- Ну что же мужики, пора мне ехать, дел много, да и люди ждут, - неторопливо прошел меж них капитан орловской милиции и вышел во двор. Григорий подошел к коню, который признал своего ездока и скосил на него свой глаз. Капитал взялся за переднюю луку седла и вставил ногу в стремя, готовясь запрыгнуть в седло, как услышал оклик сзади.

- Ти б не поспешав на тот свит, отходь от коня до вирот...

- Нам червони не друзи.... Перегоди, они переможуть, так и нас змусять горбатитися на червони.

Григорий вдруг понял. Что они не хотят отпускать его с лошадью. "Значит, - решил он, - будут стрелять!". Тот час, опытный оперативник взглянул на свои наручные часы, а затем их снял и показал неприветливым петлюровцам.

- Возьмете?

- Покажь? - невольно вытянул голову один из бандитов, привычный до грабежей и мародерства. - Нимецький бригет?

Григорий не ответил, а сделал несколько шагов к ним держа впереди себя часы. Оказавшись на вытянутую руку, он отстранил винтовку от себя и ударил кулаком бандита в подбородок. Петлюровец лишь ойкнул и плашмя завалился на спину, потеряв сознание. Второй бандит вдруг достал из-за пояса длинный тесак, видно сделанный из обломленной шашки, и кинулся на Семенова.

Григорий резко ушел вбок, подставив ногу. Петлюровец кувыркнулся вперед и ударившись головой об полено, выпустил на землю свой тесак.

- Батяня, червони вбивають! - завопил тотчас он, а Григорий лишь успел оглянуться позади себя, как в его спину уже летели острые вилы. Успев увернуться, Семенов взглянул старику в глаза с сожалением.

- Что же вы, батяня, гостя вилами почиваете, али мой табачок плохой?

Тот час из-за поникшего старика выглянула лет тридцати пяти светловолосая девушка с заплетенными на голове косами, она держала в руках большую глиняную кружку.

- Пан, попийте молочка..., - на ее лице застыл испуг и мольба не убивать ее сожителей.

Не желая больше задерживаться в этом петлюровском доме, оперативник забрал с собой винтовку со снайперским прицелом, платок с увязанными в нем патронами, а из другой винтовки вынул затвор. Вскочив в седло, он дал шпоры коню, пустив его вскачь прочь из негостеприимной деревни. "Хорошо, покормили, - лишь улыбнулся Семенов про себя. - Чуть не пристрелили, а потом на вилы не подняли...".

Через несколько часов он уже был далеко от поле боя, крепкий и резвый на ногах конь, отмерял версты пути. Вскоре он узнал те места, где еще вчера он уходил от погони атамана Раковского, значит до Мценска еще верст пятнадцать, - решил он и похлопал коня по холке. "Эх, сам наелся, а тебя не покормил, - говорил он со своим четвероногим помощником Семенов. - Но ни чего ты уж потерпи, может быть вечером, что-нибудь перехватим".

Солнце клонилось к лесу, когда наездник уже издали увидал красно-кирпичные трубы городского завода и котельни. Григорий Семенов дал коню шпоры, подгоняя вперед. Объезжая город Мценск со стороны леса, он несколько раз пересекал дороги, соединяющие город с деревнями орловской губернии. Оперативник внимательно присматривался к следам телег и редких конников, оставленных на влажной, после растаявшего снега, грунтовой дороге.

Вдалеке, около города, он заметил красноармейский отряд человек в десять. Они тоже заприметили его, но не решились нагонять неизвестного конника с винтовкой. Видно, в их задачи входила охрана подъездной к городу дороги. Григорий не стал испытывать судьбу и свернул от них в поле и помчал коня дальше. Через несколько километров он натолкнулся на широкую цепь следов, которые остались от конного отряда сабель в 30-ть. Чуть поодаль он увидел, что такой же численности отряд вернулся в сторону лесов. Не мешкая, капитан орловской милиции повернул кобылу в след ушедшего этой ночью белогвардейского отряда.

Семенов въехал в лес и прежде чем двигаться дальше, проверил свою винтовку с оптическим прицелом, сняв ее с предохранителя. Пять патронов были в магазине и еще горсть патронов была в запасе, разложена по карманам шинели. "Повоюем - два нагана и винтовка, если придется...", - подумал он.

Несколько раз он миновал глубокие овраги, но конная тропа уверенно обходила поваленные деревья и обрывы... Наконец на одной опушке, он заметил, как была вытоптана земля. "Видно, тут у них шло обсуждение какого-то вопроса". Дальше следы раздваивались в две стороны: две лошади уходили к Чертовой пустоши, а остальные лошадей двадцать вели на юго-восток к ростовскому тракту. "Основной отряд ушел в сторону Воронежа... Однако, - решил Семенов. - Они должны остановиться на привал после бессонной ночи и кровопролития в Мценске". Оперативник интуитивно почувствовал, что две лошади, что ушли к Чертовой пустоши, наверное отправились вместе с атаманом и его надежным подручным бандитом. Но невольное чувство ответственности, как уже "штатного красноармейца" легло на плечи капитана. И он пустил своего коня по набитой тропе вслед за большим отрядом.

Около лесного озерца, Григорий сделал короткий привал и, сняв седло, дал напиться коню. Сбив тонкую пелену снега он открыл примятую траву и полынь, издающий до сих пор приторно-горький запах под снежной паутиной... Нарвав травы Семенов набросал охапку и зазвал коня поесть. Обрадованный привалом, вороной дал воле чувства и прокатился несколько раз по земле. Григорий с любовью к своему вороному другу, отер его спину пологом шинели и неторопливо надел седло на сильную спину и отрегулировал уздечку и недоуздок.

Солнце уже клонилось к закату, когда он проехав лесные заросли, выехал на проселочную дорогу, идущую куда-то в даль... Конный след уходил вдоль дороги и следующие несколько километров Григорий промчался наметом, стараясь сократить расстояние до бандитов засветло.

Неожиданно, впереди показались две телеги, съехавшие вбок, и возницы находились на них в неестественных позах. Подъехав поближе Семенов понял причину. На одной телеге полулежали, облокотившись на сено плохо одетые старик и пожилая женщина. Они были убиты, несколькими выстрелами, видно, в упор. Вторая телега, нагруженная сухостоем из леса была запряжена одной лошадью, она находилась чуть поодаль и без ездока. Оглядевшись капитан орловской милиции заприметил метрах в двухстах, какой-то черный бугорок в снегу. Подъехав ближе, Григорий рассмотрел, что это был еще молодой, лет 12-ти паренек, который видно попытался убежать от банды, да был настигнут казаком и зарублен шашкой.

Семенов вздыбил коня и дал ему шпоры, пустив быстрее вперед. "Таким ублюдкам не место ни в прошлом, ни в настоящем!" - твердо решил он и на миг забыл про 2004 год, приказ генерала Колокольцина, про свой родной город Орел и любимую кошку Верку. Он вдруг вспомнил Кавказ и его отряд спецназа ФСБ "Сталь". Он вспомнил как уходил в ночь в горы с финкой и без огнестрельного оружия. "Ночные дьяволы" или "ночная смерть" - так их называли боевики... И для врагов ночь становилась адом, когда можно было не дожить до утра, но это была судьба всех тех, кто приходил с оружием на русскую землю, кто приносил горе ее малым и большим народам.

Густой лес расступился и проселочная дорога с глубокими колеями вывела наездника на пологую равнину, которая неровными буграми уходила вдаль. Григорий лишь глянул вправо как увидел белогвардейский отряд километрах в полтора от него. Белогвардейцы спешились и остановились в небольшой дубовой роще, словно размышляя о привале. Белые тоже заприметили конника с винтовкой за спиной, который в одиночестве остановился на дороге и не торопился скрыться из виду. Семенов внимательно наблюдал за ними, вот уже разглядев офицерские погоны на шинелях и казацкие бурки и черкески под ними.