Поэтому, дорогие Победители, когда мы говорим о Станиславском, мы понимаем, что это человек, который реформировал не только театр, но и само искусство. А реформировав искусство, подняв его на новую высоту, Станиславский поднял на новую высоту и нашу цивилизацию. Потому что наша цивилизация помимо духовного, религиозного начала создана и определяется помимо науки еще искусством. И прежде, чем приступить к рассказу об идеях, творческих идеях великого Мастера, великого Станиславского, я хочу рассказать вам, в какое тяжелое, трудное время творил великий Мастер, чтобы сегодня ни один Победитель не мог сказать себе: я не творю, не создаю что-то новое, потому что у меня нет условий. Когда вы узнаете, в каких условиях творил Станиславский, вы поймёте, что вы живёте в раю, вы поймёте, что у вас есть все данные, все возможности для того, чтобы изменить этот мир.
До кровавой революции 1917 года, которая произошла в России, семья Станиславского занималась бизнесом, у них были свои фабрики, заводы. Это были люди в высшей степени интеллигентные, образованные, культурные. Станиславский – это псевдоним, который взял себе наш герой, потому что фамилия его была Алексеев. И семья Алексеевых была одной из самых богатых семей царской России. Но произошла революция, Россия запылала в кровавом огне террора, голода, холода и разрушений. Во время революции человеческая жизнь в России стоила столько, сколько стоит один патрон. В эти тяжелые времена с людьми произошли страшные перемены. Ненависть, злость, жестокость, равнодушие захватили сердца миллионов людей. Гражданская война – это самая страшная война на свете, когда вчерашние братья становятся врагами. Гражданская война, это когда с одной стороны в отца стреляет сын, а с другой стороны отец стреляет в сына.
Как вспоминала моя бабушка, однажды, во время революции (тогда она была маленькой девочкой), они видела такую картину: пьяные матросы под воздействием морфия для развлечения остановили трамвай и приказали всем пассажирам выйти. Если руки пассажиров не были покрыты мозолями, их тут же расстреливали. И пьяным, обезумевших от наркотиков матросам было абсолютно всё равно, что это может быть рука врача, учителя, музыканта. Они их тут же расстреливали. Целая страна оказалась в аду, в плену кровавого террора, голода и холода.
У Алексеевых отняли все их заводы и фабрики, выселили из дома. Но в то время в России министром культуры был человек, который высоко ценил талант и достижения Константина Сергеевича. В срочном порядке он нашел полуразрушенный дом, где великий Станиславский смог бы обучать учеников и продолжать развивать искусство. В этом доме сегодня находится музей Станиславского. И сегодня мне посчастливилось провести в нём половину дня.
Дорогие Победители, давайте мысленно перенесёмся в то время. Станиславский с актерами голодает, он в прямом смысле замерзает, потому что нет дров отапливать холодное помещение. Однажды он чуть не погиб. Совершенно случайно его арестовали революционеры, и он провел в тюрьме трое суток. Станиславский никому не рассказывал, что с ним делали, как его мучили, пытали. Но, после того как его в очередной раз спас министр культуры, по воспоминаниям его близких, еще долгие годы, если Константин Сергеевич случайно видел в окне людей в военной форме – а он не разбирал рода войск, звания – его начинало трясти от страха. Он убегал в свою комнату, прятался в шифоньере, и несколько часов проводил в тёмном шкафу.
В таких ужасных условиях, нечеловеческих условиях великий Станиславский продолжал творить, продолжал своё служение искусству. Страшно представить, дорогие друзья, как изменилась публика в театрах того времени. До революции театральные залы были наполнены интеллигенцией, образованными, культурными людьми. После прихода к власти рабочих и крестьян в театр ходили матросы и солдаты, неграмотные, пьяные, наглые, постоянно лузгающие семечки, громко между собой разговаривающие и смеющиеся. Несмотря на весь этот ужас, Станиславский не покинул Россию, он по-настоящему любил свою родину. Это не громкие слова. Его бы с удовольствием приютили и Америка, и Европа. К тому времени он уже был признанным Мастером, им уже восхищался весь мир. Но он считал себя русским человеком. Он считал своим долгом в это тяжелое страшное время быть со своей страной, со своим народом.
Как вспоминают его друзья: каждый раз перед спектаклем он выходил на сцену и спокойно, терпеливо объяснял матросам и солдатам, как нужно себя вести в театре, что такое театр, зачем он нужен. И эти пьяные, озверевшие от крови, жестокости люди, слушали и слышали его. С каждым днём ситуация с продуктами, с дровами становилась все хуже. В какой-то момент Константин Сергеевич, понимая прекрасно, что речь идёт о физическом выживании его актеров, осознавая, что и сам он умирает от голодной смерти, обращается к Луначарскому – министру просвещения – с просьбой: отпустить его театр на гастроли в Европу. Он объясняет власти, что это единственный способ сохранить искусство в России, сохранить театр. Своим авторитетом он добивается разрешения на выезд на гастроли в Европу.
Европейские импресарио платят большие деньги. В тот момент слава Станиславского, его театра распространилась далеко за пределы России. Европейское турне Станиславского было настоящим триумфом, было настоящим праздником и торжеством. Сами актёры жили более чем скромно, ведь все деньги от их выступлений поступили правительству России. Но Станиславский выполнил самую главную задачу: он сохранил театр, он сохранил жизни своих актёров. Не все актёры вернулись в голодную погибающую Россию, кто-то остался за рубежом. Но перед Станиславским такой выбор не стоял: он горячо любил свою страну, свой народ, и он как русский интеллигент разделил судьбу страны в самые тяжёлые её времена. Вернувшись в Россию, Станиславский продолжал создавать новый театр, продолжал поднимать театр на новую высоту. До него, дорогие Победители, не было профессии режиссёр. До Станиславского три с половиной тысячи лет актёры приезжали для представления, для выступлений за пару дней до спектаклей. Собираясь вместе, актёры изучали каждый свою роль, размечали мизансцену, кто, где стоит, и уже через день давали представление. Станиславский глобально реформировал театр, он ввёл профессию режиссёра, и как выяснилось, эта профессия стала самой важной профессией в искусстве. Он ввёл такое понятие, как репетиция. Некоторые спектакли Станиславский репетировал по несколько месяцев. Если он понимал, что спектакль не готов, что спектакль не соответствует тому высшему стандарту, который ввёл сам же, он не выпускал сырой, несовершенный продукт на сцену. Свою знаменитую «Снегурочку» Мастер репетировал 104 раза с оркестром и в костюмах. Актёры репетировали в полных декорациях, в театральных костюмах. Станиславский, чтобы выпустить «Снегурочку», провёл 104 генеральные репетиции: многочасовые, изнурительные репетиции. До этих репетиций его актёры, его команда репетировали ещё сотни раз.
До Константина Станиславского театральный мир не знал, что такое подготовка актёра. Именно он придумал методы и упражнения подготовки, воспитания актёров. Именно Станиславский придумал сотни эффективнейших упражнений для развития актёрского мастерства. Но Станиславский, дорогие друзья, не создавал систему, он создавал методы и подходы, он придумывал новую стратегию. Никакой системы в театре быть не может, говорил Станиславский. «Система Станиславского» – это словосочетание придумала «жёлтая пресса», это придумали журналисты, но не сам Константин Сергеевич.
Написать свою единственную книгу Станиславского вынудила болезнь сына. Находясь в Америке на гастролях, вновь спасая свой театр от репрессий, голода и холода, Константину Сергеевичу нужны были деньги, чтобы покупать лекарства для тяжелобольного сына и оплачивать его лечение. И только это обстоятельство заставило его написать свою книгу сначала на английском языке, а потом, вернувшись в Россию, его уговорили коллеги по цеху перевести эту книгу на русский язык.
