– Я не говорила этого, – забавляется Офелия.

      – Да, но именно это ты имела в виду, – говорит Роб, наконец, чиркая зажигалкой и поджигая сигарету. Клубок дыма развивается возле них. Девушка кривит курносый носик и отмахивается ладошкой.

      – Ты действительно хочешь знать это? Просто в связи с твоей недавней реакцией, я поду...

      – Давай же, Офелия. Я больше не стану злиться на тебя! – резко обрывает её мужчина..

      – Хорошо, только для начала... – соглашается она и, хитро улыбаясь, спрыгивает с капота машины. Стройная фигурка проскальзывает мимо, слегка касаясь его плечом и, тянется за своим рюкзаком на переднее сиденье. В то время как Роб, лениво выдыхая дым от сигарет ввысь, к звёздам, искренне наслаждается всем происходящем. В этой ночной тиши слышен даже лёгкий звук тлеющего огонька его сигареты. Удивительно! Невероятное и завораживающее это ощущение – ночное небо, тишина и приятный собеседник.

      Офелия запрыгивает обратно на капот и начинает рыться в своём рюкзаке, который выглядел весьма забавно с этой милой отделкой в виде различных цветов. Он вдруг вспомнил, что ей двадцать два. Правда ли?

      – Вот, я думаю, тебе стоит хоть немного расслабиться, – говорит она, ставя бутылку на капот с характерным стуком.

      – Что? – в который раз за вечер удивляется Роберт, переводя свой взгляд с бутылки на спутницу. – Ты это серьёзно?

      – Вполне.

      – Я понял. И дело здесь вовсе не во врождённом жизнелюбии! – смеётся мужчина, взяв в руки бутылку и разглядывая её. – Кальвадос? Где ты откопала его?

      – Скажем, мне улыбнулась фортуна, Робби, – отвечает Офелия и расплывается в победной ухмылке. – Выиграла спор, что весьма очевидно. В моей сумке и не такое найдёшь. Сможем её откупорить?

      Роб утвердительно кивает, не смея отвести с неё взгляд. Потрясающе. Это всё происходит с ним?

***

      – Да нет же, Роб! Я имею в виду более значимые цели! – почти кричит светловолосый ангел, привычно хмуря свои тонкие брови. За последний час имя мужчины принимало различные формы уменьшения, отчего непременно, он получал некое удовольствие.

      Бутылка изумительного яблочного бренди, которая волшебным образом оказалась в той глуши, в которой они оба застряли, была распита наполовину. И вместе с той выпитой половиной ушли и напряжение, и настороженность, которые, так и витали между ними. Границы были стёрты, а реальность размыта. Просто была восхитительная своей красотой теплая ночь, полное отсутствие интернета и ее чуть влажные губы, воркующие о смысле жизни.

      – Значимые? Разве подъём по карьерной лестнице не значимая цель? Офелия, милая, я добивался этого места почти семь лет! С самого детства я мечтал, что выбьюсь в люди. Я лишь выполнил обещание, данное самому себе ещё подростком.

      – Но ты не счастлив! Ты и сам знаешь это. Просто... на мой взгляд, всё устроено гораздо проще. Ты удивишься, когда узнаешь, что ещё в семилетнем возрасте, я так же, как и ты поставила себе цель – помочь хотя бы одному бедному ребёнку в Нигерии. Как-то увидела передачу и, с тех пор, практически неделю не переставая, ревела, когда представляла, как ему сейчас плохо. На его теле, единственное, что бросалось в глаза — кости, выпирающие и делающие малыша болезненно-истощённым. Я отсеивала свои ненужные игрушки и прятала свои чаевые в железную банку. И знаешь что? К своему совершеннолетию, я, наконец, исполнила мечту и отправилась туда. Я подарила детям счастье и обрела его сама. Сполна. Почувствовал ли ты радость и восторг, когда достиг успеха? Ощутил ли ты, то же самое, что и я, когда исполнилась твоя мечта?

      Мужчина замер. Из его легких, словно выкачали весь воздух. Ему нечего сказать, а уж тем более – дать достойный ответ. Все его слова сейчас звучали бы, как одно сплошное оправдание. Он оплошал. Запутался в настоящих ценностях и собственной жизни. Офелия, словно взяла его лицо в свои руки и нежно стёрла с глаз розовую пелену.

      Девушка, будто читая его мысли, протягивает бутылку, обвитую своими тонкими пальчиками. Роберт принимает её, отпивая прямо с горла несколько глотков. Жжёт горло, но уже не так сильно.

      – Всё не так плохо, Робби. Я уверена, каждому человеку нужно получить хороший пинок, дабы научиться любить жизнь. Суметь принимать её и восхищаться ею, не смотря на ту несправедливость, что она может таить в себе. Каждая неудача учит нас чему-то. А возможно и подготавливает к важному и грандиозному событию в нашей судьбе, – тихо шепчет Офелия, прикасаясь к его руке. Мягко и осторожно.

      Роберт смотрит на неё, чувствуя, как земля окончательно уходит из под его ног. Ведь это словно сюжет какого-то женского романа. Так не может быть. Такой, как она, просто не может быть. Но она есть. Вот она – смеётся, чуть касается его своим хрупким плечом и смотрит… смотрит прямо в глаза. Всегда. В самую душу. Вглядывается в его потемневшие от счастья зрачки и видит там, на самой глубине, его настоящее «я».

      – Ты удивительная, – так же тихо и искренне слетает с его губ.

      – О, нет! Только не надо этого придыхания. Ты весьма опасный для меня, дорогой Робби, – улыбается девушка, качая головой и спрыгивая с машины.

      В темноте, Роб замечает её смущение, которое так мило выявлялось девчачьим румянцем. Боже мой, как давно он видел это? Среди напыщенных девиц и настоящих куколок с пластмассой вместо сердца, этот её румянец еще больше распылял в нём тепло. Его пульс становится частым, а горло сковывает нечто неведомое. Неужели страх? С трудом преодолев себя, тяжело сглотнув, мужчина продолжает:

      – Конечно. Разница в возрасте и всё такое, – отвечает ей такой же добродушной улыбкой в ответ. Мужчина вскидывает руки вверх, словно сдаваясь, а дышать ничуть не легче.

      – Разве в наше время пять лет – существенная разница? Здесь дело не в этом. Скажем, я предпочитаю больше любовь к жизни, нежели любовь к противоположному полу.

      – А, точно-точно. Печальный опыт и тому подобное, да? Значит, трусишь.

      – Нет. Слишком люблю своё жизнелюбие, чтобы вновь отрекаться от него на неопределённый срок, – голос ее тихий, но утвердительный.

      В дымчатом взоре нет боли или обиды, они светятся так же, как и сама обладательница больших и выразительных глаз. Роб снова улыбается. В последние часы, ему хочется делать это постоянно. И будучи неподдельно счастливым, он всё так же безбожно лгал себе, что тому причина ароматный и пряный кальвадос.