Поэтому Иван подгонял себя изо всех сил. Высокая трава путами цеплялась за ноги, нещадно колотил по груди лайтинг, со лба тек соленый пот… Впрочем, лайтинг еще можно было укротить, для этого достаточно положить на него обе руки. А вот что делать с сумкой? Она становилась все тяжелей и тяжелей, словно кто-то невидимый время от времени подкладывал в нее увесистые булыжники. Иван остановился, снял с себя куртку, привязал ее к сумке и снова взвалил ношу на плечи. Идти стало легче, но ненадолго.

И тогда он пожалел, что пустился в дорогу один. Насколько проще идти вдвоем! Можно нести груз по очереди, можно разговаривать, можно просто петь. Хором. На два голоса. А главное, было бы не так страшно и одиноко.

А это мысль, сказал себе Иван и запел. Целиком он знал всего одну песню. Это была любимая мамина песня, которую она пела довольно часто. Маршируя и высоко поднимая ноги, Иван прокричал про окрасившийся багрянцем месяц, про красотку, которую зовут кататься по морю, и ему показалось, что груз несколько облегчился. Воодушевленный этим открытием, он заорал во все горло и когда дошел до того места, где красотка доверилась коварному изменщику, что-то вдруг пискнуло, и знакомый голос произнес:

– Айвэн! Ты меня слышишь?

От неожиданности Иван прикусил язык. Голос принадлежал Зрячему Мэту, но откуда он доносился, Иван понять не мог.

– Ты слышишь меня, Айвэн?.. Ты узнаешь меня?

Иван перестал шипеть от боли. Он понял, откуда доносится голос старика. Голос шел из часов. Мэт продолжал говорить, визгливо, злобно:

– Я знаю, что ты меня слышишь, подлец! Отвечай!

Иван вздохнул.

– Я слышу вас, мистер Коллинз, – сказал он.

– А-а-а! – торжествующе завопил старик. – Слышишь?.. Ну так слушай!.. Я найду тебя, где бы ты не спрятался… Приют велик, но не бесконечен. Я всех Слепых на ноги подниму, ты понял?.. Мы обыщем каждый этаж, каждую камеру… И мы тебя найдем! И выгоним! Понял?.. В Приюте еще не было воров! Ты первый!

Второй, хотел сказать Иван, первый вы, мистер Зрячий Мэт. Хотел, но сдержался.

– Не надо меня искать, – устало сказал он. – И гнать не надо… Я с рассвета на улице. Наверное, уже миль пять прошел.

Он услышал, как поперхнулся старик. Наступила тишина, только пели птицы над головой, да прогудел рядом большой жук. Кажется, шмель. Наконец, Мэт с трудом проговорил:

– Айвэн! Зачем ты это сделал?.. Мне будет больно, если ты погибнешь! Ведь ты мог стать моим учеником.

Тон старика был совсем другим, в нем появились необычные лебезящие нотки. Как будто Зрячий Мэт в чем-то провинился и собирается просить прощения у него, Ивана.

– Я хочу посмотреть, чем можно разжиться, – сказал Иван. – Сами же знаете, что мы на грани голода… И не надо меня пугать! В погоню за мной вы все равно не броситесь, а от Черного Креста я прячусь в кусты.

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказал старик. – Ты смелый мальчик!.. Я думал, ты для баловства… Только Айвэн! – Старик кашлянул, словно находясь в нерешительности. – Ты утащил у меня одну нужную вещь.

Я утащил у тебя много нужных вещей, подумал Иван.

– В Книге лежит папка, такая прозрачная, толстенькая, – сказал Мэт. – Посмотри.

Иван снял с плеч сумку и, взглянув на юго-запад, достал из нее Книгу.

Какая она все-таки толстая, думал Иван. Тяжеленная, как… И неизвестно еще, пригодится ли…

Он развязал тесемки. Прозрачная папка лежала в самом низу.

– Нашел, – сказал он.

– Ай молодец! – прошелестел старик. – Открой на семьсот восемьдесят третьей странице и продиктуй мне, что там написано.

Иван начал просматривать листы.

– Здесь одни цифры.

– Я знаю! – нетерпеливо сказал старик. – Ищи, ищи… там пронумеровано по порядку.

Иван открыл последний лист. На нем стоял номер 440.

– Номера страниц заканчиваются на пятой сотне, – сказал Иван. – Семьсот восемьдесят третьей здесь нет.

– Как? – взвизгнул Мэт. И снова зашелестел: – Подожди, подожди, ты ничего не путаешь?

Он замолк. Было слышно только тяжелое хриплое дыхание и непонятные звуки, словно Мэт что-то рвал. Когда он снова заговорил, голос его звучал гораздо уверенней: видимо, он нашел то, что искал.

– Ну что ж, Айвэн… Я тебя прощаю! Пусть Господь ниспошлет тебе удачу, в чем я, правда, весьма неуверен… Во всяком случае, ни днем, ни ночью не появляйся на равнине и не поднимайся на холмы. Старайся быть все время в кустах.

– Я понял, мистер Коллинз, – сказал Иван.

– Как бы то ни было, Айвэн, а ты первый Слепой, который решился покинуть Приют. За всю Эру Одиночества первый. Пока тебе везет… Если доберешься до цели, свяжись со мной. Для этого нужно нажать на часах кнопочку, которая слева… Видишь?

– Вижу.

– Будь здоров, – сказал старик. – Не один мечтатель уже сгорел в геенне огненной.

В часах снова пискнуло, и Иван понял, что Зрячий Мэт отключился.

Когда Иван с позором вернулся от Мэта, отец встретил его неласково.

– Ну что, лоботряс? – сказал он. – Была возможность стать человеком, и той не использовал… За что же это он тебя выставил?

– Не знаю, – промямлил Иван.

– «Не знаю!» – передразнил отец. – Что ты вообще знаешь?! До шестнадцати лет дожил, а одни только сказки на уме… Сказку-то послушав, жрать захочешь!

Иван сидел, втянув голову в плечи. Отец расходился все больше и больше, давно Иван не видел его таким раздраженным.

Конечно, думал он. Батя рассчитывал попасть на старости лет к Мэту в приближенные. Рассчитывал в своей постели умереть, а не как другие старики. Надеялся на меня, а тут такой подарок…

Мишка показал ему язык. Сестры чинно сидели на койке, делая вид, что все это их совершенно не касается. А отец продолжал бушевать. Наконец, матери это надоело.

– Успокойся, Петр! – сказала она, сложив руки на круглом животе. – Можно подумать, что Мэту так просто угодить… Он придирками кого угодно из себя выведет… Ты бы лучше взял да сходил к нему.

– Это еще зачем? – спросил отец грозно, но было видно, что он быстро успокаивается.

– Как это зачем? – сказала мать. – Узнаешь из первых рук, чем сын перед ним провинился.

Отец почесал в затылке и ушел. Вернулся он очень скоро.

– Ну что? – спросила мать.

Отец махнул рукой.

– Не стал он со мной разговаривать. Сказал, что плохого парня воспитал. Приказал пристроить его к делу, так что надеяться не на что…

– Почему же он все-таки его выгнал?

– Он сказал: «За непослушание!».

Мать посмотрела на Ивана. Иван лег на койку и отвернулся к стене.

– Что ж, – сказала мать. – Может, оно и к лучшему… Что ни говори, а от Зрячего Мэта лучше всего держаться подальше.

Отец подошел к койке и потрепал Ивана по затылку.

– Ладно, хватит дуться, – миролюбиво сказал он. – Будешь работать с дядей Мартином. Я договорился!

Вечером, когда уже собирались ложиться спать, он спросил Ивана:

– Чему хоть Мэт тебя научил-то?

– Не знаю, – сказал Иван. – Не помню.

С утра Иван помогал бригаде водопроводчиков. Чистили входные фильтры насосной станции. Работать приходилось, стоя по пояс в воде.

Было теплое августовское утро. Солнышко жарило вовсю, и потому вынужденное купание пришлось как нельзя кстати. Работа Ивана, в основном, сводилась к тому, чтобы подавать и принимать от взрослых слесарей инструмент. Иван разместился прямо на трубе, здесь же лежал и контейнер с ключами и молотками. Труба была теплая и гладкая. На середине реки время от времени сильно била хвостом какая-то крупная рыбина. Над головой с криками носились птицы. Им было хорошо: их Черный Крест не трогал.

Зрячий Мэт по обыкновению сидел на вершине холма и, время от времени поглядывая на часы, озирал небо. Водопроводчики торопились закончить работу как можно скорее, и на Мэта никто не обращал внимания – знали, что он на страже, и, стало быть, беда не грозит.