Капитан курил рядом, не мешая подполковнику обдумывать план дальнейших действий. Остальные бойцы рассредоточились по равнине, держа на прицеле белевшее приземистое здание. Только один Баринов сидел, привалившись к гусенице боевой машины и, гонял средь пальцев правой ладони монетку с заточенными как у бритвы краями.

— Видимо, ты прав, — не оборачиваясь к нему, молвил Маслов, — надо отправляться к ним…

Тот неторопливо встал, оставив на траве «Вал», закинул в карман монетку и снял «лифчик» — тяжелый разгрузочный жилет. Стоявший поодаль Куторгин с молчаливым удивлением наблюдал за его скупыми, точными движениями. Подполковник, все так же всматриваясь в даль, напутствовал с налетом этакой безысходности в голосе:

— Постарайся, Саша, потянуть время. Объясни, что быстро, мол, с амнистией дело не решить. Заодно разведай обстановку: сколько их, чем вооружены… Дай бог, отпустят — тогда расскажешь. И возьми с собой хотя бы…

— Я знаю, о чем с ними разговаривать и что с собой брать, — абсолютно невозмутимо отозвался Александр и, не прощаясь, направился в логово бывших сподвижников покойного Джанкоева.

— Странный он какой-то стал… — прошептал капитан, провожая товарища взглядом. — Будто сам смерти ищет… На теле и так живого места нет — сплошь шрамы от ранений. Да плюс контузия…

Маслов на миг оторвался от наблюдения, покачал головой, но не отвечал. Вновь поднеся к глазам окуляры мощного бинокля, он заметил, как парламентер, приблизившись к дому, медленно завел руки за голову. Этот жест подчиненного отчего-то добавил неуверенности в удачном исходе операции.

Скрипнув зубами, подполковник прошептал:

— Посмотрим, чем весь этот спектакль закончится…

Навстречу Александру из белокаменной хаты выскочили двое молодых чеченцев с автоматами в руках, третий — похожий на араба, сидел со снайперкой у полуоткрытого окна.

— Выше руки, сука! — отрывисто прокричал один.

Они быстро затолкали его внутрь прихожей, похожей на веранду и принялись обыскивать. Араб, не отвлекаясь, наблюдал за внешней обстановкой, а в небольшой комнатушке с выходом во двор сию минуту появился еще один кавказец, возрастом постарше…

— Ну, что, попалась птичка? — радостно вопрошал он.

— Попалась, Хамзат… — отвечал один из приспешников.

Держа руки за головой, Баринов прислушался… Для начала каких-либо действий ему необходимо было убедиться — действительно ли в заложниках пребывали дети и насколько решительно настроены сами боевики. Пока двое молодых террористов, присев на корточки, тщательно ощупывали каждую складку его камуфлированных брюк, майор осмотрелся и даже сумел осторожно заглянуть в соседнюю комнату — залу. Там и в самом деле то ли на тахте, то ли на диване тихо сидели подростки, вероятно, лет по двенадцать-четырнадцать — ему видны были их босые ноги. Так же оттуда доносились чьи-то тяжелые шаги…

— Повернись! — скомандовал тот, что появился позже.

«Вероятно, этот Хамзат и есть их главарь, — размышлял переговорщик, выполняя меж тем команды. — Или же предводитель прячется в зале…»

— Я безоружен и пришел вести переговоры, — напомнил он.

— Переговоров не будет, — ухмыльнулся чеченец, — просто у нас теперь на одного заложника больше и убивать мы начнем с тебя. Понял? Э-э, да что может понять глупый гоблин?!

«Ну, вот и чудненько, — скорее обрадовался Александр, чем огорчился, — ответы на главные вопросы получены, и руки мои теперь развязаны. А то потянется долгая тяжба: следствие, суды, адвокаты, приговоры, амнистия… Такие жить не должны. Вперед, товарищ майор!»

— У меня в нагрудном кармане для вас послание, — спокойно известил он того, что был постарше и стоял в недосягаемой зоне. — Ты ведь, Хамзат, верно?

— Какое посла-ание, гяур!.. От кого?.. — натянуто и с сомнением протянул тот.

— Ты догадываешься от кого… — прибег спецназовец к старой и довольно простой уловке.

Выставлять себя посмешищем перед моложавыми соплеменниками ни один уважающий себя кавказец никогда не станет. Бандит, конечно же, ведать не ведал, от кого и какое в кармане русского парламентера может лежать послание. Но во всеуслышанье признать: «Нет, не догадываюсь…» или «Понятия не имею…» — ни за что! Теперь, когда в глазах Хамзата блеснула искорка собственной значимости, следовало дождаться от него следующей глупости. И она состоялась — вместо того, чтобы дать команду молодым коллегам по бандитскому цеху обшарить нагрудные карманы русского, он шагнул к нему сам…

Вся троица оказалась рядом.

«Темнокожий снайпер не в счет — пока он будет тащить из окна длинный ствол „СВД“ — трижды примет смерть…» — пронеслось в голове офицера «Шторма».

И час великого и неподкупного, самого быстрого и непредвзятого правосудия начался. Правосудия по-спецназовски!

Спрятанный в рукаве десантный нож, до которого еще не добрались досмотрщики, оказался в Сашкиной руке за долю секунды. Сверкнув несколько раз, лезвие вспороло подряд три глотки, не дав возможности выдавить крик ни одной из них. Обративший все внимание наружу снайпер, даже не успел понять, что же происходит там — в глубине комнаты, как рот его был зажат крепкой ладонью, а нож по самую рукоятку вошел меж лопаток…

— Эй, что там? Почему так долго возитесь с ним? — внезапно раздался недовольный голос из залы.

— Потому что неумелые у тебя помощники, — молвил майор, безбоязненно входя в большую комнату. И, кивнув на шестерых детей, добавил: — Твоим «героям» разве что вот с ними воевать…

У противоположной входу стены стоял рослый бородатый кавказец неопределенного возраста. Рука его нервно дернулась кверху и стала что-то поспешно нашаривать под мышкой. Эти движения опытный спецназовец контролировал боковым зрением, сохраняя в запасе несколько мгновений для противодействия. А вот нечто другое привлекло внимание Баринова куда больше. Взгляд быстро скользнул по ребятишкам, тесным рядком расположившимся на старом диванчике. С краю, привалившись к округлому валику, полулежала девочка лет семи с кровоподтеками на лице. Дальше сидели напуганные мальчишки… Лицо одного из них, невероятно эмоционально передавало все, что он наблюдал. А наблюдал он нечто страшное, и это страшное, судя по направлению взгляда, находилось где-то за спиной Александра…

Он сделал так, как издавна учили в спортзалах «Шторма» — нырнул вбок, одновременно пригнувшись и с разворота полоснув клинком на уровне груди. Нож мягко и беззвучно воткнулся точно между ребрами четвертого бандита, неслышно появившегося в зале из еще одной соседней, темной комнатушки.

Однако следовало поторопиться. Если бородатый предводитель банды успеет достать оружие, дальнейшие его действия будут мало предсказуемыми. И не дай бог, опять стартуют «игрища» с угрозой жизни детям, в обмен на что-то, или кого-то…

Лезвие вошло в грудную клетку четвертого боевика удивительно легко, но выдернул его Сашка отчего-то с большим трудом — видать, пронзив внутренности, кончик острия застрял в позвоночнике. Тем злее и мощнее получился бросок через всю комнату. Бросок, поставивший точку в скоротечной операции…

Главарь с торчащей из правого глаза рукояткой большого десантного ножа еще дергал ногами на полу, пугал и без того бледных детей, издавая ужасные звуки, а майор уже подхватил на руки раненную девчушку. Прижав ее ослабшее тельце к груди и, торопясь к выходу, с улыбкой согнал с дивана остальных:

— Ну, что же вы сидите? Бегом на улицу — мамки там вас заждались!..

Не прошло и двух дней после расправы Баринова над остатками банды Джанкоева, как в расположение спецназовцев неожиданно — без предупреждения нагрянула троица старших офицеров во главе с молодцеватым полковником в новеньком мундире. Экстерьер этого визитера красноречиво говорил о случайности его пребывания вблизи военного пекла — слишком уж элегантными и вальяжными выглядели манеры; через чур холеными оставались белые руки; исключительно далеко веяло ароматами импортной парфюмерии.