Он спросил меня, какая это была остановка. Я сказала, что не помню.
Мама нарушила молчание. Вызвавшись написать название остановки и время, когда мы его высадили. Он протянул ей ручку и бумагу. Я удивилась, что она решила выдать эту информацию. Но насколько это нужная информация, действительно? Мы не знаем, как долго он ждал на остановке, прежде чем уехать. Как много пересадок он сделал. У него нет кредитной карточки, так что он за все платил наличными. И кто будет помнить Люка их всех пассажиров, севших в автобус в тот день?
Следователь посмотрел на меня и сказал, что думает, что теперь я смогу вспомнить чуть лучше тот день, когда я отвезла Люка в те три магазина. И что я, возможно, готова переписать мой отчет по тому, что произошло, включая просмотр папки, остановки, которые мы сделали, приблизительное время, и все, что мне кажется важным. Он сказал мне, что я все правильно делаю, и что мне не надо торопиться.
Он молчал, пока я писала как можно точный отчет того дня. Мама также молчала. Я подписалась и поставила дату.
Он сказал мне, что позвонит, если будут еще какие-нибудь вопросы. Он дал Маме и мне его визитку и сказал, что я должна буду позвонить ему, если еще что-нибудь вспомню.
Он сказал, что, если Люк придет домой, позвонит или напишет, я должна буду немедленно ему позвонить. Это касается и Мамы тоже. И Папы, и Питера.
Он сказал, что он может арестовать меня за препятствование проведению полицейского расследования, если я не позвоню, что у них не будет другого выбора, как признать, что я соучастник этого преступления, если я не позвоню.
Он спросил, поняла ли я.
Я кивнула и сказала да, я поняла.
В безопасности в машине, моя голова начала трещать. Я была изнурена. Вопросы следователя закружили мне голову. Серьезность всего этого обрушилась на меня. Если они подумают, что я помогала Люку… Если они подумают, что я знала, что он делал что-то неправомерное, я могу попасть в тюрьму. Кислота начала подниматься по горлу, сжигая мой пищевод, затем мои миндалины. Я сглотнула. Не вырви. Не вырви. Не вырви.
Папа спросил, «Как все прошло, Клэр? Все хорошо?» Я взглянула на него. Все хорошо? Серьезно?
Мама сказала, «У них есть ее отпечатки пальцев на улике, но ничего, что могло бы признать ее виновной.»
«Откуда они взяли ее отпечатки для сравнения?» Они продолжали разговор, будто меня уже нет в машине, создав ощущение неведения, что это действительно происходит со мной.
«Помнишь? Они теперь сканируют отпечатки каждого, кто получает водительские права. Хотя бы она не сделала ничего неправомерного. Думаю, она в безопасности. Давай просто надеяться, что ничего из того, что она сказала, не создаст неприятностей для Люка.»
Я перевела взгляд на нее, но не сказала, что я думала: Наплевать. Если он отправится вновь в тюрьму, это его вина. Люк сделал из меня соучастника своего преступления, что может разрушить мою жизнь.
Но Люк не поступил бы так со мной. Он не поступил бы так. К тому же, полиция могла ошибаться. Может, это не была подделка чеков. Может, Люк был невиновен. Мой желудок скрутило, говоря моему мозгу, что я и так все знаю. Люк виновен. И он почти сделал из меня соучастника его преступления.
Не в том месте, не в тот час.
Глава 38:
Репутация
ТОГДА: Возраст Четырнадцать
«Товин Клэр?»
«Здесь.»
«Ты из семьи со значимой репутацией.» Я находилась в старшей школе чуть меньше пятнадцати минут, а я ее уже ненавидела. Скелет протиснулся на место рядом с мной, скинув мой карандаш с моего стола. Когда я наклонилась, чтобы поднять его, мой учитель продолжил со списком. Когда он закончил, он обвел глазами класс.
«Я известен, как один из самых строгих учителей в школе. Я сразу вам скажу, что я не учу людей бездельников, и также не учу тех, кто не следует правилам. Если кто-то из вас попадает в одну из этих категорий, я предлагаю нам всем сразу избавиться от головной боли. Я буду рад перевести вас в класс другого учителя, хмм?» Его глаза остановились на мне.
Вариант первый: остаться в этом классе с учителем, который, очевидно, уже представил себе заранее мнение обо мне, предвзятое мнение, основанное на поведении моего брата в его классе. Вариант второй: перевестись. Будет ли решение перевестись признанием виновности? После всего, он сказал мне уйти, если я бездельник или нарушитель порядка.
Будут ли другие учителя смотреть с высока на меня из-за того, с кем меня связывают?
Я села прямо, сморгнула слезы, отогнала горячую кровь от моего лица. Остаться и доказать ему, что он не прав. К моему счастью, учителя сплетничают, и к концу июня моя собственная репутация умной, трудящейся, манерной ученицы начала затемнять другие, с которыми я была связана.
Глава 39:
Вина
СЕЙЧАС
Как только Мама отнесла чемодан в ее комнату, она тут же отправилась к своим украшениям, которые теперь были покрыты трех недельным слоем пыли. Я тут же убежала в мою комнату проверить моих рыб. Давайте, ребята. Порадуйте меня. Они пережили отключение фидера на каникулах и электричества в нашем доме дважды, пока меня не было. Аквариум был немного грязным, но уровень воды был в норме, температура правильная, и рыбы выглядели яркими и здоровыми. Питер отлично о них позаботился. Я скользнула вниз по стене и села на пол напротив аквариума, пытаясь успокоить мой разум, наблюдая за движением рыб.
Послышался стук в дверь, когда та открылась. Обычно это жест Мамы, но в этот раз это был Питер.
«Привет,» сказал он, сев рядом со мной на полу. «Дреа звонила где-то три раза за последние два часа. Она сказала, что будет звонить и писать тебе на телефон весь день.»
Я вынула мой телефон из кармана. Я даже забыла включить его после того, как самолет сел.
«Тебе надо хотя бы позвонить ей и сказать, что ты дома и что ты жива,» сказал он, подобрав белую пушинку с ковра. «Она жутко волнуется.»
«Я не могу говорить с Дреей об этом.» Тяжело вздохнула я. «Что я ей скажу? Что мой глупый брат, которого я всегда защищала, сделал из меня соучастника его преступления?»
«Клэр, тридцать секунд после того, как приехала полиция, все чертово соседство было в курсе нашего дела. Они все видели, как обыскивали твою машину. Уверен, они все предполагают, что это связано с Люком, но они знают, что это была твоя машина.»
Я закрыла лицо руками. «Что мне делать?»
«Если бы на твоем месте был я, я бы все объяснил раз и навсегда моим близким друзьям. Они знают тебя, верно, так что они знают, что ты не вовлечена в это. Виноват кто-то другой. Они могут думать все, что захотят.» Он замолчал, переведя взгляд с пушинки на меня. «Ты в порядке? После полиции?»
«Не совсем,» сказала я. «Это было зверски. Я не хочу об этом говорить. И к тому же, мне не дозволено об этом говорить.»
После секунды или две, которые мы просидели на полу в тишине, зазвенел домашний телефон.
«Спорим, это Дреа,» сказал Питер, поднявшись с пола. Я покачал ему головой. «Ладно. Я скажу ей, что ты дома и что ты жива.»
Он ушел, закрыв за собой дверь. Часть меня хотела, чтобы он заставил меня поговорить. Другая часть хотела выкинуть каждую мысль, которая кружила у меня в голове, о Люке. Может у Питера найдется пару хороших советов. Кто поймет меня так же, как поймет Питер?
Я перетащила себя на кровать. Папа кинул кучу почты посреди моего матраца. Большинство из нее были рекламой из колледжей: пакеты и брошюры их университетов, хвалящие их схоластику, их университетскую жизнь, их уставы, их спорт. Остальные были открытками. Я перевернула первую, увидела небрежный почерк Дреи: Привет, Клэр! Можешь поверить, что они до сих пор делают эти вещи? Как могла я пройти мимо открытки с котом с ковбойской шляпе! Лучшие 1.50$ которые я когда-либо тратила. Остальные открытки на обратной стороне сопровождались системой оценивания колледжей Дреи – горячие парни:10, обстановка: 3, спальни: 4,5. Нормальность всего этого раздражала. Моя жизнь выходит из под контроля. Было ли это всего два месяца назад, когда я больше волновалась о том, чтобы попросить разрешения у Мамы поехать в тур по колледжам?
