Но вопрос, как относилась к ней Сара. Том вспомнил ее необычное поведение в палате Мириам, тот любопытный момент близости. Нет, конечно, ничего сексуального в этом не было. Но какая-то связь между ними определенно ощущалась. Тома передернуло, когда он представил себе, как прикасается к этому... существу.

 А одежда Сары — только ли о душе тля речь? А что если они с Мириам были вместе? И та гладила ее своими прекрасными руками... Да, что если она так делала?

 Бедная Сара! Превыше всего ценила она свой профессионализм. Если они с Мириам развлекались в постели, то это значило, что Сара нарушила все свои принципы, да еще в самом начале обследования. А ведь какой потрясающий клинический случай!

 Ничего удивительного, что она в таком смятении. У нее на то была веская причина.

 Вернувшись в свой кабинет, он увидел, что она лежит, совершенно расслабившись, с закрытыми глазами, положив руку на лоб.

 — Я принес валиум.

 — Нет.

 — Почему?

 — Я не люблю слабость, ты это знаешь. — Сара резко поднялась. — Том, она очень красива. Это просто чудо. Волшебная красота. — Она улыбнулась. — Ты можешь в это поверить? — Слезы, пролитые несколько минут назад, все еще блестели на ее лице, но она уже весело улыбалась.

 — Нет. Но у меня нет выбора. У меня есть данные. — Том едва верил глазам — столь велика была происшедшая в ней перемена. Несколько минут назад — слезы, сейчас — смех, но реальны ли были те противоречивые эмоции, что она выказывала? Не поэтому ли наступали у нее нервные срывы — оттого, что она мечется от одной крайности к другой?

 — Ну и неделька выдалась, — с энтузиазмом заметила она. — Сначала Мафусаил, потом это. Меня преследует мысль, что здесь должна быть какая-то связь.

 Он и сам об этом думал, но отбросил эту мысль как совершенно бездоказательную.

 — Нет, Сара. Тебе не следует так думать.

 — Вероятно, в том, что произошло с Мафусаилом, было что-то такое, что... привлекло ее.

 — Как мотылька к огню. И каков же был способ привлечения? Запах?

 — Способ, о котором мы ничего не знаем. Мы же ничего о ней не знаем, совершенно ничего!

 Она выражалась слишком загадочно. Том уже устал, ему все время казалось, что он с нею препирается.

 — Значит, телепатия. Но почему? Мафусаил ей что — родственник? — Сарказм. Заслужила ли она его? Возможно.

 — Брось, будь посерьезнее. Помоги мне.

 — Ты не примешь моей помощи. — Он протянул ей валиум. Она была в состоянии сильного стресса. Недавняя перемена настроения лишь подтверждала это, а может, ему только хотелось так думать.

 — Мне не нравятся полумеры. Я лучше встану лицом к лицу со своими проблемами.

 — Весьма благородно. Только не принимай душ где попало. Положительно это на твоей репутации не скажется. Не говоря уже о том, что ты будто надушилась в подвалах Клейнса.

 — О Клейнсе и речи нет.

 — Именно это я и имею в виду. Она схватила его за руки и напряженно, с затаенным страхом спросила:

 — Мне угрожает опасность?

 Том поморщился. Ему даже и думать не хотелось, что могло скрываться за этими словами, но вопрос словно висел в воздухе, требуя ответа.

 — Конечно нет, — сказал он и мгновенно обругал себя за эту ложь. Откуда у него могла взяться такая уверенность? Как это ни парадоксально, он был сердит на нее. Она привела его в замешательство, расстроила. Ему хотелось снова увидеть жесткого профессионала, а не это вялое, мечтательное существо, принимающее ванны в домах своих пациентов и неспособное служить жизненно важным интересам Риверсайда. Особенно когда Сэм Раш интересуется их работой.

 — Я чувствую себя так, будто я в опасности. Я ощущаю угрозу. Этот инцидент в доме Мириам очень странен, Том. Я тебе еще и половины не рассказала.

 — Я весь внимание.

 И она рассказала ему обо всем, что произошло, — ровным, невыразительным голосом, словно зритель, а не участник.

 — Думаю, твое предположение верно, — заметил Том, когда она закончила. — Мы имеем дело с неведомым. И абсолютно непонятно, с каких позиций надо расценивать поведение Мириам Блейлок.

 — Но все, что она делает, имеет отношение ко мне.

 — Откуда ты знаешь!

 Зачем ему нужно было ее разубеждать? Чтобы успокоить или... чтобы обманом заставить ее с этим смириться? Да, именно так. Сара нужна ему для того, чтобы поддерживать связь с Мириам, она — их единственное связующее звено. Значит, вот почему он солгал... Он просто грубое, грязное животное! Но изменить что-либо он был уже не в силах.

 Она молчала. С минуту он ждал ее ответа, но она просто сидела, понурая и задумчивая. Ему хотелось выжать из нее побольше информации, но он колебался. Устраивая Саре допрос, он наверняка ничего не добьется — он давно в этом убедился.

 — Поверь, — сказала она наконец, — я знаю. Мириам Блейлок интересуется именно мной.

 — Да, — ответил он в надежде вытянуть из нее еще что-нибудь и смолк. Его вдруг бросило в пот. Что-то непонятное творилось в комнате, воздух наэлектризовался — как перед грозой. Мысленным взором он увидел плотные зеленые облака, пробитые молнией. Брови защекотало от пота, и он нетерпеливо их вытер. Сара наклонилась вперед, обняв руками колени.

 — Как странно! Ко мне словно прикоснулось какое-то щупальце. Об этом даже и говорить-то смешно. Том, но... но я и правда это почувствовала.

 — Мириам Блейлок к тебе враждебно настроена?

 Ее глаза широко раскрылись от удивления.

 — Нет, совсем нет. Она — часть всего этого, как и Мафусаил. Это не совпадение. Мне кажется, что Мириам — я понимаю, все это очень субъективно — Мириам в каком-то смысле стремилась отыскать меня после смерти Мафусаила. Как будто для нее это было очень важно.

 — Мы, кажется, решили не говорить больше о телепатии. На настоящий момент очень немногие люди знают о Мафусаиле. Мириам Блейлок не входит в их число.

 — Том, кто она? Теперь уже он улыбнулся.

 — Ты же гений в нашей семье. Ты мне и скажи.

 — Вряд ли она с другой планеты. Слишком похожа на человека. Возможно, другой вид, все время живший рядом с нами. Параллельное развитие.

 — Это мнение не выдерживает критики. Как могло случиться, что за пять тысяч лет цивилизации их никто не заметил?

 — А может, и заметил. Как насчет амазонок? Кто они были?

 Он поднял брови, представив себе крупных, властных блондинок.

 — Царице амазонок следовало бы держать в узде своих соотечественниц.

 — Ты замечательный специалист по не относящимся к делу комментариям! Пойми же, родственный вид вполне мог остаться незамеченным. Может, они просто не хотят, чтобы их заметили. Если бы я скрывалась, а ты бы и не знал о том, что меня следует искать, ты бы никогда меня и не нашел — если бы я этого не захотела.

 Он поцеловал ее в голову, опустился рядом с диваном на колени. Залах уже не так чувствовался, а может, просто его тянуло к ней.

 — Я люблю тебя, — вновь сказал он. Его охватило какое-то удивительное чувство — будто он посвящал себя ей. С отсутствующим видом она гладила его по голове, склоненной к ее коленям. Он скрючился у ее ног, пылая невообразимой страстью, заставлявшей его ощущать себя совершенно одиноким.

 — Том, я боюсь.

 — Эта ситуация пугает сама по себе.

 — Что-то заставило ее выйти из укрытия. Что-то, касающееся меня, — она остановилась. Он схватил ее за руку, затем, поднявшись, скользнул рядом с ней на диван. Она прильнула к его плечу.

 — Я не позволю, чтобы это произошло.

 — Что?

 — То, что, по твоему мнению, может произойти. Я, конечно, не так хорошо соображаю, как ты, но я тоже это чувствую.

 — Давай не будем паниковать!

 — Да я не боюсь. Я всего лишь озабочен и хочу тебя защитить. Я весь просто переполнен желанием... м-м-м... тебя защитить.

 — Но не здесь же, не в кабинете, — и, выгнув спину, она провела рукой по его бедру.

 Он поцеловал ее. Наступила тишина, уличный шум был еле слышен. За окнами, высоко в небе, плыли небольшие белые облака. Том все не мог оторваться от ее губ, ощущая в себе желание, какого никогда раньше не чувствовал. Ему хотелось схватить ее, сжать в объятиях так, чтоб она вскрикнула. Жаль, что диван такой маленький. Ее лицо в обрамлении темных волнистых волос оказалось на сгибе его локтя. Она смотрела на него счастливым взглядом.