Но так или иначе рекорд Кука побит.
Мы не будем перечислять все осуществленные в эти годы и чуть позднее походы в Антарктиду. Заметим лишь, что в 1819 году англичанин Смит открыл Южные Шетландские острова. В 1820–1821 годах сюда устремились американские китобои, в их числе и Натаниэл Палмер, с чьим именем американские исследователи связывают открытие суши к югу от Южных Оркнейских островов — Земли Палмера. Впрочем, англичане оспаривают это, предпочитая называть найденный полуостров Землей Грейама (так его назвали в честь тогдашнего первого лорда адмиралтейства. По их мнению, северную оконечность данного полуострова первыми увидели английские моряки). Между прочим, вероятно, именно Палмера и имел в виду в своем письме к Дюмон-Дюрвилю морской министр.
В 1830–1832 годах было осуществлено еще одно значительное плавание в антарктические воды. Английский капитан Джон Биско открыл огромный полуостров (нынешнюю Землю Эндерби и группу островов Биско). За этими островами виднелись какие-то горы. В 1834 году английский капитан Кемп видел расположенный восточнее Земли Эндерби берег.
Пока что все эти открытия еще не складывались в четкую картину. Но в одном можно было не сомневаться: суша в районе Южного полюса существует, и она имеет огромные размеры.
Итак, 1837 год, и капитан Дюмон-Дюрвиль готовится к новой кругосветной экспедиции. На сей раз с заходом в антарктические воды. Прав ли в своих рассказах Уэдделл, действительно ли так далеко на юг простирается открытое море — одна из проблем, которую должна выяснить экспедиция.
Дюмон-Дюрвиль едет в Лондон. Это своего рода рекогносцировка; в Париже знают, что англичане (впрочем, так же как и американцы) готовят новые экспедиции в Антарктику. И дело не только в поисках южного магнитного полюса (по предложению Гаусса и Александра Гумбольдта как раз в это время этой проблемой решают заняться, что называется, вплотную). Дело еще и в соперничестве: великие державы начинают интересоваться новыми землями в Антарктиде. (В Океании соперничество идет уже полным ходом — через три года, в 1840-м, будет объявлена английской Новая Зеландия, в 1842-м захватит Маркизские острова Франция.)
В клубе имени Рэли, а все члены этого клуба путешественники, Дюмон-Дюрвиль на приеме задает своим собеседникам вопрос в упор:
— Каково ваше мнение об Уэдделле?
— Достойнейший человек, — говорят ему. — Настоящий джентльмен. Можно не сомневаться, его реляция соответствует истине.
Командировка длится десять дней. Шестого мая 1837 года Дюмон-Дюрвиль возвращается в Париж. «Вас хочет видеть король», сообщают ему. Аудиенция состоится пятнадцатого мая. Его королевское величество Луи-Филипп, любивший щеголять своей «демократичностью» (с зонтиком под мышкой и лишь издали сопровождаемый филерами, он чуть ли не каждый день, будто простой гражданин, прогуливался по «своему» Парижу), примет его в своем кабинете один. Более часа беседует он с Дюмон-Дюрвилем и милостиво разрешает установить премию всем тем, кто достигнет 75-го градуса южной широты, — 100 франков, а за каждый последующий градус к югу еще по 20 франков.
Королевская Франция тоже будет участвовать в поисках южного магнитного полюса. И в исследовании Антарктиды.
Свои пожелания счастливого плавания и поздравления Дюмон-Дюрвилю присылает вдохновитель русской антарктической экспедиции, автор поистине классического Атласа Южного моря, прославленный адмирал И. Ф. Крузенштерн, высоко ценивший картографические работы, выполненные французским моряком во время плавания на «Астролябии». Пожелания счастливого плавания прислал и знаменитый Александр Гумбольдт.
Седьмое сентября 1837 года. «В нынешний вторник, — запишет в своем дневнике Дюмон-Дюрвиль, — я попрощался с моей семьей. Дважды я уже проходил через это тяжелое испытание, но в ту пору я был молод, полон сил, надежд, веры в будущее. В 1837 году я был уже стар… и у меня не было никаких иллюзий…».
Хотя оба корабля Дюмон-Дюрвиля — и «Астролябия», и «Усердный» («Зеле») — и именовались корветами, были они обыкновенными габарами, торгово-транспортными, а попросту грузовыми судами, построенными в Тулоне в 1811 году, в самый разгар наполеоновских войн. Впрочем, еще с легкой руки Кука привилась та точка зрения, что военные корабли менее удобны для кругосветных плаваний, чем не такие быстроходные, но зато более прочные и устойчивые торговые суда. Кук плавал на так называемых угольщиках — больших барках, соответственно, конечно, переоборудованных и оснащенных, и не мог нахвалиться их добротностью. «Астролябия», как мы уже упоминали об этом, именовалась «Ракушкой» и успела дважды обойти вокруг земного шара. «Усердный» первоначально нес службу в Рошфоре, участвовал в 1822 году во франко-испанской войне, а в 1829-м провел мадагаскарскую кампанию.
Тоннаж и того и другого судна был незначителен, примерно 380 тонн. Напомним для сравнения — тоннаж корабля Лазарева «Мирный» составлял 530 тонн. Вооружены и «Астролябия», и «Усердный» были примерно одинаково. На «Астролябии» находилось десять длинноствольных каронад восемнадцатого калибра и две короткоствольные пушки.
…Два маленьких корабля, вполне маневренные и ходкие, они словно скорлупки в океанском просторе. Им предстоит далекий и нелегкий путь.
Задумывались ли вы когда-нибудь, разглядывая на картинках эти красивые парусные суда или глядя на них в кино, таких нарядных, быстрых, скользящих по глади волн, как трудно и сложно текла на них жизнь, будничная, рабочая жизнь, каким поистине подвижническим трудом добывались все те блестящие открытия, которые были осуществлены на этих утлых судах? А ведь едва ли не весь земной шар был открыт с помощью парусников! Едва ли не весь земной шар!
Скажем прямо, суда Дюмон-Дюрвиля не очень приспособлены к плаванию в антарктических водах. Но где они, в ту пору соответствующим образом приспособленные суда? И легче ли было Куку, Биско, Беллинсгаузену? Легче ли было капитанам отправлявшихся на тюлений промысел с улов, что проникали на ближние подступы к ледяному континенту?
Дюмон-Дюрвиль знает: время не ждет. Еще в начале 1837 года американские газеты сообщили о том, что в воды Тихого и Атлантического океанов отправляется целая флотилия — пять судов. Они должны заняться исследованием далекой Океании и одновременно поисками антарктических земель. Именно последнее и составляет главную цель планируемой экспедиции американца Уилкса. Готовится экспедиция и в Англии.
Так как же все-таки, можно ли, используя тот же примерно путь, которым шел Уэдделл, добраться до внутренних районов Антарктиды? Да или нет?
Корабли выходят из Тулона. Три месяца спустя они в Магеллановом проливе. Около месяца будет Дюмон-Дюрвиль заниматься здесь гидрографическими работами — от мыса Св. Девы до порта Галлан. Затем направится на юг.
Пятнадцатого января 1838 года, когда суда находились на 58-м градусе южной широты, появляется первый айсберг. Впрочем, море в общем спокойное и можно плыть дальше. Но семью днями позже под 65-м градусом на пути кораблей возникает сплошная ледяная стена. Двести сорок миль проходят корабли вдоль кромки льда и не находят нигде ни малейшего прохода. Интересно, каким образом пробился вперед Уэдделл? И где это открытое море?
Суда возвращаются назад и неподалеку от Оркнейских островов, на 61-м градусе южной широты, попадают в жестокую ловушку: за ночь льды перекрыли проход. Пять дней проводят в трудной схватке со стихией моряки. На их счастье, на шестой день наконец-то меняется ветер. Неокрепший лед дает трещину. В ход идут ломы, топоры, кирки. Грещину удается расширить, и вот уже в образовавшийся проход медленно входят корабли. Пройдут или нет? Постепенно разводье увеличивается. Кажется, на сей раз пронесло.
Плавание продолжается. Корабли идут вдоль кромки припая. Но никакого прохода не находят, хотя они и проделывают с запада на восток не меньше трехсот миль. Пятнадцатого февраля на 62-м градусе южной широты Дюмон-Дюрвиль, видя, что ледяной барьер вновь поворачивает, на сей раз на север, по направлению к Сандвичевым островам, меняет курс. Теперь корабли идут на запад. Моряки проводят гидрографические исследования Оркнейских островов и восточного берега Южных Шетландских островов.
