Вы помните, как выглядит маркиз?
Над париком, струящимся волнами (Мотовки-моды дорогой каприз!), Увенчанная перьев облаками,
Пусть шляпа выдаётся, словно мыс;
Пусть брыжей низвергаются каскады На куцый донельзя камзол,
И, в довершенье маскарада,
Подкладкою плаша чаруйте взгляды, Наружу вывернув его подол.
Теперь вы стали, изменив обличье И нацепив всю эту ерунду,
Воистину персоной на виду...
Пройдите же, как здесь велит обычай, Причёсываясь на ходу,
Гвардейский зал от края и до края, Показывая всем, что тут вы — свой,
Кому кивнув, кому махнув рукой,
По имени вельможных окликая,
Что придаёт, по мнению повес,
Им в свете обаяние и вес.
Не прячьте гребешок: он пригодится В дверь спальни королевской поскрестись. Что за толпа! Откуда все взялись?
Не протолкаться, не пробиться...
Вам остаётся только влезть На подоконник с ловкостью завидной,
Так, чтоб любому стало видно,
Что вы и шляпа ваша тоже здесь.
Тут, сверху, как моряк, узревший брег,
Кричите: «Доложить, что прибыл Имярек!»
Не помогло? Тогда, как дьявол сущий,
Кидайтесь сквозь толпу к дверям, на абордаж! Вонзайтесь топором в людскую гущу:
Быть всюду первым — козырь ваш!
И если даже грозный страж
Вас отпихнёт, как стражам всем присуще,
Работайте, мой друг, локтями пуще,
Не отступая ни на шаг.
Заняв позицию, расположитесь так,
Чтоб тот, кто сей порог перешагнёт по праву И в королевский попадёт покой,
Был вынужден и вас увлечь с собой,
По нраву то ему иль не по нраву.
Пробравшись, проскользнув ужом в дверную щель, Вперёд стремитесь вновь, как делали досель:
На лаврах почивать не время.
К монарху подойти поближе — ваша цель.
Но вьётся вкруг него придворных карусель, Любезных царедворцев племя.
Быть может, осадить тихонечко назад И, не сливаясь с этим хороводом,
Дождаться, чтоб король, пусть мимоходом Остановив на Музе взгляд,
Её признал пред всем народом,
Не обессудив за наряд?
Вот тут-то, не теряя ни мгновенья,
Пока бы Государь на вас взирал,
Смогли бы вы в обширный мадригал Облечь души своей благодаренье...
И прозвучали бы, как флейта и кимвал,
Слова признательности, клятвы, уверенья В готовности Его Величеству служить,
Сил не щадя за все благодеянья,
Которыми решил он одарить
Столь недостойное таких щедрот созданье,
Чей разум, жизнь, искусство, дарованье Отныне и навек ему посвящены,
Чтоб славу воспевать и чаровать досуги... Превозносить свои грядущие заслуги,
Как Музы прочие, и вы уметь должны...
Но речи долгие не манят Их слышащих сто раз на дню,
И слишком важными делами занят Монарх, чтоб вникнуть в вашу болтовню.
Вам стоит лишь начать затейливую фразу,
Как существо её он угадает сразу И, вас прервав с чарующей сердца Улыбкой мудрою и благосклонной,
Пройдёт, блестящей свитой окружённый, Оставив вас, не молвившей словца,
Не доигравшей роли до конца...
Ну что ж, сочтите речь произнесённой И — удалитесь из дворца!
СОНЕТ ГОСПОДИНУ ЛАМОТУ ЛЕ-ВАЙЕ НА СМЕРТЬ ЕГО СЫНА
Дай горю своему слезами изойти! Оправдывает их безмерное страданье...
Когда сгорает жизнь, что призвана цвести,
И мудрости самой не удержать рыданья.
Какие тщимся мы приличия блюсти,
Когда, предав земле любимое созданье, Бесстрастно говорим последнее «прости»?.. Ведь это - лучших чувств жестокое попранье!
Ушедшего никто и никогда не смог Слезами воскресить... И это ль не предлог Их влагой омочить иссушенные вежды?
Сокровища ума и сердца своего
Унёс с собой твой сын и все твои надежды...
Оплакивай же их, оплакивай его!
Жан Пьер Беранжеv
1780-1857
ЦВЕТОЧНИЦА И ФАКЕЛЬЩИК
Вы - факельщик, и ни к чему Мне ваши вздохи, взгляды...
Я всё равно их не пойму,
Я им совсем не рада!
Хоть знаю: предрассудки - зло, Претит мне ваше ремесло.
Пусть жизнь цветочницы простой Не Бог весть что за сласть,
Но в ваши лапы, милый мой,
Я не спешу попасть.
Вас зацепила коготком Любовь среди дороги.
В тот день, когда с моим лотком Столкнулись ваши дроги.
Такая встреча поутру Мне показалась не к добру!
Пусть жизнь цветочницы простой Не Бог весть что за сласть,
Но в ваши лапы, милый мой,
Я не спешу попасть.
Люблю живых, что пьют, поют, Проводят дни в усладе,
А вы сулите мне приют,
В кладбищенской ограде! Поверьте: ни моим цветам,
Ни мне самой — не место там. Пусть жизнь цветочницы простой Не Бог весть что за сласть,
Но в ваши лапы, милый мой,
Я не спешу попасть.
Сегодня графа на тот свет Везёте, завтра — князя,
Но не завидую я, нет,
V БеранжеЖ.П. Песни. Дюпон П. Песни. БарбьеО. Стихотворения. М„ 1976.
Высоким вашим связям!
С усопшими не знаюсь я:
Живые — вот мои друзья!
Пусть жизнь цветочницы простой Не Бог весть что за сласть,
Но в ваши лапы, милый мой,
Я не спешу попасть.
Хоть будет короток мой час,
Да весел — всё мне благо!
Лет через десять жду я вас И вашу колымагу.
Пока же ваш напрасен труд: Другие вас клиенты ждут!
Пусть жизнь цветочницы простой Не Бог весть что за сласть,
Но в ваши лапы, милый мой,
Я не спешу попасть.
Марселина Деборд-Вальмор'7 1786-1859
НА УЛИЦЕ В ЧЁРНЫЙ ДЕНЬ ЛИОНА Женщина:
Нам нечем заплатить за похороны их Священнику, что, мзду назначив, смотрит в оба... Напрасно мертвецы ждут савана и гроба, Простёртые в пыли - раскаянья живых.
Победу правит зло. Спешит убийца к банку,
Чтоб плату получить за пролитую кровь.
Нет, он не утомлён; готов к услугам вновь.
Свой окаянный труд начавший спозаранку.
Бог видел! Бог срывал летящие в безбрежность Помятые цветы — детей и женщин дух. Мужчины? души их не воспарят, как пух,
К блаженным небесам; и гнев и безнадежность Спаяли дух и прах. Как мы доверим их
v Впервые: Русская мысль. 1998. Октябрь. № 4240. С. 13.
Священнику, что, мзду назначив, смотрит в оба? Напрасно мертвецы ждут савана и гроба, Простёртые в пыли — раскаянья живых.
Как нам существовать и верить в добродетель, Когда дозорит - смерть - стоит, взведя курок, Прохожим целя в лоб, чтоб замолчал свидетель, Чтоб бунтовщик затих, чуть выйдя за порог...
Женщины:
Повяжем чёрный креп. Нам выплакаться нужно, Нам не дали забрать их бедные тела...
Могила общая несчастных приняла.
Помилуй их, Господь! Все были безоружны.
Лион, 4 апреля 1834
Теофиль Готьеv 1811-1872
ТАЙНЫЕ СЛИЯНИЯ Пантеистический мадригал
Тысячелетьями, упрямо Сверкая средь голубизны,
Два камня греческого храма Друг другу поверяли сны.
Два перла, слёзы о Венере,
Меж раковинных тёмных створ, В неведомой ловцам пещере Вели свой тайный разговор.
Расцветшие в садах Гранады Под сладко шепчущей струёй, Две розы устремляли взгляды И лепестки — одна к другой.
Под куполом Святого Марка Блаженствовали — голубок И нежная его товарка,
Найдя укромный уголок...
V Впервые: Готье Т. Избранные произведения. В 2т. М., 1972. Т. 1.
Но время всё уничтожает,
И всё изменит суть и вид...
Колонна рухнет, перл растает.
Цвет сгинет, птица улетит,
И мира каждая частица Пополнит тигель бытия,
Чтоб снова к жизни возродиться Так, как прикажет Судия.
В таинственном преображенье Из праха взмоет красота,
И мрамор обретёт движенье,
И розой расцветут уста,
И разворкуются голубки И голуби в гнезде сердец,
И жемчуг превратится в зубки,
В пурпурный спрятавшись ларец...
Ах, не отсюда ль узнаванье Себя в другом - и торжество,
Когда, сквозь бездны расставанья, Душ утверждается родство?
