— Может быть, подобное оборудование не по карману рыболовецкой отрасли, — ответил делегат.
— А вы знаете, сколько стоит такое приспособление?-— поинтересовался демонстрант.
Делегат признал свою полную неосведомленность в этом вопросе
— Пятьдесят долларов, — ответил демонстрант.
В ходе разговора, длившегося полчаса, демонстрант приводил хорошо обоснованные, говорившие о знании предмета аргументы, основанные на статистических данных и анализе. И это только один из сотен разговоров, произошедших в тот день, когда делегатов, лишенных возможности войти в конференц-зал, митингующие прямо-таки забрасывали вопросами и комментариями. Эта блокада дала возможность митингующим использовать подход, за который корпорациям и лоббистам платят тысячи долларов; это был лучший пример лоббизма не в мраморных институтах власти, но на улицах, которые походили на карнавал.
Возьмем «освобожденную зону». Там были танцоры, куклы, клоуны, уличный театр, радикальные группы поддержки, люди на ходулях и множество музыки. Еще там был молодой человек в униформе скаута, утверждавший, что некоторые из его знаков отличия получены за гражданское неповиновение и участие в создании блокад.
Быть может, это единственный раз, когда я так близко видел всеобщую забастовку, и я увидел ее в единственном городе США, в котором когда-либо происходила всеобщая забастовка. Вечером, когда мы, усталые, но довольные, шли по центральным улицам Сиэтла, все еще заполненным смрадом перцовых аэрозолей и слезоточивого газа, мы снова и снова скандировали слова, которые как нельзя лучше отражали дух этого дня: «Вот как выглядит демократия!»
Джим Кэмпбелл[111], Филипп Дюамель[112], Скотт Вайнштейн[113], Боб Уолтер[114]
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО К СИЭТЛСКИМ ПОГРОМЩИКАМ, ОБЪЕДИНЕНИЯМ, МИРНЫМ ДЕМОНСТРАНТАМ И СТОРОННИКАМ НЕПРИМЕНЕНИЯ НАСИЛИЯ
Перевод Е. Лазаревой
В этом интервью не будут критиковаться, с точки зрения морали или этики, действия ни мирных демонстрантов, ни тех, кто нанес ущерб частной собственности. До сих пор критика вандализма и реабилитирующие статьи (интервью с «Черным блоком» и статья Уорда Черчилля «Активисты поддерживают анархистов» и др.) были политическими по своей природе. В этом интервью речь пойдет о тактике, стратегии и последствиях. Оно написано старшими ветеранами движения, которые предостерегают нас от повторения прошлых ошибок.
Во многих отношениях этот карнавал противостояния ВТО одержал поразительную и исторически важную победу. Во-первых, тысячи людей были мобилизованы для участия в прямом действии и маршах протеста, не смотря на всю пропаганду СМИ за свободную торговлю. Молодежь заставила нас ею гордиться и сделала формальное предупреждение правящему классу. Во-вторых, мы стали свидетелями объединения огромного спектра сил: от коренных народов Филиппин до «Канадских потребителей товаров для здоровья», любителей здоровой еды, французских фермеров, защитников окружающей среды, Американской федерации труда/Конгресса производственных профсоюзов до Объединения портовых рабочих, панков, бабушек, студентов и т.д. С исторической точки зрения, это сплочение профсоюзов и разнородного прогрессивного движения в США — вынужденное отступление от традиции недавнего реакционного юнионизма холодной войны. В-третьих, мы все отчетливее понимаем, что такое капитализм, глобализм и свободная торговля, предлагая в то же время альтернативы в виде гражданского общества, в котором ценится глобальная солидарность, экологическая стабильность и справедливость. Многие из встреч, предшествовавших сиэтлской, и контр-саммит в Сиэтле отличались хорошей организацией и высокой посещаемостью. В-четвертых, дни протеста в Сиэтле доказали, что победа возможна при наличии инициативных и воодушевленных людей и что мы способны продолжать прямое действие даже под угрозой государственных репрессий.
Однако главным камнем преткновения оказались действия некоторых вандалов и реакция большинства демонстрантов. Странно то, что совсем никто не говорит о многочисленных свидетельствах активистов прямого действия, и почти никто не говорит о разработке стратегии нашего продвижения.
Совершали ли вандалы насилие?
Насилие — это действие против живого существа или земли. А разрушение и вандализм, направленные против корпораций, — это просто разрушение и вандализм. Бедность — это тоже насилие, т.к. в этом случае жертвами становятся люди; но корпорации — это ведь не живые существа.
Насилие в основном исходило от государства, которое послало полицейских, чтобы те атаковали нас слезоточивым газом, перцовым аэрозолем, фугасными гранатами и резиновыми пулями; все это побудило обычных манифестантов и мирных горожан бросать в полицейских бутылки, поджигать мусор и разбивать витрины.
Можно ли сказать, что вандалы пробуждали сознание людей?
Навряд ли. Скорее некоторые из их действий убили всякую надежду на пробуждение сознания. Если трезво оценивать значение разрушений и ущерба, нанесенного филиалам таких мировых компаний, как Gap, Mice или Starbucks, необходимо принять во внимание, что именно эти действия разубедили людей в главном: в том, что настоящими вандалами и нарушителями являются сами эти корпорации.
Кроме того, сама идея этих действий была сильно подорвана тем фактом, что люди, одетые в одежду Nike, наносили ущерб компании Mice; СМИ неоднократно подчеркивали этот факт. Другие действия как, например, провокационные художественные шоу или театральные представления вместе с призывами к бойкотированию, могли бы более решительно настроить людей по отношению к преступлениям, совершенным этими корпорациями.
Справедливо ли будет отметить, что нанесение ущерба частной собственности вывело протест против ВТО на новый уровень?
Может быть, но в небольшой степени. Массированные и успешные уличные блокады, марши профсоюзов, наряду с жесткой реакцией полиции привели к тому, что протесты приобрели другой характер, отличный от того, что был на начальной стадии. Беспорядки позволили СМИ сместить акцент своих репортажей: они уделяли большее внимание махровому вандализму, а не массовой мобилизации сил.
Увеличились ли расходы компаний, ведущих свободную торговлю, в результате ущерба, нанесенного частной собственности?
Не так, как из-за их страха перед многотысячной толпой обычных людей, объединенных в сильную и сплоченную оппозицию.
Лицемерят ли объединения и мирные демонстранты, жалуясь на погромщиков?
Некоторые лидеры объединений и мирные демонстранты не смогли отличить систематические и тяжкие преступления корпораций и государств от нанесения ущерба компаниям на улицах. Насилие, как его понимает правящая элита (а именно: любое покушение на ее привилегии и собственность), можно подвергнуть сомнению. Это в лучшем случае наивно, а в худшем — лицемерно публично обвинять нескольких человек в том, что они разбили какие-то там витрины, и закрывать глаза на настоящие смерть и ущерб, которые несут нашим братьям, сестрам, всем живым существам планеты компании, имеющие в центре Сиэтла филиалы, и соседствующие с ними сторонники войны в «Боинге» и «Макдональдсе». Надо еще разобраться, что считать вандализмом.
