Э, нет! Довольно, спохватилась Елена и сухо, но вежливо обратилась к таксисту:

– Здесь лучше этим путем, видите? Налево, в проулок, а там я покажу.

– Ага… – промычал тот, поворачивая влево.

Такси въехало в пригородный коттеджный поселок, официально – Кленовая роща, а в просторечии – Буржуйка, престижное место обитания «денежных мешков» и некоторых политических тузов. Через пять минут она велела припарковаться у ворот усадьбы с роскошным садом и небольшим прудом и, рассчитавшись, бросила:

– Спасибо. Идем, Костя.

Мать и сын выбрались из машины, и тут же калитка отворилась, в ней возникла рослая, плечистая фигура охранника.

– Добрый день, Елена Сергеевна, – предупредительно произнес он.

– Здравствуйте, Михаил, – кивнула она и повторила: – Костя, идем.

Направляясь к усадьбе – изящному, со вкусом выстроенному дому, вполне под стать дворцу какого-нибудь мелкого курфюрста из позапрошлого века, – Елена ощутила страшный дискомфорт. Ей до отвращения не хотелось идти туда, глаза бы не видели то, что она вынуждена называть своим домом. Но что делать, ради сына приходится терпеть.

– Мам, – подал голос Костя, – я погуляю у пруда?

– Конечно.

Елена проводила сына любящим взглядом и вошла в дом.

А ее супруг Глеб Студенецкий, сидя в это время в кабинете своего офиса, взглянул на часы и вызвал к себе по селектору секретаршу Катю:

– Екатерина, зайдите.

Через пять секунд Катя вошла в кабинет – изящная шатенка с нежно-смуглым лицом и светло-карими глазами.

– Слушаю, Глеб Александрович. – Голос у нее был мягкий, мелодичный.

– У меня через двадцать минут посетитель. Знаете?

– Да, Глеб Александрович.

– Отлично. В эти двадцать минут меня ни для кого нет. Ни для кого. – Он сделал выразительную паузу.

– Да, конечно, – кивнула Катя.

– Ступайте, – сказал Глеб и уткнулся в экран ноутбука, с головой уйдя в дела.

Лицо бизнесмена стало сосредоточенным, глаза быстро и цепко выхватывали нужные данные из множества строк. Кое-что он выписывал на бумагу. Это длилось минут десять, после чего он глубоко задумался.

Посидев так с минуту, коммерсант взялся за телефон.

– Это я, – начал он без предисловий. – Ну, посмотрел… по тому делу. Что?.. Да-да, по тому самому. Так здесь их чуть ли не сотня! – И непечатно выругался. – Можешь порекомендовать кого-то?

В трубке запульсировала быстрая развязная речь. Глеб слегка морщился – терпеть не мог такой манеры разговора, но человек на том конце провода был ему очень нужен, поэтому терпел и слушал. И перебил совершенно спокойно, без эмоций:

– Постой, повтори еще раз. Федотов? Смотрю… Нет такого. Еще давай… Михеев? Этот есть. Кто они в прошлом?.. Ага! – Студенецкий придвинул рабочий блокнот, быстро набросал на пустой странице: «Федотов, Михеев» и сказал: – Все, я гостя жду, бывай. До связи.

Он поудобнее уселся в рабочем кресле, расслабился и закрыл глаза. Тут же перед его мысленным взором возникло лицо человека. Мужчины. Худое, болезненное, с явными следами недавних бедствий. Человек смотрел на него, на Глеба Студенецкого, снизу вверх, и во взгляде его было совершенно невыносимое выражение – смесь страха, ненависти и отчаянной попытки сохранить человеческое достоинство… Невыносимое! Глеб и не вынес. Его передернуло, он поспешил открыть глаза и свистящим шепотом произнес:

– С-сволочь…

Мелодично запиликал и засигналил оранжевым глазком селектор. Глеб нажал кнопку.

– Глеб Александрович, к вам гость. – Катин голос – вышколенный, бесстрастный.

– Просите, – велел Студенецкий. – Я жду.

Артем Михеев был частным сыщиком без малого пять лет.

Он не без сожаления ушел из угрозыска, где сумел зарекомендовать себя толковым, расторопным опером. Но системе ум старшего лейтенанта Михеева был практически не нужен – думать от него не требовалось, требовались исполнительность, усердие и умение услужить начальству. А вот к этому как раз у Артема талантов не было.

Сам по себе, без всякого начальства, частный детектив Михеев быстро завоевал солидную репутацию, оброс клиентурой, стал стабильно и неплохо зарабатывать. Действовал он всегда очень щепетильно, строго в рамках закона, при этом сумел сохранить хорошие отношения с бывшими сослуживцами, без лишних слов помогая им в разных деликатных случаях.

Такой вот случай выпал и сегодня.

Он просматривал унылую многочасовую съемку скрытой камерой, когда зазвонил телефон. Артем глянул: ба, Витя, старый товарищ!

– Здорово, Михей, – по-свойски приветствовал тот и сразу перешел к делу.

Виктор Львов и Артем Михеев начинали вместе, «на земле», в райотделе тогда еще милиции. Обоим там казалось тесно, и оба оттуда вырвались: Артем пошел в Шерлоки Холмсы, а Виктор – в угрозыск городского УВД, где и дослужился уже до майора. Мужик он был деловой, цепкий, разговоров вокруг да около не водил.

– Можешь мне сегодня уделить час-полтора? – сразу спросил Виктор.

– После обеда, – ответил Артем. – В три годится?

– Самое то, – явно обрадовался майор.

Они договорились встретиться в сквере неподалеку от ГУВД.

Ровно в три Артем был в условленном месте. Через минуту на входе в сквер показалась коренастая фигура Львова.

«Располнел», – усмехнулся Михеев.

Самому Артему это не грозило: он был к полноте не склонен. Среднего роста, среднего телосложения, он и внешность имел самую заурядную – идеальную для артистов и сыщиков, при которой можно перевоплотиться в кого угодно. Виктор же обладал такой внешностью, что ему в театре доставались бы роли римских императоров, на худой конец генералов. Массивное лицо с крупными, резкими чертами, жесткая линия рта, твердый суровый взгляд – спасибо контингенту, с которым довелось общаться, научили. Даже среди друзей майор Львов не изменял этой суровой манере. Но Артем к ней давно привык.

– Ну, здоров еще раз. – Виктор крепко сжал Артему руку. – Присядем.

Уселись на пустую скамейку в тени кленов.

– Что, вновь зовут частный розыск на помощь государевой службе?.. – с ехидцей проговорил Артем.

– Да, – ответил Виктор без улыбки.

Майор Львов служил в так называемом «убойном» – отделе по расследованию убийств ГУВД, куда, естественно, стекалась вся информация о трагедиях, разыгравшихся в городе, и о подозрениях на это: пропавшие без вести, неопознанные трупы… обнаруженное оружие и взрывчатые вещества – бывало и такое! Строго говоря, сбор и обработка этой информации не были прямой обязанностью Львова, но загруженные, перезагруженные, замордованные кучей дел сотрудники охотно отфутболивали все это любителю анализа и обобщений. Случалось, по вечерам, оставшись один, майор просматривал сводки за последние несколько суток, сравнивал, сопоставлял… И вот несколько дней назад его внимание привлекло сообщение, вроде бы совершенно пустое с криминальной точки зрения. Несчастный случай. Пьяный мужчина свалился с пешеходного мостика в овраг, с высоты метров семь-восемь, и убился.

Пустяк – но взгляд бывалого опера почему-то зацепился за него. Почему?..

Подумав, Виктор вспомнил.

С месяц назад в сводке был похожий случай.

За каким-то чертом один «гопник», до слез знакомый местному отделению полиции, забрел на заброшенную стройку, полез вверх… и лишь к вечеру следующего дня кто-то случайно наткнулся на труп.

Грех было бы сказать, что по покойнику хоть кто-то всплакнул. Напротив, вздохнули с облегчением: молодой «баклан» уверенно шел к успеху, то бишь к карьере преступника, бессмысленного беспредельщика. И полет с крыши недостроенного дома предотвратил чьи-то слезы, несчастья, а возможно, и смерть.

Еще ничего толком не зная, профессиональным чутьем Виктор сопоставил эти два события, поразмышлял – и приступил к выяснению, что за личность этот летун с моста.