С поездкой в Майами ему посодействовала полька Грижина. Однажды, ей понадобилось по своим делам ехать в Майами, и она пригласила Вову. Где находится миграционная контора, она тоже знала, так что, Вове повезло с ней.
По приезду в Майами, она сначала завезла его в контору, где он без особых проволочек получил карточку соцобеспечения и временное разрешение на работу. После этого, они договорились о встрече в определённом месте через часок, а пока, она отъехала по своим делам.
Оставшись один, Вова осмотрел ближайшие кварталы и нашёл единственное интересное, на его опытный взгляд, место. Это был кинотеатр, в котором демонстрировались порнофильмы.
Не раздумывая, он купил входной билетик за пять долларов и занырнул в сумерки кинозала.
На экране качественно и в цвете показывали то, что Вова всегда хотел видеть. Оглядев небольшой кинозал, он отметил, что зрителей немного, и в большинстве своём это были чёрные братья.
Спустя какое-то время, Вова всей душой прикипел к сюжету и, как мог, сопереживал и соучаствовал с героями фильма. Вскоре, он заметил, что другие кинозрители постоянно перемещаются с места на место. Только он сидит один, увлечённый привычным делом, и ни в ком не нуждается.
Однако, скоро паренька приметили и руку дружбы подали. Кино-тусовка в лице двух чёрных делегатов пожелала познакомиться с новеньким киноманом поближе. Вова и не заметил, как рядом с ним оказались двое чёрных ребят бесцеремонно рассматривающих его. Не успел он сообразить, чего они хотят, как с их стороны последовали братские советы, не грустить в одиночестве и присоединяться к ним. Вова, как смог, объяснил, что ему и самому хорошо. Однако, те или не поняли, или он показался им так уж симпатичен. Они уже приблизились к Вове вплотную, и стали проявлять более чем братскую любовь.
Вова оказался абсолютно не готовым к таким формам коллективного просмотра фильма и не знал, как быть в столь непривычной для него ситуации. С одной стороны, ребята предлагают ему свою любовь, а с другой, как-то неловко вот так сразу ответить незнакомым людям взаимностью или отказом.
Вова пытался объяснить им, что уважает их чувства к нему, но пока ещё не любит их. Честно признался, что в настоящее время он уже полюбил одну из героинь фильма. Просил правильно понять его, и не обижаться. Сердцу ведь, не прикажешь.
Пока он объяснялся в любви с двумя первыми голубками, на их любовную разборку подкрались ещё двое чёрно-сизых кинозрителей. Один из них, гориллообразной формы, полюбил Вову с первого взгляда, и, не спрашивая о его чувствах, приступил к ухаживанию. Вова оказался в плотном, чёрном окружении любви и заботы о нём. Ситуация подсказывала, что если он не покинет кинозал в срочном порядке, то вся их ласка обрушится на него с непредсказуемой африканской страстью. Никогда Вову так не хотели. А он не был готов ответить взаимностью, поэтому принял решение бежать.
Наспех закончив своё дело, он фактически выскользнул из горячих, липких объятий любвеобильного негра великана и стал торопливо пробираться к выходу. Разочарованные братья вдогонку призывали Вову не бояться их, а расслабиться и оставаться с ними. Чтобы как-то смягчить боль расставания, он обещал им ещё вернуться сюда.
Побродив вокруг кинотеатра и разобравшись в своих чувствах, Вова пришёл к выводу, что он, всё же больше любил героиню фильма, а ласкового чёрного великана и его нежных друзей он ещё недостаточно знал и пока равнодушен к ним.
Вскоре к условленному месту подъехала Грижина и забрала Вовочку. Заметив, что тот пребывает в расстроённых чувствах, она поинтересовалась о причинах. Вова охотно рассказал о своих романтических приключениях в кинозале, как его хотели приголубить местные гомики. От неё он узнал, что в этом порно-кинотеатре чёрно-голубое движение - общеизвестное явление, и всякий приходящий туда, принимается, как свой человек. Вова таковым не оказался. Он оставался Верной рукой или, как окрестил его Олег, Одноруким бандитом.
В моей трудовой жизни мой босс Питер в новых изящных очках, порадовал меня новостью о том, что ему заказали установку нескольких поливных систем, и если не упустить эти подряды, то на ближайший месяц мы будем плотно обеспечены работой.
Не заметив радостного отклика на такую новость, он поинтересовался моим мнением. Я предложил ему для ускорения трудоёмких земляных работ пригласить ещё одного помощника. Питер объяснил мне, что в таком случае, у меня окажется не только меньше работы, но и заработка. Меня это не огорчало, я готов был поделиться, с кем бы то ни было, своими земляными функциональными обязанностями и заработками.
Питер посетовал, что кроме дома Матвея он не знает иных трудовых резервов, а там трудно найти трезвого и ответственного работника.
Когда пришло время выезжать на объект, мы с утра подъехали к ночлежке. Переговоры вёл Питер. В течение нескольких минут нашёлся человек, пожелавший работать с нами. Это был уже немолодой дядя с внешними признаками любви к алкоголю. В период моего пребывания в Доме, этого товарища я там не заметил. Питер представил меня, как человека, под руководством которого тот будет копать землю. Работник заметно насторожился, и поинтересовался о степени тяжести предстоящего труда.
Сам вопрос и интонация, с которой он прозвучал, пришлись мне по душе. Я как мог, успокоил его и выразил надежду, что вместе мы как-нибудь одолеем тяготы пролетарского бытия.
На месте всё происходило, как обычно. Пока Питер размечал на территории сеть будущей поливной системы, мы сидели с работником в тени и трепались о жизни во Флориде. Когда я объяснил ему, что все эти линии, начерченные Питером на грунте, мы должны будем обратить в траншеи глубиной по пояс, мой коллега озадачился и напрягся. Пришлось утешать его, и объяснять, что это была очередная неудачная шутка. Но копать, всё же, придется на глубину сантиметров 15. Работник просил меня больше не шутить так!
Скоро Питер призвал нас к лопатам, и напомнил, что теперь я должен буду руководить и направлять, так как сам он занят своей работой.
Первые часы мы копали с напарником бок о бок и в процессе много разговаривали. По мере того, как солнышко поднималось и становилось жарче, мой коллега, обнаружив в моём лице заинтересованного собеседника, стал всё более отвлекаться от земляных работ. Он охотно пересказал свою биографию. Но всё меньше участвовал в копательном процессе. Было очевидно, что быстрее он не мог это делать. И всё же, с ним мне было веселей.
Он пожаловался мне, что где-то во Флориде у него есть свой дом, но теперь там проживает его бывшая жена с детьми. А он - ветеран войны во Вьетнаме, вынужден временно бичевать в доме Матвея.
Он, якобы, мог бы жить в своём доме, но в настоящее время отношения с бывшей супругой настолько осложнились, что ему лучше бродяжничать на стороне.
Особенно он возмущался идиотскими законами, которые односторонне защищают интересы женщин, абсолютно не вникая в их стервозную сущность, и игнорируют элементарные человеческие интересы мужчин.
- Видите ли, алкогольная зависимость мужа им всем очевидна! Его поведение отрицательно влияет на детей и опасно для бывшей супруги. Поэтому, проживание мужа в его же доме - недопустимо. А то, что стервозность супруги гораздо опасней для окружающих и детей, чем его тихий алкоголизм, этого никакой суд не видит! - критиковал коллега систему.
