– Не хочется что-то спать, – вздохнул Денис.

Он не боялся, напротив, внутренне ликовал, но торжество отнюдь не способствует покою и расслаблению.

– Ты это… Какая разница, если надо? Вставать придется рано, а ведь солнце уже садится.

Мстислав мог бы добавить, что летние ночи коротки, да достаточно сказанного.

– Надо, – согласился Денис. Как дружинник, он понимал значение сна. Человек без отдыха не может выполнять обязанности в полном объеме. Только заснуть сейчас казалось нереальным. Да еще переживания по поводу самовольного ухода…

Но – заснул. Не сразу, наверно, – через пару минут после того, как голова коснулась подушки.

Им повезло. В окрестностях Кремля царило подобие затишья. Это не означало, что нео, вечные и главные враги, убрались в иные места или полностью отказались от идеи штурма. Однако полученного не столь давно урока хватило, чтобы пробиться в самые тупые мозги, и на какое-то время основные силы противника отступили. Потери штурмующих оказались столь велики, что повторять извечную забаву было некому. Тут же перевес сил необходим, массовость; без этого любые попытки прорваться за стены обречены в зародыше.

Да и любые живые существа нуждаются в питании, а где его взять, если непрерывно сидеть на одном месте? Нео ничего не выращивали, кормились главным образом охотой да держали на прокорм стада. Здесь охотиться уже давно было не на кого, а скотину съели. Шансов же взять Кремль, да еще после понесенных потерь, было немного. Тут как минимум требовалось подтянуть новые силы, найти союзников среди иных группировок, в идеале – придумать новый каверзный способ, раз атаки в лоб приводят лишь к новым жертвам среди атакующих. Стены крепки, ров не позволяет подойти к ним вплотную, защитники же полны сил и готовности драться при любом раскладе.

Собственно, какой у дружинников выбор? Поражение автоматически означает всеобщую гибель, потому остается только держаться. До сих пор удавалось. С появлением огнестрельного оружия стало легче. Пусть автоматов не так много, как хотелось бы, да и боеприпасов маловато, но против идущего на стены противника свинец – штука страшная.

Основные силы осаждающих поневоле оттянулись, нео занялись текущими делами вроде добычи еды. У стен же остались лишь небольшие отряды прикрытия и наблюдатели. В том, что осада и штурм будут повторяться не раз и не два, сомнений ни у кого в Кремле не было. Потому и отправили посольство к маркитантам, едва князь узнал о существовании торговых кланов и о том, что у них можно приобрести столь необходимые вещи. Главной целью нынешнего рейда был не поиск пропавшего Саввы, – вряд ли посольство застряло в непосредственной близости от дома, – а попытка определить степень угрозы со стороны вечных противников. А уж прикрытие поисковой группы было делом попутным.

Конная полусотня верхом на фенакодусах шла крупной рысью. В галоп без необходимости переходить не стоило, дружинники берегли силы верных скакунов на случай решающей схватки, хотя застоявшиеся потомки лошадей явно хотели пронестись по былым улицам на полной скорости. Никакого сопротивления или попытки преградить путь не было. Отряд наверняка был замечен скрывавшимися среди развалин наблюдателями, но их явно было мало, и они предпочли затаиться и лишь отметить факт выхода дружинников. Будь в округе больше мутантов – обязательно попытались бы напасть. Но, может, нео как раз сейчас готовят каверзу. Не по дороге: угадать, куда свернет полусотня, почти невозможно, а уж опередить конных и занять позицию – вещь вообще нереальная. А вот при возвращении… Подобных случаев хватало, и ретирада обычно была намного опаснее движения вперед.

Но безопасности за пределами крепостных стен не было по определению. В любом месте можно было нарваться не на нео, так на какого-нибудь робота времен войны, не на робота, так на стаю животных-мутантов, не на мутантов, так на одну из многочисленных и разнообразных аномалий, некоторые иногда могли перемещаться. Если для пеших разведчиков главным оружием была скрытность, то для конных – быстрота и готовность к маневру. Полусотня шла боевым порядком. Трое дружинников впереди в поле зрения, затем – основные силы и арьергард. Арбалеты и несколько имеющихся при отряде автоматов заряжены, копья наготове, мечи в любой момент готовы покинуть ножны, сектора же обзора распределены еще перед выходом.

Утро было очень ранним, – самое начало светлого времени суток. Темнота лишь недавно отступила, свежий воздух бодрил, – лучшее время для работы.

По сторонам мелькали развалины домов. Когда-то здесь шли упорные бои, и целых строений остаться просто не могло. Лишь наиболее любопытные и дотошные знали от стариков, чем были когда-то горы перемолотых в щебенку кирпичей. Только много ли говорят слова, если они не ассоциируются с реальной жизнью? Большинство дружинников не забивало головы подобной ерундой. Исключением являлись лишь ближайшие к Кремлю остатки строений, да и то по простейшей причине: надо же понимать друг друга! Когда говорят: «ГУМ», сразу ясно, о каком конкретном месте идет речь. А что за ГУМ, чем он был знаменит, – разницы никакой.

Кое-где промежутки между развалинами были покрыты растительностью, хилой, но часто и хищной. Где-то кусты, деревья, трава выросли прямо на грудах кирпичей. Жизнь – поразительно цепкая штука. Меняется, мутирует, приспосабливается к любым условиям. Жаль, порою от этих новых форм сплошные неприятности, а то и откровенные трагедии.

Путь был выбран кружной, чтобы осмотреть возможно более широкий район. От Красной площади через Манежную вышли на Тверскую, некоторое время неслись по ней.

Пейзажи здесь практически не изменились. Бои в уже ставшие легендарными времена шли по всей прилегающей к Кремлю территории. Защитники цеплялись за каждую мало-мальски удобную позицию, переходили в отчаянные контратаки… Сейчас, через много лет, невозможно было представить накал тех боев. Оружие у обеих сторон было другое, и вокруг все горело, взрывалось, рушилось… Какой дом был рассчитан на несколько прямых попаданий мощных боеприпасов? То, что не было добито в ходе боя, сокрушило время. Поврежденные перекрытия рано или поздно рушились сами, рассыпаясь в прах. Чем одна груда кирпичей отличается от другой? Размерами и формой? Все равно больше ничего здесь нет.

И только память, не чья-то конкретная, а общечеловеческая, сохранила названия былых улиц и переулков. Названия, на века пережившие центр города и его давних обитателей.

Подобно всем дружинникам, друзья изучали центральный район. И теоретически, по заново составленным картам, и практически – во время нескольких выпавших им на долю рейдов. Но дальнейший путь уже скрывался во мраке. Им показали старый план Москвы, наметили несколько вариантов пути, – только кто знает, что сейчас происходит в дальних краях? Информация крайне скудная, главным образом полученная от пластунов в их отчаянных разведывательных рейдах; а ведь даже отборные воины не заходили очень далеко. Придется двигаться наугад, полагаясь на случай. Тот самый, который может выступить и против. Здесь хоть каждая аномалия заранее известна и потому объезжается по дуге. А там…

Так и не обнаружив противника, свернули в Камергерский переулок и почти сразу с разгона налетели на небольшую группу нео. Столкновение явно было случайным. Мутанты постоянно шлялись по всему району, то сосредотачиваясь рядом с Кремлем для очередного штурма, то разбредаясь по всей территории. Для некоторых кланов местные развалины были домом родным. Относительным, мутанты были народом кочевым, но все-таки…

Назвать происшедшее боем можно было лишь с огромной натяжкой. К сражению мутанты были не подготовлены. Просвистели стрелы, – патроны берегли, – опустились копья, мечи же наоборот взметнулись вверх. Около десятка мутантов были уничтожены в момент, и лишь нескольким счастливчикам удалось избежать подобной доли. Тем, кто вовремя убрался с дороги отряда и не получил стрелу в спину во время торопливого бегства. Преследовать их не стали. Среди развалин роли могли мгновенно поменяться. Командир обязан предполагать любые варианты, в том числе и самые худшие. Вдруг противников больше, и часть их лишь не успела подготовиться к бою? Или напротив – успела и сейчас сидит в засаде? Назвать мутантов светочем мысли нельзя, кое-кто спорит до сих пор, произошли ли они от оглупевших и опустившихся людей или от поумневших животных, однако звериной хитрости у них в избытке. Терять людей сотник не желал. Для него ясным было главное: значительных, угрожающих новым штурмом, сил противника нет и здесь, а небольшие отряды в счет не идут. Существенной угрозы для Кремля они не представляют. Да и бродят нео всегда и везде. Расплодились, твари!