корчился в невыразимых муках. Чувства, овладевшие им, были так же причудливо переплетены и разнородны, как нити металла, составлявшие сущность меча. Он был обязан человеку, стоявшему внизу, своим мастерством, своими познаниями и даже самой жизнью, хотя уже давно утратил всякие иллюзии по поводу того, с какой целью это было сделано. Его использовали, вот и все. Но какими бы ни были его чувства, именно мастер-кузнец первым из людей отнесся к нему с уважением. Однажды сваренный металл нелегко очистить снова; на Альве по-прежнему лежал огромный долг. А эти ночные существа… чем он им обязан? Их было много, хорошо вооруженных, против одного человека с еще не испробованным клинком. Но некая сокровенная часть его существа, не ведавшая сомнений, видела вещи в ином свете. Все вокруг кузнеца казалось окрашенным предательством, чернее тени, из которой он вышел. Альв более не мог этого вынести. Прежде чем Рок успел остановить его, он вскочил, приложил ладони рупором ко рту и закричал. Его голос зазвенел между горными склонами:

— Нет! Возвращайтесь, бегите! В этом клинке страшная сила…

Фигурки рассыпались в стороны в тот момент, когда меч был направлен на них, с беличьей скоростью и проворством карабкаясь по заснеженному склону. Лишь командир и трое-четверо воинов не успели вовремя скрыться, а возможно, сочли это ниже своего достоинства и решили принять бой.

Не произошло ничего такого, что мог бы увидеть глаз, но нечто незримое, казалось, ударило по ним с сокрушительной силой. Они согнулись и зашатались под напором этой силы, глухо завывая от боли или охватившего их безумия. Командир засеменил вбок, схватившись за голову обеими руками, свалился с дороги и полетел вниз по крутому склону. Другой, слепо бегавший кругами, внезапно поскользнулся и кубарем покатился следом. Остальные забрели в снег у края дороги, рухнули там и застыли неподвижно. В следующее мгновение клинок взметнулся вверх, указывая на Альва и Рока.

Паника темным облаком окутала их. Они повернулись и, не разбирая дороги, помчались вверх по склону. Они бежали и бежали, оступаясь и падая в снегу, натыкаясь на камни и друг на друга. Наверное, лишь благодаря счастливой случайности они бежали в одном направлении и вместе свернули в густую тень за вершиной утеса.

Чьи-то жесткие руки без предупреждения схватили их и швырнули на землю. Никакие усилия не помогали им освободиться или хотя бы дотянуться до своего оружия. Зажглась лампа, и вспышка желтого света на мгновение ослепила их. Альв смотрел на кольцо лиц, склонившихся над ним, — странных лиц, словно отлитых из одной формы, широкоскулых, с грубыми чертами и тяжелыми бровями. Некоторые были жесткими и суровыми, другие — круглыми и сморщенными, как зимние яблоки, а одно-единственное, с гладкой кожей и маленьким вздернутым носом, принадлежало девушке. Затем свет погас. Сильные руки подняли их и понесли под скрип и хруст сапог по смерзшемуся снегу. Альв, слишком утомленный, чтобы сопротивляться, чувствовал, как ледяной воздух проносится мимо него с невероятной скоростью. Он осознал, что его несут вверх по склону к гребню хребта. Внезапно воздух стал теплее; появилось эхо, и тени вокруг него сгустились, как в полночь. Казалось, прошли долгие часы, наполненные лишь мерным топотом сапог да редкими придушенными протестами Рока. Затем, так же внезапно, его бросили лицом вниз. Что-то жесткое ударило его в копчик, а затем словно гора обрушилась на его ноги. Но, откатившись в сторону, Альв осознал, что это был Рок. Перед ними снова замигал свет. На мгновение появилось лицо девушки, озаренное широкой улыбкой, и ее машущая рука. Потом она исчезла. Они услышали, или, скорее, почувствовали тяжелый мягкий удар где-то на расстоянии, и наступила тишина.

Альв мог только сидеть и тупо смотреть в темноту. Все произошло слишком быстро. Спустя некоторое время он ощутил на лице холодный порыв ветра и понял, что находится снаружи — снова или по-прежнему? Но когда их схватили, на востоке только брезжил рассвет! Здесь было темно. Оглядевшись по сторонам, он заметил горную вершину, темным силуэтом вздымавшуюся на фоне серых облаков, потом другие вершины, слева и справа. Но перед ним не было ничего.

— Мы находимся на другой стороне хребта, — изумленно пробормотал он. — И гораздо ниже. Солнце еще не дошло сюда.

— Не мели ерунды! — пропыхтел Рок, кое-как перебравшийся в сидячее положение рядом с ним. — Если здесь солнце еще не взошло, то, значит, отсюда до дома мастера-кузнеца целая неделя пути по лесным дорогам!

— Молчи и смотри, — тихо отозвался Альв. — Рассвет уже близко.

Вскоре облака над ними окрасились в белый цвет; небо посерело, затем поголубело, и в ясном воздухе развернулась панорама местности. Они сидели в высоком устье горной долины, на голых камнях, среди последних маленьких островков снега. Но совсем недалеко внизу зеленая поросль окружала пруд, наполненный талой водой, а еще дальше за стволами деревьев поблескивала голубая лента реки.

— Не может быть! — благоговейно прошептал Рок. — Несколько часов ходьбы, и мы спустимся к лесу. Мы в безопасности!

— Да, — согласился Альв. — Мы в безопасности. И он устало опустил голову на руки.

Так начались его первые великие скитания, продолжавшиеся всю жизнь. До сих пор Альв обитал в основном в замкнутых пространствах — сначала в маленьком Эшенби, а потом в доме мастера-кузнеца. Он бежал оттуда в панике, подстегиваемый слепым ужасом, помня лишь о том, что видел в глазах мастера; он не останавливался, чтобы подумать обо всем, что осталось позади. Лишь позже вечером и в последующие суровые дни он в полной мере осознал утрату домашнего уюта, знакомой работы и обещанного будущего.

В первый день они спустились по долине на юг и углубились в лесную страну. Они редко останавливались, подкреплялись на ходу и почти не разговаривали. Лишь когда на землю пали густые сумерки и лунный свет почти не пробивался под кроны деревьев, они остановились в зарослях колючего кустарника под высоким кедром. Рок хотел было развести костер, но Альв не разрешил.

— Как знаешь, — пробурчал Рок, набив рот вяленым мясом. — В плащах нам будет достаточно тепло, но огонь мог бы отогнать голодных хищников. Медведи, дикие кошки или даже саблезубы…

— Лучше пусть будут хищники, чем новая погоня. У нас есть мечи, и кусты дают кое-какое укрытие. Так или иначе, я буду сидеть на страже до рассвета. Мне что-то не хочется спать.

— Советую немного вздремнуть. Нам предстоит долгий путь, прежде чем мы увидим людей. — Неожиданно Рок рассмеялся. — Теперь ты стал настоящим поденщиком, Альв! [1]

— Не насмехайся надо мной!

— Я всего лишь имел в виду, что ты, наконец, сможешь немного попутешествовать…

— Я знаю, что ты имел в виду. Это все равно насмешка. Я так сильно хотел получить знак поденщика, а теперь всему конец, и это гложет меня больше, чем ты можешь себе представить.

— А ты не мог бы просто подделать знак? Если бы я вовремя вспомнил, то взял бы знак Ингара. Ему он уже не понадобится, не так ли?

— Ты думаешь, я стал бы носить такое? А что касается подделки… нет, я не смог бы изготовить знак, поскольку не знаю таинств, сопровождающих его создание. Любой настоящий поденщик мог бы без труда разоблачить меня.