И поэтому, усевшись на снег возле коровника, пёс стал караулить котов. Но коты не показывались.
Сияло солнце. Над колхозными избами, прямо в небо, поднимались тонкие струйки дыма.
Тишина стояла на дворе, и только слышно было, как вздыхала Зоренька в своем коровнике.
Сколько времени прошло — неизвестно.
Черныш всё сидел неподвижно и уже начал слегка замерзать, как вдруг на сеновале раздался тонкий голос Дымки:
— Недурно мы ночью поели, недурно!
— Прекрасное было мясо, прекрасное! — проговорил Фомка.
— Ш-ш-ш!.. Молчите, ребята! — зашипел Васька. — Нас подслушивают!
— Кто? — удивился Дымка.
— Корова, вот кто!
— А что она понимает в наших делах? — усмехнулся Фомка. «Ага! — подумал пёс Черныш. — Надо будет, потом побеседовать с Зоренькой».
А коты продолжали разговаривать, не подозревая, что Черныш слышит их.
— Молодец, Васька! — сказал Фомка. — Ловко ты придумал: подсунуть обезьяне кусок мяса.
— Ловко, ловко! — похвалил Дымка. — Все теперь думают, что это Жаконя украл мясо! Ха-ха-ха!
— Слушайте, ребята, — сказал Васька. — Сегодня днём Старуха уйдёт в магазин за продуктами…
— Она бы, конечно, сварила щи с мясом, да ведь мясо — тю-тю! — заметил Дымка и опять засмеялся.
— Верно. Так вот, — продолжал Васька, — Старуха уйдёт, и в избе никого не останется, кроме этой глупой обезьяны, которая хочет принести пользу. Тогда мы сделаем вот что…
Тут Васька заговорил шёпотом, и Черныш ничего не мог расслышать.
«Что они опять там затевают?»- думал пёс, настороженно подняв уши.
Наконец коты заговорили громче:
— Молодец, Васька! Хорошо придумал.
— И тогда ей сильно попадёт! — хрипло засмеялся Васька. — Но зато мы будем ни при чём.
— Вот она и принесёт нам пользу! Ха-ха-ха! — захохотал Фомка.
— Хи-хи-хи! — поддержал Дымка.
— Хо-хо-хо! — согласился Васька.
Услышав этот безобразный смех, Черныш от возмущения тявкнул громко и сердито.
Равнодушная Зоренька
Только один раз тявкнул Черныш, но и этого было достаточно. Коты испугались и в ту же секунду удрали с сеновала.
Черныш не погнался за ними. Передними лапами он толкнул тяжёлую дверь коровника и очутился перед Зоренькой, которая задумчиво пережёвывала сено.
— Ты слышала, о чём шептались коты? — спросил пёс.
Корова медленно моргнула длинными ресницами и нехотя ответила:
— М-м-м… кажется, кое-что слышала.
— Что же они говорили?
— Они., м-м-м… Они, по-моему, собираются украсть молоко, которое я дала Старушке.
— Ах, вот как! И что ещё?
— Потом они, кажется, говорили о какой-то обезьяне… М-м-м… Ты меня извини, я не очень внимательно слушала, потому что в этот момент размышляла.
— Интересно знать, о чем же это ты размышляла?
— О рогах. Вот как ты думаешь, Черныш: зачем у меня выросли рога, если я не люблю бодаться?
— Не знаю. Раз выросли, значит, так надо. Ты вот лучше вспомни, что коты говорили про обезьяну. Это очень важно.
— Важно? — Зоренька вздохнула. — Ах, Черныш, для меня самое важное в жизни — сено. И рога.
— А всё остальное тебя не волнует?
— Видишь ли, мне нельзя волноваться — у меня может испортиться молоко.
— Нельзя быть такой равнодушной коровой! Надо интересоваться всем, что делается на свете. И надо помогать другим, когда они попадают в беду.
— Вот если бы у тебя были рога…
— Рогов у меня нет! — разозлился пёс. — Но у меня есть зубы! И если ты сейчас же не вспомнишь, о чём говорили коты, я тебя укушу!
— Не надо сердиться, Черныш… Я постараюсь вспомнить…
М-м-м… По-моему, коты хотят украсть молоко. И при этом хотят окунуть в молоко обезьянку, чтобы люди подумали, будто это она украла.
— Разбойники! — возмутился пёс. — Спасибо, Зоренька. — Теперь мне всё ясно. Надо спешить!
Он воинственно залаял и побежал в избу.
А корова всё так же задумчиво жевала сено и думала: «Зачем мне рога, если я небодливая?..»
Говорят, что она и сегодня всё думает об этом.
Черныш принимает решение
Сердясь и негодуя, Черныш вбежал в избу. Надо было немедленно спасать обезьянку, иначе коты снова предадут её.
Старушка собиралась в магазин.
На столе стояла крынка с молоком.
Жаконя лежал на полу и, свернувшись калачиком, крепко спал. Конечно, спать на твёрдом полу куда хуже, чем на мягкой кровати, но Жаконя почувствовал, что он в чём-то виноват, и постеснялся попросить Старушку положить его на кровать.
Васька, Фомка и Дымка уже пробрались в избу, лежали на печке и хитро посматривали то на молоко, то на Жаконю.
Старушка, ничего не подозревая, надела полушубок и завязала платок под подбородком…
Черныш не раздумывал. Он понимал, что если Жакони в избе не будет, то коты не смогут безнаказанно вылакать молоко. Поэтому пёс подбежал к спящей обезьянке и, осторожно схватив её зубами, опрометью бросился из избы!
Старушка закричала: «Черныш! Черныш!..»
Куда там! Черныша и след простыл.
«Кому я здесь, в Сибири, нужен?..»
— Коты, ко мне! — вопил Жаконя. — Коты, ко мне!.. Однако котов не было видно.
А пёс Черныш мчался всё быстрее и быстрее. Снег летел из-под собачьих лап. Косматая шерсть покрывалась инеем.
Чтобы немножко отдохнуть, пёс остановился и положил Жаконю на снег, рядом с собой.
— Ой-ой-ой! — закричал Жаконя. — Я простужусь и умру!
— Не умрешь, — успокоил Черныш. — Тряпичные обезьянки от холода не умирают.
— Коты, ко мне!.. — звал Жаконя.
— Зря кричишь, — сказал пёс. — Котам до тебя нет никакого дела. Очень ты им нужен!
— Они — мои друзья!
— Хороши друзья! — воскликнул Черныш. — Разве ты не видишь, что они — разбойники и предатели: сами воруют, а тебя заставляют отвечать за них! Эх, сразу видно, что ты не обезьяна, а просто — тряпка!
— Не смей так говорить!
— Скажи спасибо, что я унёс тебя из избы, а то пришлось бы тебе сегодня отвечать за украденное молоко.
— Неужели это — правда? Неужели коты меня обманули?
— Ещё как!
— Что же мне делать?
— Держись поближе к людям, — посоветовал Черныш. — Дружи с теми, кто честно работает!
— Но ведь я никому не нужен здесь, в Сибири…
— Много ты понимаешь! Здесь, в Сибири, нужен каждый, кто приносит пользу, кто помогает людям жить и работать.
— Но ведь я маленький, — захныкал Жаконя. — Какая уж от меня помощь?
— И маленький может приносить большую пользу! Ну, мне нужно спешить, я тороплюсь. Поехали дальше!
И Черныш, подхватив Жаконю, побежал ещё быстрее.
Куда прибежал Черныш
Деревня осталась позади.
Теперь Черныш пробегал мимо каких-то машин, подъёмных кранов, мимо брёвен железных труб, кирпичных стен… Здесь строили завод.
Рабочие-строители с удивлением смотрели на чёрного пса:
— Глядите, собака!
— Она что-то держит в зубах!
— Куда она бежит?
— Что ей здесь надо?
Черныш хорошо знал, куда бежит и что ему здесь надо. Он с разбегу перепрыгнул через две ямы, прошмыгнул в ворота, возле которых стоял сторож с ружьём, и, подбежав к небольшому домику с надписью «Начальник гаража», стукнул обеими лапами в низкое широкое окошко.
Тотчас же рядом приоткрылась дверь и чей-то знакомый голос позвал: «Черныш, иди сюда!»
Пёс вбежал в жарко натопленную комнату, завилял хвостом и, разжав зубы, положил тряпичную обезьянку на колени человека в телогрейке… Потом Черныш ещё раз вильнул лохматым хвостом и поспешил обратно — сражаться с наглыми котами.
— Жаконя! — удивлённо воскликнул человек в телогрейке.
Это был Папа шестилетнего Мальчика.
На рабочем столе
Через минуту Жаконя важно сидел на Папином рабочем столе между большой чернильницей и телефоном, который часто звонил.
