Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Все, малыш, – Роман покаянно приложил руку к груди, словно Настя могла его видеть. – Одна нога здесь, а другая уже там. Дай мне десять минут.

– Пришли за мной Вадика. Я совсем не умею ходить на этих дурацких шпильках. Хотя… Хотя поезжай с ним сразу к ресторану, я подъеду на такси. Все, целую! Жди!..

Она была очень отходчива, его Настюха. Отходчива и незлопамятна. Могла надуться, разругаться с ним и тут же, спустя десять минут, начать приставать к нему и тащить в спальню…

Славная она… Славная и родная. Поверить в то, что когда-то она не принадлежала ему, Роману, было трудно. Казалось, он рожден был с мыслями о ней. И с этими же мыслями согласился бы и умереть. Пускай будет только она, только его Настюха!..

До ресторана они добрались в рекордно короткое время. Он еще немного нервничал, когда Вадим заводил машину. Немного дергался, когда они втискивались в переполненную парковку. Но стоило ему войти в прохладный ресторанный зал, продуваемый насквозь кондиционерами, и усесться за заказанный заранее столик, как напряжение его начало понемногу отпускать.

Роман посмотрел на часы, сверил их с огромным циферблатом над ресторанным входом. Отпил воды из бокала и потянулся к меню. Посмотрит, пока Настя добирается. Из дома она уже выехала, домашний телефон не отвечал.

Стоило ему подумать о ней, как в кармане зашелся протяжным стоном мобильник.

Роман вытащил телефон, откинул крышку и с улыбкой поймал на табло Настин номер. Наверное, подъехала и требует его к машине. Она всегда стеснялась входить одна в ресторан. Ей казалось, что взгляды всех присутствующих обращены только на нее и никуда больше. И взгляды эти ее кололи, пугали и мешали сосредоточиться на походке и осанке. И она не могла тогда держать спинку, не могла высоко держать подбородок и не могла не спотыкаться. Ей непременно нужен был в таких случаях он – Роман. Она нервно тискала его рукав, опираясь на его руку, и, чтобы отвлечься, что-то болтала и болтала без умолку, а еще улыбалась ему. Улыбалась открыто и с обожающим огнем в глазах. Нет, пускай все-таки всегда будет у него Настюха. Всегда, до самой смерти…

Он быстро шел по залу, а потом по огромному ресторанному холлу, с улыбкой держа свой мобильник в руке. Он не хотел пока отвечать ей. Сейчас выйдет на ступеньки. Встанет под вывеской, тогда и ответит. Будет смотреть на нее, растерянно и беспомощно оглядывающуюся по сторонам, и будет говорить с ней. Она поймет, что он рядом, найдет его глазами и погрозит ему. Погрозит непременно…

Насти не было на том месте, где он ожидал ее увидеть. Она все еще сидела в такси – бежевой «пятерке» с ржавой левой дверью. Настя была как раз за этой самой дверью. Она сидела прямо за водителем, но его Роман не увидел. Он видел только Настю. Она была в том самом костюме из тонкого шелка, который он ей привез и за который отвалил целое состояние. Волосы… Она очень красиво подобрала волосы, открыв высокий лоб и лицо. Милое, родное лицо, которое отчего-то показалось ему сейчас излишне бледным. Оно маячило за грязным машинным стеклом, о которое упирались аккуратные ладошки его Насти. Так… А… а как же телефон?! Он все еще продолжал звонить в его руке, и там все также значился Настин номер! Но в ее руках не было никакого телефона!..

Прежде чем сообразить, зачем он это делает, Роман нажал кнопку и тревожно спросил:

– Настя?!

Нет, конечно, нет! Какая Настя, когда она по-прежнему продолжает смотреть на него испуганно и беспомощно и стучит ладонями по стеклу?!

– Алло!!! – закричал Роман и медленно пошел на зов широко распахнутых от страха глаз жены. – Алло!!! Что за черт, твою мать???

И вот тут… Господи, он, наверное, всю оставшуюся жизнь будет слышать и видеть это!..

За секунду до того, как небо обрушилось на землю, за крохотную секунду до того, как машина вместе с его Настей оторвалась колесами от земли, в ухо ему произнесли:

– Бай-бай…

Машины не стало. Ее просто не стало, и все. Не стало вместе с Настей, его милой, родной, ранимой, которая звала его и ждала его помощи и которая всегда стеснялась входить в ресторан в одиночестве…

Господи, разве можно жить после всего этого?! Жить, видеть что-то вокруг себя, слушать и осязать, разве можно после такого?! После того как столб огня поглотил бежевую «пятерку» с ее ржавой левой дверью, за которой ждала его жена…

Роман почти не почувствовал, как толкнула его в грудь взрывная волна. Не понял, что падает. И рядом с ним падает кто-то еще. Он с сумасшедшей силой все еще прижимал к уху трубку и слушал.

– Я решил повременить с тобой, – просто пояснил ему его ночной мучитель. – Ты должен понять меня. Понять и прочувствовать…

– Что??? – Он не помнил, говорил ли он это или в бешеном крике надрывался лишь его мозг. – Что я должен прочувствовать???

– Ты забрал у меня то, что никак не должен был забрать, и я забрал у тебя то, на что никак не имел права. Бай-бай…

Телефон отключился. Роман не сразу это понял. Он все еще продолжал тискать трубку и вжимать ее в ухо. Все еще надеялся услышать хоть что-то. Когда догадался, что не услышит уже ничего сегодня, уронил руку с телефоном прямо на ступеньки и в изнеможении закрыл глаза.

Он забрал ее у него… Он забрал…

Он забрал у него его Настюху. Милую чудачку, которая, может быть, когда-то и состарилась бы, но никогда бы не смогла повзрослеть. Так и осталась бы босоногой девчонкой, шлепающей по утрам по изумрудной траве в их саду.

За что??? За что??? За кого?.. За кого он платит такую дорогую цену, господи???

Он ведь так ни о чем и не догадывается. Ни о чем…

Глава 6

Они вернулись с Николашиной дачи, когда уже совсем стемнело.

Рита весь вечер проторчала на балконе, вслушиваясь в затихающий городской гул и пытаясь отфильтровать в нем утробный урчащий звук, издаваемый машиной Кораблева. Их не было. Она несколько раз уходила с балкона на кухню и готовила себе кофе. Возвращалась с огромной кружкой в руке. Усаживалась в старенькое кресло-качалку, натягивала на голые коленки бабкину растянутую кофту и снова слушала.

Нет… Их все еще не было…

Она искупалась. Постелила себе постель. Влезла в ночную сорочку в бабочках и кружавчиках и улеглась поверх одеяла, все еще продолжая вслушиваться.

Почему-то ей было очень важно дождаться их возвращения. От того, как эти оба поведут себя по возвращении, многое зависело. Ну, например, то, каким будет начало истории, что она намеревалась придумать про Кораблева.

А они все не возвращались и не возвращались.

Ближе к одиннадцати ночи по еловым лапам мягко зашуршал дождик, и в открытую балконную дверь потянуло влажной прохладой.

Рита поежилась, промчалась на цыпочках к балкону и, откинув в сторону тюлевую шторку, захлопнула дверь. И вот тут-то… Тут-то Кораблев и подъехал на своем низком хищном автомобиле.

Забыв о том, что она в одной ночной рубашке, а на улице достаточно свежо, Рита выскочила на балкон и свесилась через перила.

Приехали! Точно приехали!

Видеть их она, конечно, не могла. Мешали елки и темнота, но вот слышать их ласковую перекличку смогла беспрепятственно. Ночная тишина уснувшего двора была прекрасным проводником. Она очень доходчиво и внятно преподносила вниманию Маргариты Жуковой и томное похохатывание Зиночки, и мужественный рокот Эдика Кораблева. Когда до нее донеслось его «детка», обращенное, разумеется, к Зине, Рита с балкона ушла.

Вот, собственно говоря, и все! Вот вам и история готова. Можно было и не заморачиваться особо, и не напрягаться в поисках сюжета. Все прозаично и незатейливо, как кусок банного мыла.

Она – Зиночка – охотница. Он – Кораблев – жертва.

Она весьма уверена в себе, неплохо подготовлена, достаточно умна и искушенна.

Он красивый, преуспевающий, подающий надежды и как начинающий юрист, и как чей-то будущий муж. В данном случае на роль супруги претендует Зинаида.

Она наверняка добьется своего. Он наверняка уступит, поскольку устанет сопротивляться.

13
{"b":"23515","o":1}