«Таким образом, ребенок, живущий в Грейсчерч-Эбби под именем Джеймса Шервуда, в действительности – Джеймс Грэнвилл Строн, законнорожденный сын моего брата, настоящий виконт Грейсчерч. В отсутствие акта, закрепляющего порядок наследования собственности, я собираюсь передать Джеймсу, как законному правопреемнику, усадьбу и поместья (по достижении им совершеннолетия). До этого срока я остаюсь в резиденции как его попечитель».

Олден остановился. По сути, он никогда не был лордом Грейсчерчем и не будет. Он был просто младшим сыном, искателем приключений, без долгосрочных перспектив, не считая того, что он мог создать сам, собственными мозгами. Но теперешнее положение не вызывало в нем негодования, поскольку дело касалось Шерри.

«Я больше не могу предложить вашей дочери титул, и наши дети не смогут наследовать Грейсчерч-Эбби.

И все же, милорд, я верю, что любовь способна преодолеть все препятствия.

В этой связи ваша дочь вольна принять свое решение, и до этих пор я не отзываю свое прошение.

Ваш покорный и преданный слуга Олден Грэнвилл Строн».

Он промокнул чернила и перечитал написанное, прежде чем сложить бумагу. Теперь он уже не мог вдавить печать с фамильным гербом в красный воск. И ему нечего предложить дочери графа, кроме туманного будущего. Проклятие! Но, будь рядом Джульетта, он готов встретиться лицом к лицу с чем угодно.

Джульетта прошла в кабинет отца и остановилась как вкопанная. Граф стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел в окно. Величественная фигура отца и его белый парик теперь были ей так знакомы и дороги. Почему она не делала попыток примирения все эти годы?

– Ну, дорогая моя, – сказал граф через плечо, – твой обожатель прислал письмо. Лорд Грейсчерч, как он себя называл… Впрочем, лучше прочитай сама.

«Как он себя называл»?

С портрета, висящего на стене, смотрели глаза матери. Они, казалось, сочувственно наблюдали, как Джульетта идет через комнату к письменному столу и берет письмо. С почерком Олдена.

Она присела и прочитала послание, дважды.

– Странный случай, не правда ли? – сказал граф.

Джульетта закрыла глаза, представив, какие страдания, должно быть, испытал Олден после этого открытия. Он слагает с себя права на владение Грейсчерч-Эбби – домом, который он страстно любил. Можно вообразить, чего ему стоило принять это решение. Но вместе с тем ведь от этого выигрывает Шерри!

– Так что мы теперь будем делать? – Граф повернулся к дочери.

– Мы поженимся, как только я стану свободна, – твердо сказала Джульетта.

Лорд Фелтон с удивлением посмотрел на нее:

– И ты возьмешь этого парня без всего, кроме той одежды, что у него на горбу?

– Прекрасной одежды, милорд, – улыбнулась Джульетта, – И на прекрасном парне. Конечно, я пойду за него.

– Проклятие! – Граф в прострации опустился на подоконник.

Джульетта прошла через комнату и присела на корточки рядом с отцом.

– Разве это не свидетельствует о его благородстве? Олден отдает свои поместья ребенку брата! Он не обязан это делать. Да, он не может сохранить титул, но может оставить за собой собственность. Вместо этого он собирается и впредь заботиться о благополучии Шерри…

– Шерри?

– Маленького Джеймса, виконта Грейсчерча.

Граф покачал головой, озадаченный:

– До последнего времени Олден Грэнвилл Строн думал, что это сын любовницы его отца и неведомого человека. И несмотря на это, безвестный ребенок жил в поместье?

– Шерри там родился, – сказала Джульетта. – Где же еще он должен был жить?

Лорд Фелтон молча похлопал себя по рукаву и через секунду продолжил:

– Но твой воздыхатель остался ни с чем! Всем известно, что он игрок и ловелас. Он разбил все женские сердца в Европе и Англии. Как я могу доверить ему мою единственную дочь?

– Очень легко, – сказала Джульетта. – Ты сделаешь, как я решила, и скажешь «да».

Граф поднялся на ноги.

– Есть еще и другие новости, дорогая. Но ты лучше присядь, – добавил он.

После внезапного изменения его тона Джульетта почувствовала, как кровь отхлынула от лица, и села в ближайшее кресло.

– Джордж Хардкасл… – начал граф. – Не хотелось бы сообщать, но лучше не оттягивать. Он повесился. Вчера. В своей лучшей одежде. И оставил записку. – Он швырнул второй клочок бумаги.

«Не судите меня слишком строго. Это единственный выход.

Хардкасл».

– Теперь ты свободна, – сказал граф. – И надобность в судебном разбирательстве отпадает. Парень каким-то образом нашел в себе мужество проявить благородство. Так ты по-прежнему хочешь видеть этого Олдена Грэнвилла своим мужем? Даже если он не имеет никаких прав на Грейсчерч?

Джульетта закрыла глаза, чтобы скрыть внезапно подступившие слезы.

– Да. Я хочу этого всем моим сердцем.

– Тогда, по прошествии приличествующего времени, – сказал граф, – можешь брать своего нового возлюбленного, если тебе так хочется. Но пусть он лучше сначала достойно себя проявит.

– Достойно себя проявит? Куда же более?

– Он прекрасный человек, я не отрицаю. Но он еще и общеизвестный распутник. Пусть он ждет тебя этак с год! Пусть докажет, что ему не нужна никакая другая женщина. Если он сохранит верность, тогда может на тебе жениться.

– Так долго? Это несправедливо!

– Ха! Так ты думаешь, что он не способен ждать? Значит, если он не будет в твоей постели, он будет искать утешения в другой?

– Будет или не будет, это ничего не докажет. Целый год, отец! Мне казалось, что после смерти мамы и Кита я еще заслуживала какого-то наказания. Но я не думаю, что его нужно продлевать. Я знаю, Олден любит меня, Я уверена, что мы будем счастливы вместе. Ты не считаешь, что мы и так достаточно настрадались?

Граф воздел глаза на портрет жены.

– Твоя мать всегда хотела, чтобы ты была счастлива. Хорошо, дорогая. Мы изберем компромиссный вариант. Отпусти Джорджу Хардкаслу пристойное время. Пусть он три месяца покоится в своей могиле. Это будет данью его памяти, хотя он и не заслуживает столь больших почестей. А Олден Грэнвилл тем временем пусть докажет свою верность. Если он сумеет это сделать, я не стану препятствовать вашему браку. Но если не выдержит, тогда ты выйдешь замуж за этого человека только через мой труп.

Лето плавно перешло в осень. Выстроившись клином, в небе пролетали гуси.

Джульетта шла вдоль руин кирпичной стены к выгону. Туда, где они с Китом вели раскопки в поисках сокровищ и зарыли оловянных солдатиков. Рабочие засыпали яму, выкопанную людьми лорда Эдварда, и припорошили оголенную землю сеном. Весной здесь заново посеют траву.

Прошло три месяца с того дня, когда Джульетта услышана о смерти Джорджа и прочитала письмо с признанием Олдена. Испытательный срок, назначенный им отцом, подошел к концу.

Насколько это было рискованно? Олден так привык потворствовать себе в чувственных удовольствиях…

Но под опасливыми доводами горело яркое пламя уверенности, намного превосходившей сомнения. Джульетта точно знала, как сильно он ее любит и какой это в действительности неординарный человек. Впервые в жизни она открыла для себя, что есть истинная любовь.

Именно поэтому они терпеливо ждали, в то время как все три месяца каждая частица ее души ощущала, как ей недостает его.

В соответствии с пожеланиями отца Олден не делал визитов, но писал каждый день. В своих посланиях он сообщал ей новости о Шерри, о ее котах и о переменах в Грейсчерч-Эбби. Он продолжал заниматься благоустройством поместья – теперь уже стараясь для своего племянника. В письмах также было много сугубо личного, предназначенного ей одной.