Сел, прислонившись к стене, спросил:

– На похоронах Милы?

– Милы.

– Что с ней случилось?

– Вопросы ты будешь задавать потом. Сейчас я тебя буду спрашивать, понял?

– Спрашивайте, – вяло согласился Сёма.

– Ты почему сразу подумал именно о Миле, когда я спросил о похоронах?

Лицо Сёмы несколько оживилось. Кажется, он хотел соврать. Но потом снова обмяк.

– Понимаете… Мы в пятницу пошли на… вечеринку.

Ох, не хотел Корсаков лезть во все это, но делать было нечего. Мила всем своим прошлым заставляла его копаться в грязном белье. И Корсаков лез, понимая, что иначе он ничем не отплатит за смерть Гоши Дорогина.

– Что за вечеринка?

– Ну… Вы же взрослый человек, – заюлил Сёма.

– Взрослый, взрослый, – нетерпеливо кивнул Корсаков. – Ты резину не тяни, ты дело говори. Что за вечеринка?

– Ну… Вы же слышали о свинге? – потупившись, уточнил Сёма.

– Свинг – это когда мужчины и женщины…

– Ну да! – облегченно согласился Сёма. – Мы меняемся партнерами. Половыми партнерами. В конце концов, это наше личное дело, мы никого не заставляем.

– Да хватит тебе стонать! – рявкнул Игорь. – Пошли вы на эти свои… игры. Так. Втроем?

– Да.

– Ты, Денис и Мила?

– Да.

– Ну, и что?

– Мы только начали… ну… в общем, уже отдыхали после… первого раза… У Милы зазвонил телефон. Она поговорила, подозвала Деню, и они уехали.

– Куда?

– Не знаю. Честное слово, не знаю, – снова приложил Сёма ладошки к груди. – Милочка сказала, что они вернутся через час, чтобы я не скучал там без нее.

– И что потом?

– А потом ничего.

– Как это ничего? Совсем ничего? И ты не удивился, что твоя подруга и друг уезжают среди веселья и исчезают?

Глаза у Сёмы наполнились слезами, и он произнес каким-то тусклым голосом:

– Я испугался. Я очень испугался, но не знал, что делать. Не знал, куда обратиться!

– Звонил им?

Сёма помолчал, будто взвешивая: признаться или умолчать, потом, томно прикрыв глаза, сказал:

– Денискин телефон был вне зоны приема.

– А Людмилы?

– Сначала не отвечал. Потом ответил, но мужским голосом.

– И что сказал?

– Спросил, кто говорит. Потом сказал, что он из полиции и мне необходимо к нему приехать.

– Куда приехать? Он назвал адрес?

– Нет. Я отключил телефон.

Понятно. Его хотели вытащить туда же, где в тот момент были Мила и Денис. Скорее всего, для того же, для чего и их увезли. И если телефон Милы отвечал, а Денис был «вне зоны», может быть, уже были они разлучены… Да что тут гадать! Дело надо делать!

– А не мог Денис домой уехать? Он откуда? – решил проверить искренность Сёмы Корсаков.

– Он из Ярославля, – сразу же откликнулся тот.

– Точно?

– Точно! Там у него невеста…

– Невеста? – Брови Корсакова полезли к затылку.

– Ну а что? Милочка – это же… так… приятное знакомство, не больше.

– И ты знаешь, где живет Денис и где – его невеста?

– Где невеста – не знаю, а у родителей мы и останавливались. Мы к нему ездили пару раз по делам.

Это хорошо. Это уже перспективно. Это упускать нельзя!

– По каким делам? – Корсаков постарался до предела наполнить свой голос сарказмом и недоверием.

– Ах, вы же не знаете, – почти подпрыгнул Сёма. – Ой, а пойдемте на кухню, а? Я кушать очень хочу.

Кушать хотел и Корсаков, поэтому кивнул: мол, давай поедим.

В кухне Сёма продолжил рассказ: Дениска привез какие-то бумаги и предложил Милочке найти на них покупателя. Она, кажется, нашла, но что-то там расстроилось. Денис очень огорчился, потому что сначала те готовы были заплатить большие деньги.

– Что такое «большие»? – уточнил Корсаков. – Я такой денежки не знаю. Десять тысяч рублей?..

– Не знаю, – искренне ответил Сёма. – В эти дела я не лез. Но Денис бы не сказал про «большие деньги», если бы речь шла о тысячах рублей.

– Почему? Это что – мало?

Непроизвольная усмешка появилась в уголках рта Сёма, но он ее согнал. Впрочем, Корсаков и так уже понял ответ. Значит, какие-то бумаги, привезенные, скорее всего, из Ярославля, стоили больших денег, но сделка сорвалась. Или – не сорвалась? Может, Гордеева хотела сама провернуть всё, получить деньги и не делиться с Денисом? А он, узнав об этом, убил ее и скрылся? В голове мелькнуло: если «покупатели» решили все, включая и эти «бумаги», и тех, кто ими торговал, скрыть, сделать «совершенно секретным»? Тогда понятно, почему исчезли и Мила, и Денис и зачем два паренька пришли к Сёме.

– Ну а что это за бумаги?

– Не знаю. Денис говорил, что купил их у какого-то коллекционера. Тот, мол, в таких бумагах не разбирается, а знатоки за них заплатят, не торгуясь.

– Так, вы с ним за бумагами и ездили?

– Ну да. Вдвоем веселее ехать.

– Это точно, вдвоем веселее, – легко согласился Корсаков. – Вот и поедем вдвоем.

– Куда? – изумился Сёма.

– В Ярославль, конечно.

– Когда?

– А чего тянуть? Сейчас поедим и отправимся.

– Да вы что! Я устал, я спать хочу! Никуда я не поеду!

Корсаков положил руку Сёме на плечо, внимательно уставился в глаза.

– Ты хотя бы понимаешь, что эти двое пришли не случайно? И уж, конечно, они пришли не для того, чтобы я им морды набил.

Надо напомнить этому окурку, кто тут хозяин, а то, ишь, приободрился, подумал Корсаков и жестко спросил:

– Согласен?

Сёма был согласен.

– Ну а раз сегодня, благодаря мне, у них не получилось, значит, что им остается делать?

– Что? – Губы у Сёмы задрожали.

Корсаков улыбнулся, надеясь, что выглядит хищно, и ответил:

– Дождаться, когда ты снова выйдешь из дома, и решить все вопросы разом. Впрочем, – безжалостно продолжил Корсаков, – впрочем, вряд ли они будут ждать. Проще вломиться к тебе ночью, когда ты крепко спишь. Спишь-то крепко?

– Крепко, – признался Сёма. – За день так устаю! Представить себе не можете.

– Ну, вот видишь, – подвел итоги Корсаков. – Вряд ли ты до утра доживешь. Ребята серьезные…

– Что мне делать? – покорно спросил Сёма.

– Уехать домой ненадолго.

– Прямо сейчас? – обреченно ужаснулся Сёма.

– Ну, тебе решать, – равнодушно ответил Корсаков. – Я тебе перспективу обрисовал.

– А знаете, – решился Сёма. – Я и сам собирался домой съездить. Правда. Уже подарки маме купил. Папе куплю по дороге на вокзал. Или лучше самолетом?

– Ой, Сёма, Сёма, – почти по-цыгански загоревал Корсаков, – хороший ты парень, а дурной!

– Почему?

– Да потому, что тебя эти ребятишки и на вокзале, и в аэропорту найдут. И с тем же результатом, понимаешь?

Сёма понимал.

– Как же быть?

– И что бы ты без меня делал? У тебя машина далеко?

– Машина? В сервисе. Что-то там застучало, обещали завтра после обеда сделать.

– Это даже хорошо, что твоя машина в сервисе.

– Почему?

– Потом объясню, – отмахнулся Корсаков. – Есть у тебя надежная подруга, которая сможет войти в положение и одолжить тебе машину до завтра?

– Есть. А зачем?

«Мальчиков», так и лежавших спеленатыми у дверей, вынесли на площадку: соседи увидят – решат, что делать.

Машину Сёме одолжила женщина лет пятидесяти со следами былой красоты и мешками под глазами. Корсаков стоял в стороне и наблюдал трогательную сцену прощания. Будто на войну провожает, усмехнулся он про себя.

Сёма остановил автомобиль и кивнул в сторону подъезда:

– Вон там они и живут.

– Спасибо, Сёма, – кивнул Корсаков. – Давай-ка твои дела закончим, а уж потом я за свои возьмусь.

На вокзале не спешили, ждали, а когда до отправки нужного поезда оставалось минут пять, Корсаков подскочил к проводнице, которая показалась самой подходящей, и рассказал, что они поспорили с друзьями: можно ли без билета доехать хотя бы до Кирова или Тюмени?

Описание спора сопровождал деталями, которые вызовут смех и чувство превосходства у каждой женщины, тем более у женщины понимающей. Да и «призовые», которые она получила, были кое-какой гарантией. Проводницу выбирал старше тридцати: больше шансов, что западёт на красавца Сёму. Так надежнее. Женщина попалась понимающая, да и деньги, предложенные ей, были щедрые и не лишние.