— Черт тебя побери! — стонал Картер, подрагивая в ее объятиях. — Черт тебя побери за то, что снова вызвала во мне желание!

Феба перевела дыхание. Торжество перешло в печаль, тело охладело. Она, конечно, вызвала в нем желание, но ведь и он проделал с нею то же самое, и эта дорога ведет к развилке. Легко понять, что это тупик, разбитое сердце для обоих! Ничья!

Она заставила его умолять, черт возьми! Картер нажал кнопку своего лэптопа.

Пьянящий запах страстного утра преследовал его во время ланча и похода по музею. Картер не мог сказать, что они ели, не мог назвать ни одного произведения искусства, увиденного в музее. Вернувшись в отель, он затащил Фебу в душ и растворился в ней.

Словом, та еще выдалась пятница, и она еще не закончилась!

Картер занялся работой, стараясь не замечать звуков, доносившихся из комнаты Фебы, где она готовилась к походу в галерею. Она сушила волосы и одевалась, а он загружал фотографии из камеры в компьютер и боролся с желанием ворваться к ней и снова нарушить ее покой.

Утренний секс напомнил Картеру их прежние игры. Сегодня Феба прорвала его оборону. Картер считал свое поражение и теперешнее желание признаками слабости, а слабости он не терпел.

Это лишь временное отступление. Операция «Обольщение» пройдет по плану. Смягчить. Галочка. Соблазнить. Галочка. Осталось лишь покорить. А в запасе меньше двадцати четырех часов!

Загружен последний снимок. Он открыл первую фотографию, которую сделал в тот день, когда Феба снова появилась в его жизни. Она сидела за столом на его кухне, ожидая, пока он принесет интимные фотографии, и не замечала, что Картер вынул свою вездесущую цифровую камеру. Увидев напряжение и печаль на ее лице, он внутренне сжался и закрыл снимок.

На следующей фотографии она была запечатлена в холле ресторана Сэма. На велопробеге она выглядела так, словно на ее плечи давит груз целого мира. Картер пощелкал еще и остановился, увидев Фебу, орущую на бейсболе. В сдвинутой набок шапочке «Смельчаков», она выглядела счастливой и беззаботной. Это была девушка, на которой он хотел жениться, с которой мечтал провести остаток жизни. Но эта девушка была иллюзией.

Выбирай, Феба! Или открой дедушке всю правду, или между нами все кончено! Ее молчание на ультиматум Картера и было тем ответом, которого он ожидал.

На следующий день после их разрыва в Вашингтоне он решил, что если у них с Фебой не может быть будущего, он пойдет служить в морскую пехоту. Учась в колледже, они с Сойером обсуждали идею поступить на военную службу и стать секретными агентами, специализирующимися на компьютерах. Потом они планировали вместе основать компанию по программному обеспечению. Но как только Картер встретил Фебу, он отказался от этой идеи. Жена и дети не вписывались в жизнь профессионального агента.

Встретив в аэропорту своих родителей, он, вместо того чтобы представить им будущую невестку, сразу вместе с отцом поехал в контору по зачислению на военную службу. Впервые в жизни Картер увидел в глазах Вика Джонса гордость.

Сойер и Рик удивились, когда Картер сообщил им о своем поступке. Сойер обещал сделать то же самое на следующий день после окончания колледжа, но сразу же после праздничного обеда по случаю получения дипломов родители Сойера по дороге домой погибли в автомобильной катастрофе, и на руках Сойера остался младший брат. Так Картер оказался в армии без своих друзей, но они сдержали слово и не оставляли его, посылая ему письма, стараясь морально поддерживать друга.

Очень плохо, что Феба не сдержала слова любить его вечно. К черту! Ему не нужна женщина, которая считает, что он ей не соответствует!

Картер перешел к фотографиям Фебы в парке с аттракционами: вот она, счастливая, как ребенок, держит во рту леденец, вот сияет от предвкушения в очереди на русские горки, на которых она прокатилась четыре раза, а вот торжествующе улыбается, выиграв в лотерее дешевую сувенирную кружку. Он пытался раздразнить ее, а в конечном счете попался сам! Это не входило в его планы.

Кто или что мешает Фебе быть счастливой?

Это не его проблема! Никакого сочувствия! Феба сама строит свою жизнь, без него. И эту проблему ей придется решать самой!

Открытие галереи ничем не отличалось от других мероприятий подобного рода, которые Феба посещала довольно часто, потому что любила и понимала толк в искусстве. Но на этот раз рядом с ней был Картер, красивый, в дорогом костюме, и это отвлекало ее.

Феба отхлебнула шампанское и начала рассматривать коллажи, стараясь не обращать внимания на теплую ладонь Картера на своей талии.

— Твоим фотографиям место здесь, Картер! Его дразнящая улыбка возбудила в ней желание.

— Ты хочешь, чтобы наши изображения висели в художественной галерее?

При мысли, что частные моменты их жизни будут выставлены напоказ, Феба похолодела. Дедушка никогда не простит ее!

— Нет. Я имею в виду фотографии, которые показывали мне твои соседи. На лицах твоих персонажей гораздо больше чувства, а композиция даже лучше, чем на этих.

Картер хотел выразить несогласие и уже открыл рот, но Феба остановила его:

— Не спорь. Я знаю, что говорю. Первая специальность, которую я получила в Джорджтауне — управление, но вторая — история искусства!

Картер покраснел не то от удовольствия, не то от смущения.

— Хотя я и ждал открытия этой выставки, но сейчас мечтаю оказаться с тобой в постели, и чтобы ты обвила меня ногами, пока в изнеможении не припадешь к моему плечу. Как сегодня.

Феба облизнула губы и прошла к следующей витрине.

И вдруг, потрясенная, резко остановилась перед большим черно-белым портретом обнаженной женщины, лежащей на белой мраморной плите. Игра света позволила художнику показать фигуру женщины так, что снимок казался каким-то неземным пейзажем. Черты лица модели в глубокой тени были почти неузнаваемы.

Феба открыла рот. Двенадцать лет назад Картер снял ее примерно в такой же позе, но вместо мраморной плиты был круглый валун на берегу Университетского озера. Стоял безлунный осенний вечер, и для подсветки Картер поместил за камнем пару керосиновых ламп.

Она почти слышала шуршание ткани, когда Картер сбрасывал с себя одежду, и шелест листьев у него под ногами, когда он обошел камень, чтобы погасить лампы. При воспоминании об обжигающем тепле губ и рук Картера, когда они занимались любовью у озера, на нее нахлынула волна возбуждения…

Не отвлекайся, Феба!

Взяв себя в руки, она произнесла:

— Твои работы лучше! Здесь модель какая-то.., холодная и подавляющая. — Ей вдруг нестерпимо захотелось увидеть их снимки из прошлого. — Когда вернемся в отель, я хочу посмотреть все наши фотографии.

— Как скажешь, солнышко!

И тут Картера кто-то окликнул. Он тотчас же принял бесстрастный вид и повернулся на голос. Сквозь толпу к ним приближался высокий стройный мужчина с редкими светлыми волосами.

— Рад, что ты пришел! — произнес он, обнимая Картера.

— Я не мог пропустить. — Мужчины пожали друг другу руки, а затем Картер повернулся к Фебе:

— Феба, это Бо Риверс, хозяин галереи. Бо, Феба Лан…

— Феба Дрю, — быстро представилась девушка. Она уже заметила в толпе нескольких представителей прессы. Вряд ли, конечно, узнают ее лицо, но на имя отреагируют наверняка. — Я сказала Картеру, что его фотографии имеют полное право висеть здесь.

Бо кивнул.

— Согласен. Когда вам удастся убедить его, дайте мне знать! Он был щедрым спонсором, но я не могу уговорить его выставить свои произведения, а уж, поверьте мне, милочка, я пытался!

— Вы видели работы Картера? — осторожно спросила Феба, стараясь скрыть охватившую ее панику.

— Некоторые. Обычно Картер приносит мне одну-две и спрашивает, где он ошибся. Я всегда говорю ему одно и то же. Нигде. Все хорошо. Плохо только то, что он упорно тратит свое время на компьютеры.

— Именно успехи компании «Кибер-снайпер» позволяют мне спонсировать твои выставки, Бо.